Страна нигде (СИ) - Пинаев Андрей Михайлович - Страница 52

Ярость начала было утихать, но я вспомнил, сколько схем было на жестком диске моего нетбука (в единственном экземпляре, черт, черт, почему я не делал бэкапы?), поднял за синтетические волосы валяющуюся в грязи голову капитана Крюка и пошел к пещере ужасов. Там, возле входа, я размахнулся и бросил голову, да так удачно, что она застряла между прутьев решетки, перекрывающей вход в пещеру. Возникла было мысль поджечь тележку робота с так кстати разлившимся бензином, однако начал накрапывать дождь, грозящий развернуться всерьез и надолго, и я все же умерил эмоции и вернулся в гостиницу.

К тому моменту, как я поднялся и подошел к двери своего номера, бешенство и желание крушить сменила тупая апатия. Я постоял в дверном проходе, осмотрел комнату, стараясь избегать взглядом останки моих любимых, привычных инструментов, и уже собирался уйти, как вдруг заметил уголок маленького плоского чемоданчика, высовывающийся из-под сломанной кровати.

-А... этот... - я с трудом вспомнил толстого нетрезвого мужика, который уплыл с моего спасательного плота, оставив этот чемоданчик. Я еще, помнится, посчитал его педиком, потому что он был с молодым парнем. Чемоданчик я тогда зашвырнул под кровать и вспоминал о нем лишь во время уборки, когда натыкался на него пылесосом. Чужое имущество, но вряд ли когда-то представится случай его вернуть, так что... почему бы и нет?

Я вытащил чемоданчик и пошел в соседний номер, в котором когда-то ночевала Бета. Плотно закрыл дверь в свой (бывший свой) номер, чтобы не видеть того, что сотворил там робот, вошел, сел на заправленную кровать, положил чемодан на колени и осмотрел замки. Черт его знает, как открывается, вроде с ключом. Отвертку бы...

От воспоминания о наборе отверток глаза увлажнились, я достал из кармана складной нож и отжал им замки, затем поднял крышку. Что там обычно лежит в чемоданах у пожилых извращенцев? Женское белье и ароматизированные презервативы?

-А-а-ах... - от удивления у меня перехватило дыхание, я чуть не уронил с колен чемоданчик.

Он был полон инструментов. Не совсем таких, как мои, но неизвестный дядька явно был моим коллегой. Не веря глазам, я достал пассатижи, пощелкал ими перед глазами. Хорошие, в меру потертые - не лежали без дела, разработанные ровно настолько, чтобы исчез заводской туговатый ход, но не появилась разболтанность. Еще одни, поменьше. Кусачки... мультитестер, пожалуй, даже получше моего. Набор отверток, ого, сколько их... пластмассовая коробка со множеством отделений, набитая болтиками, гаечками, радиодеталями, лампочками, светодиодами. Газовый паяльник и еще один, с авторучку размером, электрический, заряжаемый от сети. И, наконец...

-Боже мой...

Из отдельной секции чемоданчика, переложенной пенопластом, я извлек планшет-миникомпьютер. Провел пальцем по сенсорному экрану - и тот вспыхнул. На рабочем столе обнаружился десяток ярлыков на папки, я ткнул пальцем в один из них, уже заранее зная, что увижу - жесткий диск планшета был забит не играми, фильмами и музыкой, а схемами, инструкциями и прайс-листами всевозможной радиотехники.

Под планшетом в чемодане оказалась книга в твердом переплете, широкая и плоская. А, нет, не книга - записная книжка, листы в мелкую клетку, аккуратный, прямо-таки каллиграфический почерк, схемы и чертежи прямо в тексте. Странно... в наш-то век высоких технологий, вот же и планшет есть, а записи ведет на бумаге. Ну, привычка - страшная штука. И о чем там? Я пролистал записную книжку до конца (почти до конца - до того места, где кончались записи), затем открыл первую страницу и стал читать.

Это не был личный дневник, скорее, что-то вроде путевых заметок. Незнакомец работал техником-ремонтником, обслуживал торговые автоматы, системы автоматической доставки и тому подобные агрегаты на пассажирском поезде дальнего следования и объездил на нем весь континент.

