Летняя практика - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 29

• Предыдущая
• 29/67
• Следующая

— Ты хочешь пошантажировать Буздюка? — первым сообразил Эвин. — Фи!

— Можно подумать, я бы стала это делать, не будь он такой собакой, — возмутилась я. — А так все законно. Он нам зачет, мы ему — благородное молчание.

— Это недостойно истинного художника.

— А я временно побуду маляром-штукатуром.

— А почему бы сейчас его не сдать в тюрьму?

— Потому что мы можем подставить нашего друга, — я кивнула на лепрекона. — Буздюк, как ни крути, колдун, и не самый плохой. Кто его знает, насколько он устойчив к телепатии.

— Но тогда и шантаж может не получиться?

— И что? То ли он украл, то ли у него украли, но была там какая-то история. Буздюк должен обладать незапятнанной репутацией, чтобы воровать без проблем. А мы ее можем очень лихо подпортить. Но для этого нужно знать, где, что и сколько… Еще вопросы будут?

Больше вопросов не было.

Следующие три дня мы просидели в кабинете казначейства, подробно растолковывая, что, сколько, зачем и почем. Заодно проглядели бухгалтерские книги — и обнаружили, что я была абсолютно права. Пару кругов после гибели Сансана Буздюк еще кое-как сдерживался, а потом вовсю принялся воровать. А то! Все вокруг народное, все вокруг мое!

Лепрекон только зубами скрежетал, когда узнал, как надурили казначейство.

Документы были аккуратно изъяты и припрятаны. До лучших для нас или худших для Буздюка времен.

А больше ничего интересного не происходило. Разве что Березка возмущалась отсутствием помощи с нашей стороны. И совершенно искренне негодовала на нашу бесчеловечность.

Мы не спорили. Какая там человечность у самоубийц и оборотня?

Буздюк очнулся через шесть дней после визита доримолисов. И на восьмой день потребовал с нас отчет. Во всяком случае, попытался.

Выглядело это так. Березка, преисполненная важности, вызвала нас в комнату больного. Перед этим она попыталась замотать нас во все чистое и стерильное, но мы отбрыкались. Такую заразу, как Буздюк, ни один микроб не возьмет.

«Зараза» возлежал на кровати, перебинтованный — вот буквально от ушей до пяток. Только глаза сверкали и кончик носа высовывался. Ну и рот.

— Явились, — услышали мы вместо приветствия. — Что скажете?

Ребята переглянулись и уступили пальму первенства мне.

Я откашлялась для солидности и начала отчитываться:

— Воришка пойман. Альмер выплатил деньги через кассу Универа. — Кому он их выплатил, я решила не уточнять. Потом сам узнает.

— А воришка?

— Раскаялся, пообещал, что больше так делать не будет, и теперь отрабатывает свой проступок, — отчиталась я. И даже не соврала. Раскаялись доримолисы? Без вопросов! На том свете все каются! И больше они так делать не будут. Кто ж им даст. Их судьба теперь — лабораторный стол. На котором они и отрабатывают причиненный ущерб во благо науки. Да, притянуто за уши. Но не вранье.

— Еще что?

— Во дворце все нормально. Стоит — не падает. А! Вспомнила! Вам велено передать, что вы — мразь и подлец.

— ЧТО?!

— Ёлка!

— Что слышали. Сидим мы в кабинете, работаем, схему изучаем (воровства) — тут в кабинет залетает шикарно одетая дама и выпаливает: «Буздюк — где?»

Мы честно отвечаем, что вас доримолисы погрызли. После чего дама выражает надежду, что вы сдохнете, и просит вам передать, что вы — мразь, ничтожество и подлец. Я пообещала.

— Как ее звали?

— Мы ее не звали, она сама пришла.

— Вы ее знаете?

— Нет. А что — таких может быть много? — не удержалась я.

Буздюк сверкнул на нас глазами. Получилось плохо.

— Почему вы отказались помогать УМу Березке в лечении?

Я хлопнула ресницами. Уже наябедничала? Ну, погоди у меня, березовая, я с тебя все листочки по одному общиплю…

Под красноречивыми взглядами ребят Березка даже и не подумала смущаться. Наоборот, выпятила скелет в районе груди — типа, я гордая и принципиальная! И всегда права.

— Мы не медики. Могли и напортачить.

— Да неужели? Вы на восьмом курсе еще не успели научиться прокачивать силу?

