Возмездие (Ангел смерти, Наперегонки со смертью) - Робертс Нора - Страница 4

• Предыдущая
• 4/90
• Следующая

На шестьдесят третьем этаже двери раскры­лись, и они оказались в холле площадью помень­ше, но не менее роскошном. Швейцар подвел их к двойным дверям из бронированной стали.

– Швейцар Строби в сопровождении лейте­нанта Даллас, полиция Нью-Йорка, и ее помощ­ницы.

– Мистера Бреннена в настоящее время нет, – раздался голос, в котором явственно слышался ирландский акцент.

Ева отодвинула Строби в сторону.

– Срочный вызов, – сообщила она, подста­вив свой значок под электронный глаз сканера. – Нам необходимо попасть внутрь.

– Одну минуту, лейтенант. – Сканер загудел, раздался щелчок – замки открылись. – Вход раз­решен. Будьте добры, не забывайте о том, что по­мещение находится под защитой охранной систе­мы «Скан-ай».

– Включите запись, Пибоди. Строби, отойди­те в сторону.

Прежде всего Ева почувствовала запах – и тихо выругалась. Она слишком хорошо знала, как пах­нет насильственная смерть.

Обтянутые шелком стены гостиной были вы­мазаны кровью. Одну из частей тела Томаса 3. Бреннена она увидала на ковре. Его рука валя­лась ладонью кверху, и пальцы были согнуты, словно в мольбе. Отсечена она была на запястье.

Ева услышала, как за ее спиной Строби закаш­лял и тут же кинулся прочь – в холл. Ева же выта­щила оружие и, держа его на изготовку, стала медленно осматривать помещение. Интуиция под­сказывала ей, что все, что здесь произошло, уже произошло, и тот, кто это устроил, благополучно скрылся, но она действовала строго по инструкции, осторожно продвигаясь по гостиной, стара­ясь при этом держаться ближе к стене.

– Если Строби в состоянии отвечать, выясни­те у него, где находится хозяйская спальня.

– По коридору налево, – сообщила Пибоди через минуту. – Но его все еще выворачивает на­изнанку.

– Дайте ему какой-нибудь тазик, а потом закройте двери – лифта и входную.

Ева двинулась по коридору. Запах здесь был таким тяжелым, что она старалась дышать сквозь зубы. Дверь в спальню оказалась незапертой. Из щели была видна полоска яркого искусственного света и доносились звуки чарующей моцартовской мелодии.

То, что осталось от Бреннена, лежало на ог­ромной кровати, застланной роскошным атласным покрывалом. Единственная рука была при­кована серебряной цепью к изголовью. Ева дога­далась, что ступни находятся в совсем другой части квартиры.

Стены наверняка были звуконепроницаемые, но в том, что человек перед смертью долго и страш­но кричал, сомнений не было. «Интересно, как долго? – подумала она, разглядывая тело. – Сколько боли может вытерпеть человек, пока сознание не отключится?»

На второй из этих вопросов мог бы ответить покойный Томас Бреннен.

Он был обнажен, одна рука и обе ступни отре­заны, кишки выпущены наружу. Единственный глаз был обращен к зеркалу, где отражалось то, что осталось от тела.

– Господи Иисусе! – прошептала замершая в дверном проеме Пибоди. – Пресвятая Дева!

– Мне нужен мой походный набор. Вызовите наряд и выясните, где его семья. Да, еще позво­ните электронщикам. Если Фини там, поговорите с ним, только не забудьте включить блокиратор – репортерам об этом знать незачем. Чем меньше подробностей станет известно, тем лучше.

Пибоди судорожно сглотнула, с трудом удер­жав в себе недавний ленч.

– Слушаюсь, мэм.

– Уведите Строби куда-нибудь подальше, я не хочу, чтобы он все это видел.

Когда Ева обернулась, Пибоди заметила мелькнувшую в ее глазах жалость. Но через секунду Евин взгляд снова стал взглядом профессиональ­ного полицейского – сдержанным и цепким.

– Давайте приниматься за работу. Этот сукин сын должен гореть в аду!

Когда Ева добралась наконец до дому, было около полуночи. Глаза у нее слезились от усталос­ти, под ложечкой сосало, голова раскалывалась. Перед тем, как уйти с работы, она долго и тща­тельно мылась под душем в общей раздевалке – ей казалось, что все поры ее тела пропитались кровью и ужасом.

Больше всего ей хотелось забыть о том, что она увидела, и молилась Ева лишь об одном – чтобы, когда она ляжет наконец спать, перед гла­зами ее не встало изуродованное тело Томаса Бреннена.

Не успела Ева открыть дверь, как она распах­нулась прямо перед ее носом. На пороге стоял Соммерсет, и вся его тощая скорбная фигура вы­ражала, как всегда, глубочайшее презрение.

– Вы непростительно задержались, лейтенант. Гости уже собираются по домам.

Гости? В Евином изнуренном мозгу что-то за­буксовало. Неужели они приглашали кого-то на ужин? И в любом случае, какое Соммерсету дело до того, когда она возвращается домой?!

– Пошли бы вы! – предложила она Соммер­сету и ринулась к лестнице, но он ухватил ее сво­ими костлявыми пальцами за локоть:

– Будучи женой Рорка, вы не можете манки­ровать некоторыми из обязанностей. Таких, к при­меру, как помощь в приеме гостей – очень для вашего супруга важных.

Усталость как рукой сняло. Ее сменил правед­ный гнев.

– Поосторожнее! – Ева угрожающе сжала кулак.

– Ева, дорогая!

В интонации, с которой Рорк произнес эти два слова, были радость, легкое удивление и предо­стережение одновременно. Ева хмуро обернулась. Он стоял в дверях и выглядел так, как всегда, не­отразимо. Она отлично знала, что Рорк так хорош вовсе не потому, что на нем отлично сшитый ве­черний костюм. У него была потрясающая фигу­ра – узкие бедра, плечи атлета, – и женское серд­це замирало вне зависимости от того, что на нем было надето (или не надето). Его черные, как во­роново крыло, волосы спускались почти до плеч, обрамляя лицо, словно сошедшее с полотна Ти­циана. Высокие скулы, ярко-голубые глаза и рот, созданный для того, чтобы читать стихи, отдавать приказы и сводить женщин с ума…

Меньше чем за год Рорк сумел сломить Евину оборону, подобрал ключ к ее сердцу и, что самое удивительное, получил не только ее любовь, но и доверие. Она считала его первым и единственным чудом своей жизни.

И все же порой он ее раздражал.

– Я опоздала. Прошу прощения, – сказала Ева скорее вызывающим, нежели извиняющимся тоном.

Рорк чуть заметно усмехнулся.

– Я отлично понимаю, что у тебя были более чем уважительные причины, – ответил он, про­тягивая ей руку.

• Предыдущая
• 4/90
• Следующая