В записной книжке были заметки о интересных городах, других странах, необычных, а порой и опасных происшествиях, произошедших на поезде, немало было чисто технической информации - что и где сломалось, как починил, взять на заметку - такой-то кондиционер имеет склонность к подтеканию, взять на заметку - купить еще таких-то деталей, но большая часть заметок рассказывала о встречах с людьми.

Неизвестный дядька общался с людьми не больше и не меньше, чем я, и ничего особо примечательного в этих встречах не было, но каждому, с кем он хоть чуть сблизился - посидел за одним столиком в вагоне-ресторане, обсудил погоду, помог в какой-то мелочи, или же просто обратил внимание - уделялось от пары предложений до половины страницы.

'Молодая семейная пара. Только что поженились, но похоже, что знакомы уже давно, может быть, даже с детства. У них свои, понятные лишь им двоим шутки, выражения или, как сказали бы в интернете, мемы. У молодой жены округлился живот, пока еще чуть-чуть, но она уже старается себя беречь, ходит и вообще двигается осторожно. Парень ее любит и просто тает рядом с ней, она его тоже, но скрывает это за напускной строгостью, хотя и смотрит на него с обожанием, когда он этого не видит. Они мало разговаривают, но часто встречаются глазами и улыбаются друг другу. Надеюсь, у них все будет хорошо'.

Я вздохнул, зажмурился. Представил себя в том поезде. Дядька не написал, где именно видел эту пару, но я представил их в вагоне-ресторане, и представил, что сам сижу неподалеку. За окном ночь, мелькают белые, словно светящиеся в темноте березки, позвякивает ложка в стакане с подстаканником и пора бы уже спать, но совершенно не хочется. Я сижу, пью чай и наблюдаю за молодой парой, сидящей за два столика от меня.

'Поженились, такие молодые? По залету, иначе лет до тридцати бы экспериментировали. Впрочем, парень неопытный, вон как она им крутит. Напрыгалась по мужикам, затем по быстрому нашла какого-то маменькиного сынка, лишила его девственности, забеременела и окольцевала. Будет растить из него подкаблучника. Впрочем, вряд ли у нее получится: парнишка вскоре хлебнет семейной жизни полной ложкой, начнет сбегать из дома к друзьям на кружечку пива, эта дурочка тоже быстро поймет, что ребенок - это трудно и надолго, и после пары скандалов в стиле бразильского сериала они разбегутся, ребенка же отдадут в детский дом. Или нет, девица его отсудит, оставит на попечение бабушки с дедушкой и будет всю жизнь тянуть с парня алименты. Так или иначе, два, максимум три года - больше такая семья не протянет. Затем мамочка продолжает веселье, а папочка отдает треть зарплаты, пьет и клянет неверных женщин. Через несколько лет она - потрепанная и уже не такая красивая, срочно-срочно ищет себе мужа, ребенку отца, а годы убегают. Парень пьет еще больше, обрастает друзьями-собутыльниками. Полный распад'.

Так, стоп. Я открыл глаза и потер виски. Откуда я все это взял? Я же про них ничего не знаю. Все, что я знаю про эту пару, когда-то где-то ехавшую на поезде - лишь то, что написал о них автор заметки. Так откуда?

Откуда, откуда... а что, разве не так? Самая типичнейшая, хрестоматийная история. Это я прав, а дядька ошибается. К сожалению. Да, к сожалению. Было бы неплохо, если б хоть изредка на глаза попадались такие пары.

Я прочитал еще об одном наблюдении - мужчина помог какой-то юной девушке перенести большие сумки - и снова попытался самостоятельно это представить. Картинка вышла еще хуже первой, девушка тут же представилась мне любителем поэксплуатировать окружающих, мужчина - постаревшим ловеласом, жаждущим свежей плоти. Я поморщился и убрал записную книжку, решив больше к ней не возвращаться.

Разрушенный номер я запер навсегда, даже не пытаясь там убираться, и остаток дня приводил в жилой вид соседний номер. Спать лег пораньше, и к утру был свеж и полон сил. Рана от гвоздя почти не беспокоила, лишь чуть-чуть покалывало в спине, когда я нагибался, а вот порезы, которые я получил, разбивая стекло на пожарном щите, пришлось заклеивать, и наутро они неприятно зудели. Я сделал пару витков бинта поверх пластыря, надел рабочую трикотажную перчатку (сырая земля, зараза, к чему лишний риск?) взял в подсобном помещении давно запримеченную лопату и пошел к Тигровой Лилии.