Выбери любимый жанр

Hohmo sapiens. Записки пьющего провинциала - Глейзер Владимир - Страница 39


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

39

Но большинство цеховиков-соковиков, как результат проводимой лимоново-бананным государством кампании, уже сидели на воде. И бедный (в основном значении этого слова) князь решил отсидеться тоже. Но не за привычной решеткой, а в славном городе Краснодаре с женой, детьми, тестем и тещей — более убедительного алиби у очарованного наживой странника и не могло быть!

«В грустии полной дни проходили, ночи казались исчадием тьмы». Но настоящий друг всегда придет на помощь! По первому зову я с физкультурником-культуристом Левой Циркулем вылетел на выручку узнику семьи и нечистой совести в не по-зимнему солнечный город Краснодар.

Экстренной помощи сопутствовали уважительные обстоятельства: моя жена с детьми уехала на школьные каникулы к родственникам в Москву, и я мог на всякий случай скрыть от любимой свое недолгое отсутствие.

Для приличия всласть попив домашнего вина и попев староказачьих песен с въедливым старикашкой-тестем, три товарища на старом жигуленке решили совершить короткое путешествие туда и обратно по местам недавно открывшейся боевой славы пятижды Героя Советского Союза генсека Л. И. Брежнева — на Малую землю курортного городка-героя Новороссийска. И только!

Но до этого я успел стать нудистской легендой Кубани. Остановились мы с Циркулем в гостинице «Мотель», и рано утром в день отъезда князь в сопровождении местного авторитета, седого международного вора на пенсии батоно Котэ, появился в нашем номере на первом этаже. Батоно с подачи князя охранял на общественных началах наш покой.

— Бандитский город этот Краснодар, — пугал нас Нугзар, — мой тесть, не абрек, а старый пердун, и тот в сундуке ржавую казацкую шашку держит!

Котэ по специальности владел двумя европейскими и всеми закавказскими языками. Нугзар был выпускником Плехановской академии. Я с культуристом Левой — университетчики. Поэтому иного разговора, как о доминантах, у нас и не могло состояться.

Итак, насколько же главенствующая идея превалирует в обыденной жизни над стереотипами поведения? Спорили мы под свежее пиво. Я отстаивал с таранькой на устах всеобщность сего утверждения, грузины упрекали меня в чопорной академичности. На ярком бытовом примере я взялся доказать свою правоту:

— Через пятьдесят шагов по коридору в холле за стойкой сидят администраторы, высокомерно презирающие приезжих, не могущих дать достойную взятку. Несчастные гости Кубани сидят на узлах в том же холле в ожидании чуда размещения. Их мысли и поведение обращены только на это, окружающая жизнь их вовсе не окружает — они доминантны в моем понимании, и я на пари сто к одному сейчас вам это докажу!

Пари тотчас было заключено — бутылка пива с двух грузин против пяти ящиков с моей стороны. Я разделся догола, оставшись в одних носках, вышел из комнаты, на глазах размещающихся подошел к стойке, извинился, спросил, когда можно расплатиться за номер, получил скучающий ответ и при полном оцепенении присутствующих вернулся к ошалевшим спорщикам, даже не успев покрыться от вестибюльного холода мурашками. Князь вскричал в восхищении:

— Котэ, батоно, как же нужно знать предмет, чтобы так отлично сдавать по нему экзамены! Ты, наверное, подумал, что мой друг Валодия — цинический хулиган, а он кандидат математических наук, профессор, и это — его доминанта!

— Он всего Пушкина наизусть знает, — тотчас польстил мне Нугзар, — а в Арзрум не путешествовал, а? Стыдно, Валодия, ой как стыдно!

— Но Арзрум — это в Армении! Ты же грузинский патриот, у вас с армянами война в анекдотах нескончаемая!

— Я не такой културный товарищ, как ты и Лева, всего Пушкина не до конца читал, но в этой книжке — все про Грузию, и с правильной точки зрения великого русского человека. Поехали, генацвале, уже недалеко, по пушкинским местам — все не покажу, но хаши покушаем, а?

Нашей первой остановкой был погранпост на въезде в винодельческий совхоз «Абрау-Дюрсо», на мое удивление давящий лозу прямо на черноморской границе родины. Видимо, из-за кромешной темноты пограничники приняли врученную им хрустящую трехрублевку за официальный пропуск и запустили честную компанию в запретную зону.

