Кэтрин Эбдон и черный оборотень (СИ) - Танеева Селина "Люцина" - Страница 30

– Омнис… – закончить заклинание не удалось. Оборотень с силой тряхнул её, чуть не оторвав руку, и с яростью оглянулся на свою добычу. Глаза его были уже не голубыми. И это не мерещилось. Теперь это были совершенно звериные глаза, глубокие, чёрные, налитые кровью. Страшные глаза. Кэти отшатнулась и выронила палочку. А оборотень ощерился в хищной улыбке, показав сверкающие клыки, и рванул дальше, в чащу.

– Помо… – Кэти хотела позвать на помощь, но в горле пересохло, крика не получилось, а оборотень, не оборачиваясь, опять встряхнул её за руку и пошёл ещё скорее. Кэти уже почти бежала, то и дело спотыкаясь о корни, вылезшие на тропу. Приходилось хвататься за ветки кустов и деревьев, попадающиеся на пути, чтобы отвести их от лица или удержать равновесие. Когда Кэти ухватилась за очередной сучок, оборотень неожиданно взревел, и она почувствовала, что он ослабил захват. Кэти тут же вырвала руку и отпрыгнула за ствол дерева. А человек-зверь – он в самом деле выглядел теперь наполовину зверем – метнулся вслед, завывая, но не решаясь приблизиться и снова схватить свою добычу. Кэти прижалась спиной к стволу и расширившимися от ужаса глазами смотрела на оборотня. А он опустился на четвереньки и теперь окончательно превратился в огромного волка, с тёмно-серой, почти чёрной, шерстью. От симпатичного незнакомца осталось лишь несколько светлых волосков на лбу и между ушами.

Кэти наконец удалось сделать вдох – последние несколько минут она, кажется, не дышала. И наконец вспомнила про ещё одно растение, имеющее отношение к чёрным оборотням. Но если волчья ягода для них лакомство, неодолимо притягательное, то это растение, наоборот, неодолимо отталкивающе. Это растение оборотень не переносит ни в каком виде: будь то дерево, ветка, даже листочек. Осина! Конечно же, осина! Кэти просто несказанно повезло, когда она ухватилась за ветку осины. И теперь, пока она прижималась спиной к осиновому стволу, оборотень не осмеливался приблизиться. Он кружил вокруг, время от времени с рычанием бросаясь на Кэти, и тут же отскакивая. Кэти оставалось только отмахиваться сорванной веткой.

Наконец волколак отошёл, присел и… опять принял человеческий облик. Вот только глаза остались по-прежнему волчьими, да улыбка уже не была приветливой, а больше напоминала волчий оскал.

– Что же ты, девочка, прячешься, – прорычал оборотень, пытаясь дотянуться до Кэти.

Кэти увернулась, не отрываясь от спасительного осинового ствола и не выпуская из рук осиновую ветку.

– Что же ты… девочка, – голос оборотня прервался, снова превратившись в рычание, а он сам опять обернулся зверем.

А к Кэти наконец вернулся голос, и она заорала, что есть мочи:

– Помогите! Помогите! – потом память подбросила ещё одно ценное сведение: оборотни недолюбливают собак, и взаимно, и Кэти закричала: – Малыш! Ко мне! Хагрид! На помощь! Малыш! – Она очень надеялась, что оборотень не успел увести её очень далеко в лес, что Хагрид со своим любимцем бродит где-то поблизости, что Малыш услышит её крики. Надеяться больше было не на что. Потому что даже палочку она выронила где-то по дороге.

Волк насторожился. Неужели учуял приближение помощи? Кэти бросилась к соседней осине. Волк встрепенулся и метнулся вслед. Кэти удалось спрятаться за стволом. К сожалению, осин поблизости больше не было. А на ветку, стиснутую в руке, надежды мало. Однако не вечно же крутиться возле этих двух деревьев! Кэти собралась с духом и, выставив перед собой ветку, стала пятиться, не спуская при этом глаз с оборотня. А тот в который раз принял человеческое обличье и, бесшумно переступая босыми ногами, пригнувшись и вытянув вперед руки со скрюченными пальцами, двинулся вслед за Кэти.

– Зря ты так, девочка… – время от времени рычал он. – Зря ты так…

Больше всего Кэти боялась теперь споткнуться и упасть. Потому что была уверена, что в этом случае оборотень немедленно набросится и её ничто уже не спасет.