— А вы не знаете программу факультета самоубийц? — невинно похлопала я ресницами. — Вы вроде как боевой маг, нет? Королевский маг же обязан…

Ну да. Королевский маг обязан быть боевым магом. Хотя бы в силу опасности, подстерегающей его принципала за каждым углом. Пусть здесь нет террористов, но заговорщиков еще никто не отменял.

— Я вот посмотрю, как вы ее знаете, — вызверился на нас Буздюк, тихо понимая, что прокачивать силу он нас не заставит. Можно бы нанять кого, но также зная Буздюка — фиг ему кто придет на помощь добровольно. А за деньги — качественный лекарь-маг стоит дороже чугунного моста.

— Как скажете, — пропел Лютик.

— Так и скажу. Пока сидите в лаборатории и варите гламурию и прочее, что вам скажет Березка. У нее хотя бы время освободится! А дня через три, как поправлюсь, буду ждать вас на тренировку!

Буздюк искренне надеялся, что мы послушаемся, Мы бы внесли свои коррективы в его планы, но следующий день изменил многое.

С утра мы пришли-таки в лабораторию, но даже не успели начать разбираться в коробочках, педантично надписанных Буздюком, как нас позвали.

У Буздюка находился посол Элвариона.

— Посол Элвариона настоятельно просит отпустить на два дня четверых практикантов.

Глаза у элвара были невинными, как у младенца.

Лицо у Буздюка стало… выразительное. Мало того, что эти гады нашкодили, так еще и наказать их ударной работой на выходных не получится. Или получится?

— А зачем они нужны уважаемому послу?

— О, у нас в посольстве куча необновленных заклинаний, опять же амулеты надо перезарядить… немного, сотни две или три… мы бы одолжили у вас практикантов ненадолго. Они у вас здесь будут еще полтора лунных круга. Вот мы и забирали бы их каждые выходные…

— А законный отдых? — возмутился Лютик.

Элвар даже не взглянул в его сторону.

— Я не сомневаюсь, что ваш руководитель выделит вам другие дни для отдыха.

Я тоже не сомневалась. Черта лысого Буздюк нам чего-нибудь выделит.

— А почему на выходных? — сделал последнюю попытку Лерг. — Что, других дней в неделе нету?

— Есть. Но в другие дни сотрудники посольства обычно заняты своими делами. Поэтому лучше всего вам работать на выходных.

— А оплата? — Это уже решила потрепыхаться и я. Для приличия.

Элвар воззрился на меня с таким удивлением.

— Ёлочка, вы же гражданка Элвариона. Вы вообще не должны думать о деньгах, работая на благо родной страны. Но полагаю, что мы договоримся с вашим научным руководителем. По последним данным, неквалифицированная работа по подзарядке амулетов магами-учениками стоила два медяка с амулета, так?

— Вы что — смеетесь? — возмутился Буздюк. — Да за два медяка я их и из дворца-то не выпущу.

— А сколько вы хотите?

— По серебрушке с амулета.

— Что? Да за такую сумму нам дешевле новые купить, а не старые ремонтировать. Оставайтесь при своих учениках, мы кого-нибудь дешевле наймем!

— Кого-нибудь и как-нибудь! Ни вида, ни качества вы за эту сумму не получите! Хорошо. Восемь медяков.

— Три. И ни единым медяком больше.

— Вы что — нищих нанимаете? Или двоечников? Да эти ученики — гордость всего Универа.

— За такую цену Универ может гордиться ими и дальше. А мы найдем кого подешевле!

— Ими не только Универ гордится, но и ваше королевство. Они умные, легко обучаются, знают гораздо больше положенной программы…

Буздюк расхваливал нас, как капусту на рынке. Элвар тоже не уступал. И слишком-то мы молоды, и напакостить можем, и неизвестно чего от нас ждать…

Буздюк отрицал все! Столько комплиментов я бы и на своих похоронах, подозреваю, не услышала, сколько от него за пять минут. И умные, и послушные, и дисциплинированные, и хорошо обученные (и им лично — тоже), и силы у нас на все хватит, и вообще — Стаханов мог бы удавиться, глядя на таких передовиков производства, как мы! Одним словом, меньше чем за семь медяков он нас отпустить не согласен. Это ж сплошной позор, трагедия и посрамление. Торговался наш руководитель вдохновенно — как продавец тухлой селедки на пристани.

• Предыдущая
• 29/67
• Следующая