Кэтрин Эбдон и черный оборотень (СИ) - Танеева Селина "Люцина" - Страница 65

Дамблдор сумел представить всю историю в очень неприглядном свете.

– Прикрывать отступление товарищей осталась мисс Эбдон. – Дамблдор покачал головой. – Я до сих поражаюсь, как вам удалось выстоять против двух десятков опаснейших тварей. Но вы справились. Хоть по вине тех самых товарищей чуть было не произошла катастрофа. Потому что, выбежав из леса, они не поспешили за помощью, как вы надеялись. Нет, желая увильнуть от заслуженного наказания, они попытались вообще скрыть своё участие в этой… шалости. Да только эта попытка превратила детскую проказу в настоящее предательство. По инициативе всё той же мисс Трэй, вы, – Дамблдор по очереди ткнул пальцем в сторону Мери, Виталины, МакМалуса и несчастного Роберта, – заявили, что в лесу не были. А когда мистер Филч не купился на эту выдумку, придумали ещё более изощрённую ложь: будто Кэтрин Эбдон погибла у вас на глазах.

В кабинете повисла зловещая тишина. Кэти боялась шевельнуться. Все, даже самые невероятные её догадки оказались верны.

– Вы понимаете, что тем самым чуть было на самом деле не убили свою однокашницу?! – прогремел Дамблдор. – Только благодаря Роберту МакВерити, который нашёл в себе мужество сказать правду, всё закончилось более или менее благополучно.

Дамблдор, устало ссутулившись, вернулся к столу. Его место занял Филиас Брогг, откашлялся и сказал:

– Меня вызвали сюда для того, чтобы я участвовал в расследовании и, как человек посторонний, принял беспристрастное решение о наказании участников этого безобразного происшествия. Скажу сразу: остаться беспристрастным оказалось очень трудно. Я давно не слышал о столь отвратительном, мерзком… преступлении. Да, это преступление! И потому вот мое решение!

Мистер Брогг тоже вернулся к столу, уселся и придвинул к себе волшебные палочки, сиротливо лежащие на столе, перебрал их: ива, каштан, эбеновое дерево и две палочки из ореха.

– Мистер МакВерити! Подойдите!

Роберт вздрогнул и, сгорбившись, как старичок, заковылял к столу.

– Итак, Роберт МакВерити, Гриффиндор, первый курс. Возьмите вашу палочку. За поведение, не соответствующее кодексу чести вашего факультета, в начале следующего учебного года вы пройдёте процедуру распределения ещё раз. Ступай, мальчик, и впредь сначала хорошенько подумай, прежде чем идти у кого-либо на поводу. А лучше живи своим умом.

Роберт дрожащими руками спрятал палочку в карман и сам спрятался в уголке за креслом.

– Мистер МакМалус!

Гестис двинулся через кабинет какой-то деревянной походкой, держась неестественно прямо.

– Слизерин, второй курс, так? Что ж, любопытство – это качество похвальное. Но одного любопытства мало. Нужно ещё кое-что, чтобы стать достойным членом сообщества волшебников. Подумайте об этом – время у вас будет. Я исключаю вас из Хогвартса на один год. Идите, собирайте вещи. – Кэти вздрогнула. – К вечернему экспрессу вы должны быть готовы. Палочку я передаю на хранение директору Хогвартса.

Брогг протянул палочку тёмно-зелёного, почти чёрного цвета Дамблдору. Гестис проводил её взглядом, резко развернулся, чуть не упав при этом, и всё той же деревянной походкой вернулся в свой угол.

– Мисс О’Тейл!

Виталина оглянулась на Мери, на Кэти, на МакГонагал, даже на Филча. Мери ответила подружке совершено безразличным взглядом, а Кэти опустила глаза.

– Мисс О’Тейл, вы меня поразили, пожалуй, больше всех. В вашем возрасте пора бы уж стать серьёзнее, нельзя быть такой легкомысленной! Но легкомыслие не оправдывает ваших действий. Вас я также исключаю на один год, причём и вы через год пройдёте процедуру отбора заново, потому что сейчас ваши поступки не свидетельствуют о крепости духа. Смелость, благородство – это ведь девиз Гриффиндора, вашего факультета?.. Ваша волшебная палочка будет храниться у профессора Дамблдора. Собирайтесь, будьте готовы к вечернему поезду.

Дамблдор присоединил ивовую палочку к чёрной эбеновой.

