В объятиях принцессы - Грей Джулиана - Страница 19

• Предыдущая
• 19/66
• Следующая

Не говоря уже о том, что ее никто не приглашал.

Луиза отвела глаза от письменного стола юного лорда Килдрейка и направилась к двери, расположенной справа от него. Когда-то это, вероятно, была комната няни, но теперь в ней спала графиня, что было совершенно неподобающе, но все делали вид, что это обычное дело.

Луиза никогда не заглядывала внутрь. Несколько раз ей доводилось проходить через детскую, но всякий раз эта дверь была закрыта, создавая ощущение неприкосновенности. Это был своего рода алтарь, на котором оказались принесенными в жертву молодость и красота графини. Монашеская келья в графском доме.

Дверь не была заперта на замок.

Когда Луиза повернула дверную ручку, ожидая встретить сопротивление, то дверь открылась так легко, что девушка едва не ввалилась внутрь. В комнате сильно пахло розами, словно леди Сомертон неожиданно выскочила из шкафа и ткнула в нарушительницу пальцем.

Только она никогда не сделала бы этого, просто остановилась бы и устремила на нарушительницу укоризненный взгляд.

Луиза усилием воли заставила себя отвлечься от грустных мыслей и огляделась. Шторы были задернуты, но даже в тусклом свете, пробивающемся сквозь плотную ткань, она без труда разглядела хорошо обставленную комнату, оформленную в голубых и кремовых тонах, удивительно большую для помещения, расположенного рядом с детской. Вероятно, здесь снесли одну стену. В самом центре стояла аккуратно застеленная железная кровать, покрашенная белой краской. У короткой стены напротив окна располагались два старых гардероба из орехового дерева, явно принесенных снизу, в углу были видны столик для умывания и комод. По обе стороны от окна в стену были встроены книжные полки, у окна стоял небольшой диванчик с голубыми и кремовыми подушками, словно приглашавший почитать. Напротив изножья кровати стоял письменный стол, на нем – ваза с сухими цветами.

С чего начать? В любой из многочисленных книг могли находиться любовные письма. Письменный стол – все ящики, несомненно, были заперты – мог быть набит недозволенными посланиями… или домашними счетами. Начать с него? В свое время мисс Динглби научила ее открывать простые замки заколкой для волос, но Луиза всегда избегала пользоваться подобными навыками.

С другой стороны, запертые ящики письменного стола – слишком явное место, чтобы искать там свидетельства преступной связи.

Луиза заставила себя подойти к столу и коснуться рукой гладкой столешницы. Ключа нигде не было видно. Она опустила руку в карман, нащупала заранее приготовленную заколку. Пропади все пропадом! Как это низко! Обыскивать личные вещи графини, чтобы успокоить безумную ненависть ее оскорбленного супруга!

Она не станет этого делать. Она не шпионка. В отличие от своего дяди. Но даже если бы была шпионкой, есть большая разница между сбором информации для блага своей страны, обыском вещей предателей и врагов государства и вмешательством в личную жизнь добропорядочной и очень симпатичной женщины.

Но что, если она вернется с пустыми руками?

Ее уволят, вышвырнут на улицу, и она останется без защиты. Планы ее дяди окажутся сорванными, возможно, даже будет раскрыто ее инкогнито, и в конце концов ее народ останется под игом самозванцев. Революционеров-деспотов. Иными словами, результат будет намного хуже, чем уязвленная гордость леди Сомертон.

Увы, главе государства иногда приходится идти на непопулярные меры ради блага своей страны. Луизе показалось, что в комнате рядом с ней появился отец и шепчет ей на ухо эти слова. Такова цена лидерства.

Она решительно достала заколку и ткнула ею в замок.

Старое дерево было теплым на ощупь. Хороший, элегантно сделанный стол. У нее в Хольштайнском замке был почти такой же. Даже ящиков было столько же. Интересно, кто-нибудь из революционной бригады вскрыл замки? Прочитал ее личные письма? Нашел сухие желуди, которые ей когда-то подарила Стефани? И маленький чепчик, который она начала вязать для будущего ребенка мачехи, но так и не закончила за ненадобностью? Первые записки от Петера?

Господи, кто же она теперь? Кем стала?

