Как мы с Вовкой (История одного лета). Полная версия (СИ) - Асковд Андрей - Страница 14

• Предыдущая
• 14/43
• Следующая

За это новаторское изобретение нас наказали тем, что нам пришлось красить сарай. Но и это не прошло без последствий. Как сказала бабка: «Заставь дураков богу молиться», когда застала нас в процессе за этим занятием.

— Мы зелёные человечки, — похвастался Вовка, продемонстрировав бабке свои закрашенные по локоть руки зелёной краской.

У меня же, в противоположность ему, были покрашены обе ноги.

— Чтоб вас черти забрали подальше отсюда, — махнула на нас рукой бабка и пошла топить баню, прихватив по пути керосину и растительного масла.

Однажды дед собрался в райцентр за покупками и мы с Вовкой напросились с ним. Мы залезли в свой “истребитель” и отправились в путь.

— Дед! Можно мы картошкой покидаемся? — на дне “истребителя” валялось несколько картофелин.

— Хуярьте! — одобрил дед и поддал газу.

Я сидел как пилот, а Вовка как стрелок, за мной. Я ему подавал картофелины, а он сбрасывал бомбы на вражеские колонны танков.

— Ещё бомб! — орал Вовка, пытаясь перекричать треск мотоцикла. — Ещё!

Со временем картошка закончилась, и я пошарил по дну. В руки мне попалась бутылка с мутной жидкостью, запечатанная бумагой.

— Осталась только зажигательная смесь! — крикнул я Вовке и передал ему снаряд.

Вовка размахнулся. Дед успел только крикнуть: “Твою-ю-ю-ю-ю-ю ма-а-а-а-а-ать!!!”, но зажигалка уже полетела на склад фашистских боеприпасов. Дед остановил мотоцикл.

— Вы сами хуже фашистов, — с грустью в голосе сказал он, оглянувшись и наблюдая как из-под осколков бутылки, растекается жидкость. Затем махнул рукой и со словами: “Шоб вас месер шмит сбил, а вы без парашюта”, завёл мотоцикл.

Скоро мы приехали. Дед остановил мотоцикл, мы вылезли и пошли в магазин, местный гипермаркет, как сейчас сказали бы. Там было всё. На одной полке стояли и хлеб и галоши. Среди консервов можно было выбрать игрушку или пуговицы и только в винно-водочном отделе был идеальный порядок. Именно туда дед первым делом и отправился. Я же увидел вещь, которую обязательно захотел заиметь себе. На стене, между картин и светильников висела балалайка. Она так и манила к себе.

Когда дед подошел, я уже стоял с балалайкой. Добрая тётя продавщица дала мне её подержать.

— Дед. Купи балалайку, — попросил я его.

— И мне тоже, что-нибудь купи, — заныл Вовка.

Дед покрутил в руках инструмент и изрёк:

— Балалайкой, разве что тебя по башке лупить иногда можно, для профилактики мозгов, и польза и звук хоть какой-то будет. На что тебе балалайка? У тебя уже есть башка как барабан. Пустая и с перепонками в ушах. Домой приедем, я сыграю на нём, в отместку за бутылку с зажигательной смесью.

— А мне? — встрял Вовка. — Мне что ни будь купим.

— Обязательно. Вон тут дудку, что бы оркестр получился. Барабан с дудкой. Артисты погорелого театра.

— Я на дудке не хочу и не умею, — обиделся Вовка.

— А тебе и не надо уметь. Я тебе в жопу её вставлю, и будешь свистеть как соловей.

— Что же вы так с детьми-то разговариваете? — встряла продавщица.

— А это не дети. Это фашистские захватчики. Вам повело ещё, что все боеприпасы они по дороге сбросили. Иначе от вашего сельпо только балалайка да дудка бы осталась, — дед развернулся и пошел к выходу.

— Пойдёмте оккупанты, яйко млеко по селу собирать.

Мы огорчённые поплелись к выходу. Дед-то себе много чего накупил и довольный собой привязывал всё это к багажнику люльки.

— Стойте тут и никуда не уходите. Я сейчас до деда Митьки съезжу и заберу вас. Пойдите вон на детскую площадку поиграйте, — дед газанул и уехал.

Мы присели на ступеньки и заскучали. На площадке делать особо нечего было, а идти больше некуда. Тут на крыльцо вышла продавщица.

— Ну что приуныли? Оставил вас дед без подарков? Нате вам по мороженому, — тётенька протянула нам по эскимо. — А зачем тебе балалайка-то?

И тут не знаю, что на меня нашло:

— Да я в городе в музыкальную школу хожу. На балалайке играю. Хотел летом порепетировать, — вздохнул я.

— Бедненький, — погладила меня по голове продавщица и удалилась.

— Ты чё про школу-то наврал? — спросил Вовка, разворачивая мороженое. — Ты же не ходишь ни в какую школу.

— Да не знаю, чё то в голову вошло. Сам не знаю откуда.

В этот момент в дверях показалась продавщица с балалайкой в руке.

— Держи, — протянула она мне инструмент.

— Зачем? — пятился я.

— Ну, считай, подарок от меня.

Вовка прыснул от смеха. Я показал ему кулак и, не веря происходящему, взял балалайку. Бывают же добрые люди на свете, подумал я. Инструмент приятно лёг в руку.

— Сыграй, что ни будь, — попросила продавщица.

Ну нет, такого подвоха от неё я не ожидал. Подарила и подарила, с чего играть то просить. Я уже мысленно вернул свои слова про “добрую” обратно.

— Давай, — подначивал Вовка. — Сыграй мою любимую. Как тебя в музыкальной школе научили. И спой бабкины частушки.

Я зло посмотрел на Вовку. Я понял, что если сейчас не сыграю, то балалайка вернётся на стену в магазин. Или надо было что-то придумать. Я подёргал струны, приложил к уху, послушал.

— Дак она не настроена! — нашелся я. — Тут хорошей музыки не получится. Надо дома настраивать. Да и ноты нужны. Я без нот пока плохо помню.

В итоге тётка от нас отстала и я мысленно — “добрая” вернул ей обратно. Вовке я показал язык и подёргал струны. Звук получился впечатляющий. Вовка тоже попросил дать ему поиграть.

— Не будешь без дела подначивать, дам поиграть. Пошли, погуляем.

Мы вышли на дорогу и побрели в сторону окраины. Деда можно было быстро не ждать. Если он поехал к деду Мите, то это надолго. Так мы добрели до карьера.

— Пошли, попрыгаем, — предложил я Вовке, и мы побежали прыгать в песок…

— Дед нас прибьет, — сделал я вывод, оглядывая Вовку и себя. После прыгания в карьере мы были как из жопы.

— Прибьёт, — согласился Вовка. — А бабка ещё раз потом.

Мы вернулись к магазину и уселись на качелях, на детской площадке. Я бренчал на балалайке, а Вовка пел частушки, когда к нам подъехал милицейский бобик.

— Вы чьи, такие чумазые? — поинтересовался улыбающийся милиционер.

— Мы погорельцы, — сказанул ни с того не с сего Вовка, что аж у меня глаза на лоб полезли.

— А родители ваши где?

— Дед пошел по селу яйца, млеко собирать, — не унимался Вовка.

Милиционеры переглянулись и нашли разумным, взять нас с собой. На всякий случай…

— Ну и откуда вы такие погорельцы? — допытывал нас главный милиционер.

Тут решил вступить уже я. Вовка итак уже успел пока мы ехали наворотить, но игра мне понравилась.

— Так мы из театра, вон у меня и балалайка с собой. Театр сгорел, и мы пошли с дедом по миру, побираться.

— А что за театр то у вас был и где он сгорел-то?

— Далеко-о-о-о, — указал я в сторону. — Мы уже год как скитаемся.

— Год? — удивился он. — А что же вам и жить негде? Родители то у вас есть?

— Так дед нас забрал от родителей и скитается с нами. Он нас на ярмарках выставляет, мы выступаем, а люди подают. Я на балалайке играю, а Вовка песни поёт жалостливые, — Вовка кивнул, соглашаясь. — Хотите он и вам споёт?

— Нет. Спасибо, — отказались они.

— Ты давай метнись по селу, сыщи того Карабаса Барабаса и привези сюда его. Надо разобраться с этими артистами погорелого театра, — главный милиционер напутствовал своего младшего товарища.

— Да-а-а-а, — протянул главный и почесал лысину. — Будем ждать вашего деда. Иначе чёрт ногу сломит. Он усадил нас на лавку и тут я понял, что идея то собственно хреновая по большому счёту. Щас приедет дед и балалайку использует по прямому назначению. Я так понял, что в музыкальных инструментах он плохо разбирается. И чтобы мне не было страшно одному, я обрадовал Вовку, что дед обязательно купит ему дудку. Такая перспектива Вовку не воодушевила…

— Где они? — в комнату влетал дед, снимая на ходу ремень. — Щас меч правосудия вас покарает! Вы у меня щас на всю жизнь инвалидами станете и будете на ярмарках милостыню просить.

• Предыдущая
• 14/43
• Следующая