Наконец Кэти углядела справа от тропы осинник. Она допятилась до первой осинки, совсем молоденькой, ростом всего на голову выше Кэти. Но у оборотня, видимо, осинник вызывал необоримое отвращение. Потому что он больше не старался приблизиться. Постояв несколько минут на тропе, он прорычал:

– Зря ты так, девочка… Но мы ещё встретимся, обязательно встретимся! Я тебя запомнил, ещё как запомнил! Ещё встретимся. А пока иди себе, иди… До встречи… Иди себе… Я запомнил…

Углубившись в осинник, все так же – спиной вперед, Кэти увидела, как оборотень опять превратился в чёрного волка и скрылся между ёлками. Потеряв его из виду, Кэти огляделась. Она старалась определить, далеко ли до опушки леса. А кроме того, надеялась отыскать свою палочку. Ведь оборотень не сворачивал с тропы, когда тащил её, Кэти, в лес, значит где-то здесь, на тропинке, палочка и валяется! Только вот через осинник они не проходили, это точно.

Кэти стиснула покрепче осиновую ветку и рискнула выйти из спасительной рощицы.

Вскоре она опять ступила на тропу, лихорадочно обшаривая взглядом землю. При этом Кэти постоянно отвлекалась от поисков: не стоило доверять коварной твари, оборотень ведь мог только притвориться, что уходит, а на самом деле спрятаться вон за тем кустиком… за этим пеньком… или во-он за той ёлкой…

Да, так палочку придётся искать до скончания века… Жаль, что ей неизвестно заклинание поиска… Хотя какое может быть заклинание без палочки… хотя… Вот именно!

– Люмос! – она подумала, что если удастся это заклинание, то огонёк на кончике палочки поможет её отыскать.

Но заклинание сработало совсем не так, как было задумано, и Кэти сразу же поняла, что оно и не должно работать иначе. Ведь палочка – всего лишь проводник и усилитель её магической энергии. Сейчас этот проводник валялся неизвестно где, и крошечные огоньки пробежали по кончикам пальцев. А всё вокруг осветилось рассеянным светом. Свет был не таким ярким, как при использовании палочки, но зато охватывал гораздо большее пространство.

Услышав за спиной визг, Кэти быстро повернулась, выставив перед собой осиновую ветку. Оборотень был тут как тут, он уползал прочь, зажмурив глаза и пригнув морду к самой земле. Ага! Он же не выносит солнечных лучей! Так значит, и магический свет ему не по нраву!

– Люмос!

И тут Кэти увидела свою палочку. Она действительно валялась совсем рядом с тропой. А оборотень, проползая мимо, оттолкнул её, так что палочка подкатилась ещё ближе. Подобрав её, Кэти заторопилась к выходу из леса, размахивая веткой, постоянно оглядываясь и освещая все вокруг волшебным светом. Оборотень больше не показывался.

Добравшись до зарослей папоротника, где она оставила свой мешок, Кэти остановилась как вкопанная: на земле четко отпечатались громадные звериные следы. Цепочка их уходила в лес, туда, откуда Кэти только что прибежала. А рядом с отпечатками волчьих лап Кэти разглядела и свои собственные следы. Вот оно как! С самого начала нужно было смотреть под ноги, а она, как дурочка, пялилась по сторонам, да разглядывала своего нового «знакомого»!

Кэти стало дурно, она подхватила мешок и поспешила прочь, к дневному свету, подальше от этих коварных папоротников, елей, да и от берёз подальше. А то как определить, где кончается опушка и начинается лес? Ведь пока она находится в лесу, опасность ещё не миновала. Так что вперёд, вперёд, подальше от всяких деревьев!

Только добравшись до кустов боярышника, сразу за которыми тускло поблескивала озерная вода, Кэти расслабилась, замедлила шаги, в последний раз оглянулась и вдруг… врезалась всем телом в… кого-то. В первый миг она решила, что ошиблась, что она ещё не вышла из леса. Или что зря она понадеялась на учебник и на самом деле оборотень способен покинуть лес. Что он всё-таки перехитрил её и настиг, когда она уже почувствовала себя в безопасности. Отпрянув в ужасе, она смутно удивилась, что монстр не хватает её, и тут услышала знакомый голос:

– Вот как, мисс Эбдон, гуляем по лесу?

Ненавистный голос, которому она обрадовалась так, как не радовалась ещё никогда и никому.