Луиза вытащила заколку из замка и выпрямилась.

– Что вы делаете?

Она подпрыгнула и обернулась:

– Ч-что?

У окна стоял юный Филипп и смотрел на нее темными, не по-детски грустными и серьезными глазами. Давно он за ней наблюдает? Боже правый, да как он сюда попал? Ведь она только что видела, как он ушел вместе с матерью!

– Я спрашиваю, что вы делаете в комнате моей мамы?

– Я… нет… я… – Луиза взъерошила рукой волосы и прикинула расстояние до двери. – Разве вы не должны сейчас гулять с матерью, лорд Килдрейк?

– Мама внизу. А я забыл свои шарики. Вы тоже что-то потеряли? – Его тонкий голосок звучал весьма настойчиво.

Мысли Луизы в панике метались. Она с трудом заставила себя успокоиться. Мальчику только пять лет. Он незнаком с логикой.

– Да, – сказала Луиза. – Я кое-что ищу. Ваш папа попросил меня принести кое-что из маминой комнаты, но забыл сказать, где это лежит. Глупо, правда?

Мальчик улыбнулся:

– Правда. А что это?

– Это… это взрослые дела, Филипп.

– А-а-а… – В голосе мальчика звучало разочарование.

– И вот я думаю, где это может быть. Куда она могла положить вещь, которую очень любит и хотела бы сохранить.

– Понимаю. – Филипп что-то подбросил и поймал – шарик, наверное, – и повернулся к двери. – Подождите здесь. Я пойду и спрошу ее.

– О нет, не надо. Не стоит ее беспокоить. К тому же папа хотел устроить для нее сюрприз.

Филипп довольно кивнул:

– Я люблю сюрпризы.

– Я тоже. Так что сам пойду вниз к папе и спрошу его.

– Папа не знает. Он никогда сюда не заходит.

– Уверен, что это не так, Филипп.

– Так. Он никогда сюда не поднимается.

Луиза машинально вертела в руке заколку.

– Думаю, он приходит сюда по ночам, когда вы спите.

Филипп наклонил голову, обдумывая такую возможность.

– Ну, ладно. Идите. Не стоит заставлять маму долго ждать. Могу я рассчитывать, что вы сохраните нашу встречу в тайне?

– Я умею хранить тайны. – Филипп кивнул, но сразу заколебался: – Только если мама меня не спросит.

– Разумеется, если мама спросит, ей надо сказать правду. – Луиза вернула заколку в карман и почувствовала, как глаза наполняются слезами.

– Я должен быть человеком слова, – очень серьезно сообщил Филипп. – Так мама говорит.

– Да. Она права. Это самое главное в жизни. А теперь идите. Мама заждалась.

– Хорошо. Но вы мне скажете, когда будет сюрприз? – Он нахлобучил на голову шляпу.

– Конечно.

Мальчик довольно ухмыльнулся и побежал к двери, но, сделав два шага, остановился:

– Уверен, то, что мама любит, она прячет в свою сокровищницу.

– Куда?

Мальчик уже шел к двери.

– У нее есть сокровищница – коробка с сокровищами в шкафу. Она позволяет мне с ней играть, только берет с меня слово, что я верну все драгоценности обратно. – Последние слова Филипп прокричал уже из коридора.

Луиза застыла в центре комнаты, бессильно уронив руки.

Ну кто его тянул за язык?

Лорд Сомертон и его спутник шли между столами спортивного клуба, и везде, где они проходили, воцарялось молчание.

Его светлости было известно, как он влияет на окружающих. Он знал, что другие члены клуба от всего сердца ненавидят его и приняли сюда лишь потому, что члены комитета всерьез опасались за свои жизни в случае отказа. Граф не сомневался, что все они без исключения были бы рады – нет, счастливы, – покинь он клуб. Но ему было наплевать.

– Проклятый негодяй, – пробормотал кто-то за его спиной чуть громче, чем следовало.

– Вы увидите, здесь великолепное вино, но кухня весьма посредственная, да и компания оставляет желать лучшего, – сказал он своему спутнику, следуя за официантом к угловому столику. – Но лондонский клуб, пусть даже такой консервативный, как этот, все же лучше, чем обычный ресторан.

• Предыдущая
• 19/66
• Следующая