Путь Найденыша - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 43
- Предыдущая
- 43/89
- Следующая
– Ложь! Все – ложь! – холодно сказал Шентель, и полковник его перебил:
– Согласен, все, что вы говорили, – ложь. Может, поясните, почему вы лгали? С какой целью?
– Нет! Я не лгал! Лжет ваш ставленник, ваш…
– Ну продолжайте же… очень интересно, – невозмутимо кивнул Хеверад. – Что мой?
– Я предлагаю допросить перечисленных свидетелей, – торжествующе сказал Шентель, – это сразу внесет ясность!
– Вы уверены? – с легкой насмешкой спросил Хеверад и подумал: «А хер ты не хотел?! Сука! Так уверен, козлина! Рано ты взялся со мной тягаться, силу не набрал, а туда же!»
– Лейтенант Брок, доложите суду офицерской чести, что происходило в столовой? – спросил Хеверад и уткнулся в лицо офицера тяжелым буравящим взглядом.
– Прошу простить меня, господин полковник! – хрипло, с трудом выталкивая слова из пересохшей глотки, ответил Брок. – Все было так, как говорил этот сержант!
– А-а-а-а-а! Обман! Они его подговорили! – Шентель вскочил с места и, выбрасывая вместе со словами слюнявые брызги, продолжил вопить: – Это подлог! Они его запугали, вот он и сказал то, что им нужно! Я найду управу! Я сегодня же обращусь в министерство и…
– Сядь, тварь. – Лекарь уцепил майора за мундир и так дернул назад, что тот плюхнулся на стул, вскинув ноги вверх. – Умел заговоры затевать, умей отвечать по-мужски! Молчи и слушай, а то я сейчас заткну тебе пасть кулаком! – И Жересар продемонстрировал эту конструкцию из сжатых пальцев размером с голову пятилетнего ребенка.
– Продолжайте, Брок, – ободряюще кивнул полковник и снова уткнулся в лейтенанта жестким взглядом.
– Я допустил служебное прегрешение по службе, и майор Шентель завербовал меня в свои агенты. Сказал, что, если я выполню его поручение, он от меня отстанет. Нужно было всего лишь поставить на место выскочку-сержанта, сбить с него спесь. Так было сказано. Большего мне не сказали. Я не знал, что удар направлен против полковника Хеверада. Я его очень уважаю и никогда бы не пошел против него. Когда выяснилось, что подкапывали именно под него, я решил не молчать, даже если понесу заслуженное наказание. Все так, как рассказал сержант, и я приношу свои извинения господину полковнику Хевераду и сержанту Неду Черному за то, что участвовал в этом фарсе и не сразу набрался духа, чтобы раскрыть заговор Шентеля. Простите, господа!
– Хорошо, лейтенант Брок. Мы рассмотрим вашу судьбу после окончания расследования. Сержант Дерт – вы что поясните?
– А что я могу пояснить? Все точно парень рассказал – Нед, я имею в виду. Я и сам собирался прийти и рассказать, как все было. Я хоть сидел в столовой и далеко, но все слышал – у меня исключительно острый слух, я зверя на шорох бью! Это все знают. Кстати сказать, эти вот! – Он кивнул на Заслера и майора Шентеля. – Подкатывались ко мне с предложением заплатить за молчание, а еще – с угрозами, что, если я расскажу кому-либо, как было дело, меня сживут со свету. Я взял их деньги и пообещал сказать так, как они требовали. Вот их проклятые деньги, господин полковник, они мне не нужны! – Брок достал мешочек с чем-то тяжелым и ловко, точно, через весь зал залепил им в ухо Заслера. Тот вскрикнул и свалился со стула, не ожидая такого удара. А когда поднялся, его ухо было красным, как закатное солнце.
– Что, Заслер, снова упали? Вы, видимо, больны. Падаете все время, – усмехнулся Хеверад. – Отдохнуть вам надо от трудов неправедных.
– Это оговор, полковник! – хрипло дыша, выпалил Шентель. – Я требую удовлетворения! Я не верю вашим свидетелям! И не верю вашему ставленнику! Это заговор против меня, потому что я писал депеши в министерство, в которых разоблачал вашу преступную деятельность и стиль руководства корпусом! Вы заставили сказать этих людей то, что они сказали! Ложь! Все ложь!
– Значит, вы считаете, что я лгу, – скучно произнес полковник, демонстративно прикрывая ладонью зевок. – Тогда я предлагаю вот что – суд чести. Вы знаете, что такое суд чести?
– Что?! Вы не можете! Вы сами запретили дуэли! На территории базы запрещены дуэли! – крикнул Шентель и осекся.
