Продайте мне хоть что-нибудь - Рудина Татьяна Рудольфовна - Страница 17

• Предыдущая
• 17/44
• Следующая

Был у нас первый парень на деревне, правда, он же последний – Артем.

Все от него перлись, но я перлась от Пети.

А он классный такой, Курта Кобейна слушает и весь такой американец. Он в самом соку был и курить еще начал – вообще круто.

Он в тельняшке, рваных джинсах Левис, мы все, девчонки, делали непринужденный вид, будто он всю жизнь с нами гулял. Я-то чуть не умерла от напряжения.

А мне мама привезла тогда купальник. Из Костромы почему-то. Почему из Костромы? Не понимаю. Что-то она там работала.

Сиреневый, а на спине две полосы крест-накрест.

Петя на машине повез меня и брата в Цаплино на озеро. А холод такой, аж зубы сводит. Ни один человек не купается. А я говорю: я буду плавать. Эти-то двое умные, они даже из машины выходить не стали – такой мороз.

Боже, какая я дура! Почему я этот купальник дома не надела? Пошла в кусты переодеваться. Выхожу – они на меня смотрят, шары вылупили. Я смотрю – а у меня этот крест – спереди. То есть все что надо – видно. Ужас! Какая дура!

Поперлась снова в кусты.

Всю жизнь были жуткие купальники. Не везет.

Опять с Петей, другим уже летом, пошли на речку. А у меня не было купальника. И мама дала мне свой. А он мне на пять размеров велик. Ужас.

А там обрыв на речке. И доска висит. И все пьяные мужики с этой доски прыгают. Нормальные люди по склону спускаются и заходят в воду. А мне-то надо как-то перед Петей. Прыгать пойду.

Я дико боюсь высоты, но решила побороть себя.

Они партией прыгали, пьяные. Я подождала. Села на мостик. Обхватила его руками. Невозможно страшно. Поняла, что двинуться не могу. Я так высоты боюсь!

Я на табуретке-то боюсь стоять.

Тут один козел подошел сзади и стал расшатывать этот мостик. Ну, и мне пришлось прыгнуть.

А после меня этот мужик, который расшатывал, в камыши улетел, его потом доставали.

Ну неважно. Главное-то – нырнула я в купальнике, а вынырнула без. Ужас какая идиотка.

Вера. Турбуленс

...

А знаешь, как я со своим вторым мужем познакомилась? Я жила себе и жила. Нет, сейчас я понимаю, что не жила. В каком-то тумане все было. И все время хотелось спать.

Едем на гастроли в Питер. Играем спектакль. Я играю, все нормально. Поклоны. Дальше ничего не помню. Прихожу в себя на диване в каком-то кабинете. Два врача. Серьезные. На самом-то деле ничего серьезного у меня не было, просто сознание потеряла от низкого давления. Но мне с перепугу вызвали реанимацию. Я, конечно, пригласила их на спектакль. Пришли оба, один с женой. Пригласили посидеть где-нибудь после.

Он мне сразу понравился. Еще в кабинете. Тот, который женатый, естественно! Серьезный такой, но с юмором. И юмор классный, сразу не поймешь, шутит или серьезно говорит.

А юмор в мужиках я очень ценю.

Короче. Роман. Но он-то там, а я-то здесь. Он в отгулы приезжает, я к нему, когда свободные дни. У меня были духи тогда «Турбуленс». Он мне все время говорил: «Какой же у тебя запах!»

Потом духи кончились и уже не продавались больше. Он иногда мне говорил: «А помнишь, какие духи у тебя были, когда мы встречаться начали?»

Потом перестал говорить.

Потом сложный период пошел. Непонятно, что делать дальше. На два города – не жизнь! В Питер все звал, но я из своего театра в жизни бы не ушла. Да и потом. Женат!

Мы решили попробовать не встречаться – в тупик зашли.

Полгода прошло. Такая мука! Хотела уже все бросить и ехать к нему.

Вдруг звонит: «Приеду завтра!»

