Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Хантфорд Роланд - Страница 82

• Предыдущая
• 82/177
• Следующая

Хотя британская и норвежская экспедиции кардинально отличались, в них можно было найти и некоторые параллели. Освободившись от власти комитетов, Скотт, так же как и Амундсен, управлял личным предприятием, которое тем не менее готовило экспедицию под национальным флагом. Амундсен вынужден был принять в команду Хьялмара Йохансена — Скотту тоже пришлось взять к себе одного человека в силу не зависящих от него обстоятельств.

Лейтенант Эванс, который за два года до этого уже безуспешно пытался отправиться в Антарктику вместе со Скоттом, устал ждать и решил организовать собственную экспедицию. В мае 1909 года он начал обсуждать эти планы с сэром Клементсом Маркхэмом.

По отношению к Скотту сэр Клементс всегда играл роль ревнивого импресарио, а в Эвансе видел неудобного конкурента для своего подопечного. В планы Эванса входило исследование Земли Эдуарда VII[58], которую до этого наблюдали с борта «Дискавери» в 1903 году и с «Нимрода» — шестью годами позднее. Это был хороший план, суливший новые открытия на пока что плохо изученном антарктическом континенте. Сэру Клементсу такой проект нравился больше, чем то, что он называл «эта спешка к полюсам». Существенно больше, чем план Скотта, который хотел пройти старым маршрутом только для того, чтобы побить рекорд Шеклтона.

Выбор был сделан: сэр Клементс осторожно раскрыл Скотту намерения Эванса и, когда 8 июля ни о чём не подозревающий Эванс пришёл на обед к сэру Клементсу, чтобы рассказать о своих намерениях более подробно, он узнал, что его собственный план уже стал составной частью маршрута экспедиции Скотта. Эванс оказался в положении интервента, почти в роли Шеклтона. Сэр Клементс предложил ему отправиться к Скотту, чтобы «поговорить с ним совершенно открыто и без обиняков». На следующий день, как и предполагал сэр Клементс, они договорились объединить усилия. Скотт назначил Эванса своим первым заместителем. На самом деле сэр Клементс относился к Эвансу с большим уважением, и истинные мотивы его поведения заключались не только в желании избавить Скотта от ненужного соперничества. Подтекст записей в дневниках сэра Клементса свидетельствует об очевидных сомнениях в способностях Скотта, которому Эванс мог стать надёжной «подпоркой».

Когда начали искать спонсоров, Скотт понял, что в лице «Тедди» Эванса он приобрёл бесценный актив. Для своих соотечественников, не связанных с морем, Эванс мог сыграть роль истинного моряка — он знал, как обращаться с публикой, чтобы добиться от неё денег. К весне 1910 года Скотт и Эванс собрали первые 10 тысяч фунтов стерлингов. Правительство (либералы), до сих пор уклонявшееся от помощи, выделило грант в размере 20 тысяч фунтов стерлингов. Это было в пять раз больше гранта, полученного Амундсеном от Стортинга.

При отборе команды методы Амундсена и Скотта отличались кардинально: Амундсен действовал точечно и очень избирательно, а Скотт развернул наступление по всему фронту. Амундсен полагался на скорость и мобильность, Скотт — на количество. Амундсен сохранил веру в небольшую партию, сплочённость команды и простоту общения. В любом случае по своей природе он был лидером маленьких групп, хорошо понимал это — и действовал соответственно. В его сухопутной партии было менее десяти человек, в то время как Скотт думал о команде из двадцати-тридцати.

Амундсен не мог позволить себе брать на борт праздных пассажиров. Он методично подбирал спутников для своих целей, как мастер выбирает нужные инструменты. Помимо полярного опыта и специфических навыков передвижения на лыжах или управления собачьей упряжкой он искал в людях признаки привычки к изоляции и тяжёлой работе на открытом воздухе в холодном климате.

У Скотта не было столь чётких предпочтений — единственным «пунктиком» оставалась предрасположенность к морякам военно-морского флота. В результате он подобрал весьма колоритную команду. С одной стороны, небольшое ядро людей с «Дискавери» (Уилсон, Эванс, Уилльямсон, матросы Крин и Лэшли), а с другой — разношёрстное большинство, вообще не имевшее полярного опыта и — более того — привычки к жизни в холодном климате.

Среди них был, например, Генри Робертсон Боуэрс, упрямый, рыжеволосый, жилистый и невысокий шотландец из Клайдсайда, выросший в море, обогнувший мыс Горн на парусной яхте, а теперь, в возрасте двадцати шести лет, ставший лейтенантом и служивший в Индийском корпусе морской пехоты. Он рано проявил интерес к полярным областям, но при этом о снегах и льдах имел сугубо теоретические представления.

Боуэрс, привнёсший в экспедицию дух объединения однокашников, как и «Тедди» Эванс, прошёл обучение на «Уорчестере», учебном корабле торгового флота, ходившем по Темзе. Он был знаком с сэром Клементсом Маркхэмом, проявлявшим живой интерес к «Уорчестеру», и произвёл на него большое впечатление своим энтузиазмом к полярным исследованиям. Когда Скотт собирался объявить об экспедиции, сэр Клементс вспомнил о Боуэрсе — и в Бирму, где находился молодой человек, было отправлено письмо с предложением присоединиться к команде. Боуэрс ухватился за этот шанс. Сэр Клементс при помощи «Тедди» Эванса убедил Скотта взять его.

Из-за финансовых трудностей в команде появился ещё один тип участников.

Чтобы найти деньги, Скотт, следуя примеру Шеклтона, брал в экспедицию добровольцев, готовых заплатить за себя[59]. Так к экспедиции присоединились два человека, каждому из которых это стоило одну тысячу фунтов стерлингов. Одним из них стал недавний выпускник Оксфорда Эпсли Черри-Гаррард, кузен Реджинальда Джона Смита, издателя Скотта, и близкий друг Уилсона. Скотт предпочитал получить деньги Черри-Гаррарда без него самого. Но Уилсон вступился за друга, очевидно, призвав на помощь Смита.

Смит и Уилсон в этой ситуации явно больше думали о том, чтo экспедиция может сделать для Черри-Гаррарда, чем о самой экспедиции. Юноша страдал от подтачивавшего его силы воспитания, оказавшись между молотом и наковальней — тиранией отца и мягким деспотизмом матери и сестёр. Это сделало молодого человека слабым и инфантильным. Уилсон надеялся, что Антарктика пойдёт ему на пользу, укрепив его и физически, и психически.

Ещё одним платным добровольцем стал капитан кавалерии Лоуренс Эдвард Грэйс Оутс, воспитанник Итона, выходец (как и Черри-Гаррард) из семьи землевладельцев, состоятельный, но расточительный человек. Он был офицером 6-го Иннискиллингского драгунского полка, играл в поло, хорошо стрелял, любил поохотиться, имел яхту и пару скаковых лошадей — одним словом, развлекался так, как это было принято в то время в его кругу. Гораздо более необычным казалось то, что он одним из первых в Британии начал водить мотоцикл. Кроме того, он показал себя новатором ещё в одном деле, построив в Гестингторпе, загородном доме Оутсов в Эссексе, частный бассейн. В целом Оутс был тихим, самодостаточным и неглупым человеком, хотя иногда любил при случае притвориться туповатым любителем лошадей.

Оутс совершенно не был похож на типичного романтического школьника, которых часто привлекают полярные экспедиции. На самом деле он вообще не был романтиком. И оказался начисто лишён ханжества, представляя собой тип рационального сквайра образца восемнадцатого века, случайно рождённого на рубеже века двадцатого. Со школьных лет он презирал снобизм и манерность. Как-то его представили герцогу Коннаутскому, который спросил, был ли Оутс знаком с его сыном в Итоне. На что Оутс простодушно ответил: «Нет. Не стоит ожидать, что я знал там каждого».

Оутс принимал участие в Англо-бурской войне и был серьёзно ранен в бедро. Находясь в Индии, записался в антарктическую экспедицию, остро ощущая скуку мирного времени и трезво оценивая свои шансы на повышение по службе:

…если тебе повезло знать одного-двух джентльменов в военном ведомстве, а ещё лучше — их жён, армейская служба может оказаться даже забавной, а если нет, то лучше оставаться дома.

• Предыдущая
• 82/177
• Следующая