– Да. На территории базы запрещены. Но тот, кто запретил, может на время и отменить запрет. Или же перенести дуэль за территорию базы. Что проще? Наверное, все-таки отменить запрет до исполнения суда чести. Итак, майор Шентель, извещаю вас, что на неопределенное время я снял запрет на дуэли в связи с выяснением вопросов чести. Вы утверждаете, что я заставил моих подчиненных солгать, а я утверждаю, что вы и ваш человек лжете. Наши голоса примерно равны… ну – почти равны, если забыть о сержанте, так ловко запустившем мешок с проклятыми деньгами в вашего человека.
Кстати, сержант Брок, вам стоит подумать о профессиональной игре в мяч! Уверен, вы добились бы больших успехов! Великолепный бросок! Потом покажете мне технику вашего броска, – ухмыльнулся полковник, и весь зал захохотал, радуясь возможности сбросить напряжение. – Итак, Шентель, я вызываю вас на суд чести, на поединок. Тот, кто победит, – прав. А тот, кто проиграл, – нет. Чего проще, правда? Если вы победите, я удаляюсь с поста командира корпуса морской пехоты. А если проиграете вы – то с позором будете уволены с воинской службы по решению офицерского собрания. Каждый может выбрать себе замену – любого бойца. Право выбора оружия за вами, как за вызванной стороной. Согласны? Впрочем, что вам остается, в противном случае я просто прикажу погнать вас палками – за трусость. За отказ принять вызов.
– Нечестно играете, полковник? – зло ощерился Шентель. – Хорошо. Я принимаю вызов. Заслер, бой на мечах.
– А можно я копье возьму? – негромко спросил Нед, и взгляды присутствующих обратились к нему.
– А с чего ты решил, что будешь представлять меня? – усмехнулся Хеверад.
– А кто еще-то? – пожал плечами Нед. – Я в центре этого скандала, замазан в нем по уши, мне и защищать честь корпуса.
– Действительно – кто еще-то?! – рассмеялся полковник, придя в очень хорошее настроение. Все складывалось как надо, и при любом раскладе он будет в выигрыше. – А почему с копьем? – поинтересовался Хеверад. – Не дуэльное оружие. Мечом-то лучше, удобнее.
– Меня учили идти в атаку на врага с копьем, так что мне удобнее с ним.
– Шентель, вы согласны, что копейщик пойдет на дуэль с копьем? – подняв брови, поинтересовался Хеверад и заметил, как Заслер утвердительно кивнул головой и что-то шепнул майору. (Хорошо! Я этого дебила с его палкой изрублю на полоски, не сомневайтесь! Мечник против копейщика-деревенщины, что может быть смешнее? Все выйдет так, как вы и хотели.)
– Согласны. Только никакой брони и больше никакого оружия. У нас будет длинный меч и кинжал – это законно, меч всегда в паре с кинжалом!
– Как, Нед, устраивает тебя такой расклад? – с сомнением спросил полковник. – Смотри, бой до смерти…
– Все устраивает, господин полковник, – ответил Нед, и лицо его расцвело улыбкой, сделавшей парня совсем юным и свежим.
Полковник вздохнул про себя: «Ну что мне боги не дали такого сына, а? Мой – манерный, томный, рыхлый… иэх-х-х… может, пусть Тира родит мне сына? Может, хоть от любовницы что-то приличное заведется? Не такой пентюх, как от моей стервы?
Парень уверен в победе… с копьем против меча и кинжала? Рискуешь, парнишка? Надеюсь, что у тебя все получится. Я-то ведь ничего не теряю: проиграешь – уйду с поста командира корпуса, и все. Давно хотел, да не решался. Все равно все прекрасно знают, что это подлый сучонок меня подсиживал и подставил тебя и меня. Ему это будут поминать вечно. Офицеры не любят таких негодяев. А на корпус я ему встать не дам – и связи есть, и деньги есть, буду отравлять ему жизнь, пока не сдохнет. Или пока я не сдохну. Дурак все-таки этот Шентель. Меня решил переиграть! Дерт никогда бы не пошел против меня, он вояка правильный. А Брок – этот паскудник! Но жить хочет. Знает, что я его со свету сживу. Когда все раскрылось, не осмелился идти против. Особенно когда ему показали виселицу. Виселица есть – а прегрешения найдем! Он знает это, гаденыш эдакий. Церемониться с такими, как он, нельзя! Как они, так и мы. Но парнишка-то молодец, как держался! Все как надо сделал, будто слушал мои мысли! Умница. Жаль, если погибнет. Но такова жизнь! Ты сам выбрал, парень…»
- Предыдущая
- 43/89
- Следующая