И в этот момент я поняла, что больше его не отпущу. И чтобы он это понял!

Он позвонил в два часа, но я знала, что мне надо делать! Мне надо было найти «Турбуленс»! Срочно!! А его нигде нет! Нигде!!! Я звонить по всем подругам – что делать?!

И меня надоумили. На парфюмерный рынок отправили! И они там были! Очень дорого стоили! Очень! Но я ни секунды не сомневалась, брать или нет!

И ты знаешь, когда мы встретились на перроне, вот в этот самый момент, я тебе передать не могу, что это было за счастье. Я этот момент никогда не забуду, никогда. Он сказал только одно слово, когда мы обнялись: «Турбуленс». И мы поняли, что не расстанемся больше никогда.

Люба. Зона

...

А на зоне что. Отряд у меня был особо строгого режима. Это значит с большими сроками все сидели. За тяжкие преступления. А когда большой срок дают, знаешь что выходит? Там, на зоне, семьи образуются. Вот так.

Жены – ковырялки. Мужья – коблы.

Их отличить очень просто.

Ковырялка – это жена, никогда не позволит себе платье не по фигуре.

А коблы – наоборот. У них такое же платье, у всех одинаковые, – но висит мешком.

В бане коблы никогда трусов не снимали.

Они семьями жили. Двухэтажные нары, завешенные одеялом. Но спали внизу.

А я ни к тем ни к другим не принадлежала – меня не любили.

Я, конечно, не одна такая там была. Но процентов девяносто – семей.

Одна актриса сидела. Ушивала платье так, что все думали – она ковырялка. Слушай, непонятно было, как она в этом платье двигаться может и вообще дышать, такое оно было узкое.

Но она не была ковырялкой. Просто актрисой была. Платье как у всех. Ситцевое страшное синее платье в клетку. А сидит! И волосы шикарные – по пояс коса.

У нас там концерты художественной самодеятельности были каждую неделю – она никогда на них не выступала. Ни разу. Ни разу.

А тут ей срок скостили. С девяти до шести. Адвокат у нее новый появился. И выбил ей. И по трем четвертям – ее на поселение.

Объясняю. Она отсидела три четверти от шести лет. И ей полагалось поселение.

А мне по двум третям – химия. Поселение от химии отличается более легкой работой. И режим не такой суровый. Отмечаться не надо. Там вообще и мужики и бабы в одном месте живут.

Короче – почти свобода.

И перед своим уходом от нас она выступила на концерте. Единственный раз.

Ей сшили очень красивое платье. Постарались. В пол. Из лоскутков. Знаешь, действительно красивое.

Читала она последний монолог из «Чайки».

Слушай, как она читала!..

Как же это было! Боже ты мой!

Аккомпанировала ей девочка, медсестра, которой дали пятнадцать лет. У нее был парень – наркоман. Она вынесла ему несколько ампул морфия.

В первый и последний раз вынесла. Он очень просил – у него ломка была.

Пятнадцать лет. Вот так.

Вера. Как я второй раз выходила замуж

...

Второй раз я выходила замуж за человека, с которым мы уже успели родить ребенка. Мы жили вместе уже года два. Он развелся и переехал в Москву. Расписывались мы в самом заурядном районном загсе, на свадьбу пригласили только свидетелей – пару друзей. И никакого платья у меня не было. Было лето, и я была в обычном льняном бежевом брючном костюме. Левак, которого мы поймали чтобы доехать, знал нас, часто нас подвозил. Когда мы сказали, что едем жениться, сказал: «Да ладно! Что вы меня разводите! Так не женятся».

Регистраторша в загсе сказала: «Ну вы даете! Хоть бы шампанское принесли!»

А тогда антиалкогольная кампания была, и пить в загсе запрещено было, мы поэтому и не взяли.

У нас не было шампанского, свадебного платья, шумной свадьбы в ресторане, нам все это было совсем неважно. Нам было хорошо. Все-таки какое счастье, что бывают случаи, когда одежда не имеет никакого значения.

• Предыдущая
• 17/44
• Следующая