В Абрау мы тотчас нашли замдиректора Тенгиза, быстро отдегустировали слабоалкогольную продукцию, а уже под утро остановились на базаре поселка Лазаревское, где в этот ранний час бойкой торговли не было. Преждевременно явившийся с мешком мандаринов похмельный инвалид сразу же после нашего отказа приобрести у него за бутылку оптом весь субтропический товар поднял дикий скандал по приписываемому нам скопом кавказскому национальному признаку. Буйство слов убогий сопровождал прицельным мандаринометанием ненужного теперь товара.

Смиренный Нугзар для успокоения нервного инвалида забрал у него мешок раздора, повесил на забор, на высоту, недосягаемую для остальных участников драмы, и только поучительно сказал:

— Дед, знаешь лиса и виноград? Будет — козел и мандарины! — как к нему на плечи прямо через забор перемахнул вооруженный настоящим пистолетом гражданин в штатском, через десять минут после нашего ареста оказавшийся начальником местного угрозыска капитаном Балыченко. В надевании наручников ему ловко ассистировал стажер-практикант Мансур.

Доставленные в участок за нарушение общественного порядка, мы были обысканы. В результате чего на столе капитана оказались наши носовые платки и кучка денег, в основном принадлежавшая замдиректору Тенгизу.

Начальник угро на носовые платки не обращал никакого внимания, а князю сразу сказал, что его фотография на паспорте принадлежит другому человеку. И был по-своему прав — за двое суток у небритого Нугзара на носу выросла такая густая щетина, что он не был похож не только на человека с паспорта, но и на человека вообще!

Напряжение возросло, когда капитан предложил поместить Лжеабашидзе в камеру на трое суток для выяснения личности. Я испугался, что за столь продолжительное время наш друг обрастет щетиной так, что запрос о нем уйдет в сухумский обезьяний заповедник; его там, конечно, опознают и из клетки для высших приматов уже никогда не выпустят на радость любознательным детишкам. После такого достоверного прогноза сыщик задумался и еще раз не обратил никакого внимания на мятые носовые платки.

Я понял намек и предложил взятку. Капитан взялся за оружие и гневно сказал, что знает, как постоять за честь мундира, и князя-самозванца отведут в камеру уже вместе со мной. И вновь скользнул взглядом мимо платков. Я пошел ва-банк, предложив капитану скоротать оставшееся до заключения время, сыграв в шмендефер (азартная игра в угадайку на деньгах: зажимаешь в кулаке купюру и предлагаешь противнику назвать любые порядковые цифры из номера банкноты, у кого сумма больше — тот и выиграл).

— Последнее желание перед казнью, гражданин начальник, дай Бог, хоть в этом повезет!

Балыченко согласился, я взял со стола четвертак, капитан сделал заказ, я, не глядя на купюру, поздравил его с выигрышем. Так, не беря взяток, угро заработал сто рублей и, вернув носовые платки, остаток денег и документы, вступил с нами в простые и неформальные отношения.

— Мансур, — сказал уже товарищ начальник, — купи на выигрыш водки и забрось вещдок в воронок. Мы с друзьями едем на природу!

Мерзкий туман покрывал поросшие густым репейником поэтические отроги Кавказского хребта на окраине города-курорта Лазаревское. А вещдоком оказался мешок помятых мандаринов бойкого инвалида. Не было лишь стакана.

— Меня здесь каждая собака уважает, — сказал Балыченко и побежал в крайнюю хату.

Через минуту он оттуда выбежал, но не один. Колотя его палкой по башке, за ним бежала женщина в черном одеянии и кричала:

— Сына посадил, мент поганый, тебе мало, сволочь, еще и стакан просишь!

Вмазали из горла под конфискованный источник неприятностей и, отправив взявшего на себя основной материальный и гастрономический удар винодела Тенгиза на легкую дегустационную работу по месту жительства, продолжили путешествие в Арзрум.

В гостинице «Сухуми» мы заполнили анкету, где в строке «Цель приезда» я привычно написал: «Плановая дефлорация населения». Нугзар взглянул на шпаргалку через мое плечо и осуждающе сказал:

39
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело