Путь Найденыша - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 30
- Предыдущая
- 30/89
- Следующая
– Ты ее жрал, что ли? – покосился Нед, и оба они покатились со смеху, фыркая и роняя крошки пирога изо рта.
Вернулись на базу под утро, всей толпой. Одна половина несла другую. Неду пришлось тащить на себе Ойдана, нажравшегося до умопомрачения и почему-то принимавшего друга за мастера школы уацу. Он все время порывался поклониться и при этом падал, упираясь лбом в мостовую и задирая вверх тощий зад. Пришлось положить его на плечо и, покряхтывая, нести, как мешок с зерном.
Уже перед базой он начал петь какие-то воинственные песни, отбивая ритм кулаком по заду Неда, на что тот пригрозил, что сбросит друга в придорожную лужу, чтобы тот протрезвел. На что получил порцию рыданий – Неду было сообщено, что он отец родной, а Ойдара никто не любит, так как все козлы и твари.
Арнот шел сам, передвигая ноги, будто они были сделаны из деревянных палок – прямо, истово вбивая ступни в каменную мостовую города.
Остальные солдаты отделения тоже были в разной степени опьянения, но в общем-то вся попойка обошлась без приключений – если не считать драки под утро, когда они начали выяснять, кто круче, с солдатами из роты арбалетчиков, на свою беду зашедшими в этот трактир.
Нед в драке не участвовал – его задирать боялись, Ойдар тоже – он просто спал на скамейке и ни в чем не мог участвовать чисто физически. Арнот пару раз махнул кулаками и тут же был загнан под стол, где и просидел до конца действа. В конце битвы солдаты, разнесшие половину трактира, оплатили ущерб по двойной цене и начали брататься, заливая раны дешевым вином по бешеной цене и обнимаясь, как братья после долгого расставания.
Дорога к базе была усеяна телами храпящих совершенно пьяных солдат, часть из которых уже была ограблена – карманы вывернуты, а вместо кошельков на поясах остались одни шнурки. Возвращающиеся перешагивали через эти «трупы», но Нед заметил, как кое-кто, воровато оглянувшись, шарил по карманам у товарищей, надеясь выцепить хоть медяк, оставленный предыдущими мародерами.
База встретила возвращающихся солдат спокойно – пришли и пришли. Тех, что валяются по дороге, потом соберет патруль на специальном фургоне. Тех же, что не вернулись, все равно найдут – выдадут добрые местные жители, и тогда расправа будет неизбежна и страшна. Порка – иногда и до смерти.
Следующий после увольнения день по традиции был выходным – для тех, кто ходил в увольнение. Что толку с солдат, которые валяются, как бревна, блюют и едва могут сделать пробежку до сортира? Безобразие одно. Смотреть на них противно. Пусть лучше в казарме сидят.
Официально день после увольнения назывался «личным днем солдата», когда те обязаны были поправить свое обмундирование, сходить на профилактический осмотр к лекарю – положено хотя бы раз в две недели посещать лекарский домик – ради профилактики заразных заболеваний вроде чесотки или других кожных болезней. Однако, как правило, этот график не соблюдался и солдаты обращались к лекарям тогда, когда приспичило. Например, сегодня…
– Нед! Нед! – Бледный Ойдар, покачиваясь, стоял у кровати Неда, держась за деревянные столбы нар, и теребил парня за плечо. – Да очнись ты!
– Ну чего?! – недовольно открыл глаза Нед, глядя в помятое лицо друга.
– Эй, ребята, у меня беда! – Сбоку подошел Арнот, сел рядом с Недом и закусил губу, вцепившись в лежанку.
– У тебя тоже? – хмуро осведомился Ойдар, присаживаясь в ногах у Неда.
– Что у вас – тоже? – непонимающе спросил Нед, глядя на хмурых друзей.
– Я в сортир пошел, – начал Арнот, – и это… не могу! Больно! Очень больно!
– И я тоже, – кивнул головой Ойдар и обвиняюще спросил: – Ты чего нас вчера не остановил, когда мы полезли на эту девку?! Нед, вот ты зараза!
– Зараза сейчас – ты, как я понял, – ухмыльнулся Нед, – и Арнот. Вообще – чего тут рассиживаетесь на моей постели? Идите к таким же придуркам! Небось половина роты сейчас выстроилась в очередь к лекарю. Говорил ведь вам – у нее вся база перебывала, а вы?
– Мы, мы… умный больно, – хмыкнул Ойдар. – Проводи нас до лекаря! Мне чего-то нехорошо…
– Ага! А знаешь, отчего нехорошо? Вина жрать надо было меньше. Ладно, пошли!