Виталина вернулась на своё место, все так же заглядывая окружающим в глаза. Похоже, она мало что поняла из сказанного.

– Мисс Трэй!

Мери подошла к столу с обычным своим независимым видом.

– Мери Трэй! Я обвиняю вас в преступном легкомыслии. Именно оно явилось причиной эпопеи в Запретном лесу. Далее. Вы обрекли человека на смерть, свою соученицу. В том, что её успели спасти, вашей заслуги тоже нет. Я не вижу ни одного смягчающего обстоятельства. За действия, которые противоречат духу и букве неписанных законов вашего факультета, за преступление, бесстыдное, мерзкое, я исключаю вас из Хогвартса и… – Брогг переломил одну из оставшихся у него палочек. Кэти вздрогнула. Треск сухой ореховой древесины будто взорвал тишину. Все присутствующие охнули. Мери содрогнулась. Брогг прервал вновь воцарившееся молчание: – При желании, через семь лет вы можете вновь поступить в Хогвартс или любую другую среднюю школу магии на общих основаниях. Идите.

Лицо Мери ни на миг не отразило ни раскаяния, ни огорчения. Поджав губы и высоко подняв голову, она вернулась на место, презрительно отпихнув по пути Виталину.

После долгой тягостной паузы Брогг наконец вызвал Кэти:

– Мисс Эбдон, теперь вы.

На подгибающихся ногах Кэти приблизилась к столу.

– Вы очень сильно виноваты перед своими товарищами. Ничего бы не случилось, прояви вы побольше твёрдости, отбрось ложные предубеждения, – Брогг сделал паузу. – За нарушение школьных правил вас накажет ваше школьное начальство. А вот дальнейшие ваши действия – чудеса находчивости и храбрости! Я просто поражён. Вы проявили исключительное мужество и самообладание… Понимаю, это непедагогично, – Брогг оглянулся на Дамблдора, – но ведь это правда!

Кэти ни жива ни мертва стояла у стола, а слова начальника ОМО будто скользили сквозь неё, не задерживаясь и не давая возможности понять их. Когда мистер Брогг протянул ей волшебную палочку, Кэти, как сомнамбула, взяла её и мгновение смотрела, не понимая, что делать дальше.

– Ступайте. Вы умная девочка и сумеете сделать выводы из случившегося.

Кэти не почувствовала ни радости, ни облегчения. С того мгновения, как она узнала о предательстве товарищей, что-то внутри будто надломилось, образовалась пустота, которая заполнила всё – и внутри, и вокруг, – не оставляя места ни для печальных, ни для радостных мыслей.

Казалось бы, все закончилось и пора расходиться, но Дамблдор задержал их ещё на несколько минут:

– Я хочу добавить к решению мистера Брогга вот что. В связи с происшедшим с факультета Слизерин я снимаю ещё двести очков. Согласитесь, случай серьёзный. А Гриффиндор… Гриффиндор, к моему величайшему сожалению, полностью дискредитировал себя. А потому Гриффиндор дисквалифицируется и не участвует в этом году в соревновании факультетов. Случай беспрецедентный, согласен, но, думаю, оно того стоит. Профессор МакГонагал, профессор Реддл, прошу вас задержаться.

Кэти не помнила, как вернулась к себе. Взбудораженные вызовом к директору сразу четырёх студентов, участников недавнего скандала, гриффиндорцы набились в гостиную в ожидании их возвращения.

Когда вошла Кэти, все толпились вокруг Мери и Виталины, тоже только что ввалившихся. Роберта нигде видно не было. Появления Кэти не ожидали, да оно и прошло почти незамеченным. Кэти, окинув комнату невидящим взглядом, обошла галдящую толпу. Наткнувшись по дороге на свой чемодан, с неожиданной злостью, пинком отправила его обратно в спальню и поднялась следом.

Вскоре в спальне появилась Ребекка.

– Ты где?! Кэти! – она отдёрнула полог над кроватью. – Ты что здесь валяешься?

Кэти лежала на постели, забросив руки за голову и глядя в потолок. Внезапная вспышка, обрушившись на невинный чемодан, иссякла, Кэти опять всё стало безразлично.

– Слушай, тут такое творится! Пошли, расскажешь, как…

Кэти не пошевельнулась.

– Ты что, и на обед не пойдёшь?

Кэти опять не откликнулась.

– Кэти, ты меня слышишь?!

Ребекка усердствовала ещё минут десять, потом отправилась за подмогой. Алиса тоже не сумела добиться ответа.