Нед соскочил с кровати, проделал несколько упражнений под завистливым взглядом трясущегося Ойдара, потом дождался, когда не совсем протрезвевшие до сих пор друзья выйдут из казармы, и пошел следом за ними, следя, чтобы подвижная конструкция из двух несчастных похмельных парней не грохнулась наземь.
Нет, дошли нормально и пристроились в очередь из таких же страдальцев, уткнувшуюся в белую дверь лекарской, на которой был грубо нарисован знак лекарей – мужик в белой рясе, простирающий руки над лежачим больным.
– Я не выдержу тут стоять! – простонал Ойдар, держась за Неда. – Это кошмар какой-то! У меня все зудит, а еще – я сейчас упаду!
– А с какого рожна вы до сих пор не протрезвели? – нахмурился Нед.
– Так мы с собой немножко взяли… так плохо было, мы добавили. Стало еще хуже! – пошлепал губами Арнот. – Меня сейчас вырвет…
Он побежал за угол, и тут дверь в лекарню внезапно открылась. Из нее вышел лекарь – здоровенный мужичина, ростом с Неда, только толще раза в четыре и борода длиной в пядь. Он молча осмотрел очередь, тут же притихшую под его пристальным взглядом, и басом громко прорычал:
– Эй, ослиноголовые бараны, по недосмотру носящие эмблему морской пехоты, – те, кто вчера развлекся с девкой в трактире «Красный жеребец», отходите в сторону, сейчас поедем в город, к магу-лекарю. У меня нет на вас нужных порошков, да и порошками такую заразу не выдерешь. Вы славно постарались, гнилушки проклятые! Я бы этот «Жеребец» хренов спалил, как источник заразы! А девку, девку… у-у-у-у… идиоты! Как приедете, будет лекция – как безопасно трахать шлюху! И хоть одна сволочь увильнет – больше ко мне не подойдете! Будете гнить заживо, идиоты! А ты чего ржешь, оглобля? И ты подцепил, победитель хренов?
– Нет, господин лекарь, – успокоился Нед, согнав с лица непрошеную улыбку, – я здоров, как…
– Это хорошо, – перебил лекарь, – вали отсюда тогда, не загораживай горизонт! А вы, ослиные бо?шки, грузитесь в повозку позади лекарни, сейчас дежурный сержант подойдет, выпишет пропуск. Эй, стой! Стой, оглобля! Как там тебя?
– Нед, господин лекарь, – обернулся Нед.
– Поедешь со мной. Надо следить за этими гнидами, а то расползутся по городу, как заразные вши! И не делай такую морду, будто ты обнаружил, что тебе воткнули нож в спину. Нечего было показываться на глаза начальству, не имел бы проблем! Стоять на месте и ждать у лекарни!
Нед вздохнул и поплелся назад. Так-то ему было совсем не трудно сопроводить команду из тридцати парней, но только очень хотелось после бессонной ночи поспать в казарме, и чтобы никто его не поднимал, не гонял, подумать, помечтать – теперь у него было о чем мечтать. А еще его беспокоила одна мысль – едут-то они к лекарям-магам! Не дай ему боги попасться на глаза какому-нибудь из этих магов. Деревенский лекарь с ходу определил его ауру. Впрочем, подумалось ему, а кто знает, что он может управлять демонами? И тут же всплыла мысль: «Идиот! Не вздумай попасться им на глаза! Отправят в агару, начнут копаться – тут же вычислят демонолога, и тогда, тогда… Может кончиться плохо!»
Дежурный сержант появился через полчаса. Он передал лекарю небольшую бумагу с полковой печатью, тот поманил Неда рукой, и через минуту они уже громыхали по плацу к воротам базы на длинном фургоне, напоминающем корабль под парусами. Его тащили две обгаженные старые клячи со свалявшейся шерстью и вытертой от старости холкой. Впрочем, груз фургона мало чем отличался от его тягловой силы – бледные, трясущиеся, похмельные рожи.
Лекарь оглянулся назад, на парней, и, подмигнув Неду, сказал:
– Глянь! Такое ощущение, что эту девку заслал к нам Исфир! Вывести из строя больше тридцати солдат разом – это даже ты, вояка, не сможешь! Вот это сила, вот это оружие! А сам-то чего на нее не полез? Ты же с ними был?
– Противно… – пожал плечами Нед. – С кем она до меня была?
- Предыдущая
- 30/89
- Следующая
