Одна грешная ночь - Робинс Сари - Страница 5

– Каким образом? – спросил Кейн, лихорадочно перебирая в уме возможности использовать этого щеголя.

– Не знаю. – Молодой джентльмен помрачнел: – Она отказывается бежать со мной.

– И вы пришли к заключению, что…

Молодой человек заморгал. Взгляд его стал пустым, лишенным какого бы то ни было выражения.

– Что?

Кейн ободряюще кивнул:

– Вашего братца можно увезти.

– Куда?

Это было не самым удачным решением, но что поделаешь?

– Увезти от Лилиан.

– Вместо того чтобы заставить уехать ее?

– Именно так, и это отличная мысль.

Мейберн покачал головой:

– Диллон никогда ее не оставит. Он слишком дорожит своим положением любовника. – Молодой человек покраснел от гнева.

– Прошу прощения.

Кейн взмахнул рукой.

– Я кое-что смыслю в этих делах, и у меня просто кровь закипает в жилах при мысли о том, что происходит, но я ничего не могу поделать.

– Но если бы его удалось устранить…

– Если бы ваш брат сошел со сцены, Лилиан больше не испытывала бы его влияния. Он перестал бы ею манипулировать.

Кейн и Мейберн наклонились друг к другу.

– Тогда она стала бы более благосклонна к вам.

В глазах Мейберна затеплилась надежда.

– Это было бы великолепно. Я хочу сказать, для Лилиан. – Он нахмурился и поскреб в затылке: – Но как это сделать? Он не бывает за городом, не ездит в Бат на воды. Практически не расстается с Лилиан.

Хотя Кейн никогда не признался бы в этом молодому человеку, он уже пытался хитростью заставить Бомона покинуть Лондон. Однако ему это не удалось. Были использованы послания, требовавшие его немедленного и неотложного присутствия в его загородных владениях, фальшивые сообщения о похоронах родственников, а также предложения от самых соблазнительных представительниц полусвета. Но этот чертов тип был непоколебим, как пробка, застрявшая в горлышке бутылки.

– Сегодня день ее рождения, – сообщил Мейберн, возвращая Кейна к действительности. – Не знаю, что ей подарить.

– Может быть, мышьяк? – едва слышно пробормотал Кейн.

– Что? – Мейберн заморгал. – Даже думать об этом не смейте! Лилиан – это солнце Лондона! Прекрасное создание…

Кашлянув, Кейн перебил его:

– Может быть, книгу?

– Вы ее сегодня навестите?

– Нет, Бомон не разрешит.

Это было невозможно после того, как она сообщила дотошному маркизу о встрече в офисе поверенного. Не стоило осуждать Кейна за его справедливый гнев, вызванный тем, что его тесть, лорд Джейнос, завещал все свое имущество этой недостойной девице. Любой на его месте возмутился бы.

– Гнусная надоедливая бабенка, – пробормотал лорд Кейн, припоминая, как Лилиан пыталась помешать ему задушить поверенного, сообщившего ему это чертово известие. Кто мог бы осудить его за то, что он ее ударил? Это было бы самозащитой. Она это заслужила, в то время как ничуть не заслуживала завещанного ей состояния.

– Прошу прощения? – Мейберн смотрел на него как-то странно.

– Я хотел сказать, что вмешательство вашего брата возмутительно. Бомон оказывает влияние на Лилиан, настраивает ее против меня.

Конечно, это Лилиан настроила лорда и леди Джейнос против него и убедила изменить завещание. Она стала причиной его нынешнего ужасного положения. Из-за нее его лишили законного дохода. По ее вине он ввязался в это сомнительное финансовое предприятие, которое теперь на глазах разваливалось. Из-за нее он вступил в связь со взбалмошной Сесилией Лэнгем. Лилиан была причиной всех его неудач, а его намерение удачно выдать ее замуж, тем самым увеличив состояние, окончилось крахом из-за вмешательства маркиза Бомона.

И тут в голову ему пришла блестящая мысль. Сердце его забилось быстрее, а лицо покрылось испариной. Он мог завязать все свои проблемы узлом и разрубить этот узел одним ударом. Предвкушение успеха заставило кровь быстрее бежать по жилам. Он задрожал от возбуждения. Кейн не был так приятно взволнован с тех самых пор, как его кузен Луис умер от оспы, сделав его баронетом. Возникший у него план был замечателен своей простотой.

С трудом сдерживая радостное возбуждение, он объявил:

– Я вам благодарен, лорд Мейберн, за то, что вы подошли ко мне. Ваше участие в судьбе моей дочери делает вам честь.

– Благодарю вас, лорд Кейн, – ответил молодой человек с некоторой опаской. Он не привык к лести, потому что был настоящим олухом.

– Я рад, что вы ко мне обратились. У меня появилась отличная идея. И я думаю, что эти семена дадут хорошие всходы, если их взрастить должным образом. Они созреют и станут средством, которое поможет отдать должное Лилиан.

Мейберн выпрямился и теперь благодаря хорошо сшитому уэстонскому костюму выглядел вполне мужественно.

– В самом деле? Вы полагаете, это возможно?

– Да. Но вы должны кое-что сделать для меня.

– Все, что угодно, милорд, все, что угодно.

– Начнем с того, что вы мне все подробно расскажете о своем брате и его отношениях с моей дочерью.

– Добрый день, Лилиан.

Лилиан вздрогнула:

– Рассел! Ты меня напугал.

Она попыталась скрыть досаду, вызванную его неожиданным появлением. Обычно слуги неукоснительно выполняли распоряжение никого не допускать в ее личный сад.

– Я думал, Диллон не выносит кошек, – заметил он, оглядывая котенка у нее на коленях и многочисленных представителей кошачьего племени, бродивших по саду. – Он ведь от них чихает.

– Он позволил мне их завести. К тому же в дом они не ходят.

Ей было душно, когда он стоял вот так над ней, и она надеялась, что он не станет садиться на циновку рядом. Она почесала Блэки за ухом, опустила его на землю и поднялась. Оправляя платье, Лилиан спросила:

– Что привело тебя сюда?

Он удовлетворенно улыбнулся:

– У меня для тебя отличный подарок.

– О, право же, не стоило беспокоиться, Рассел.

– Разумеется, стоило. Но я опоздал на неделю, потому что это долго мастерили.

Он отвернулся и протянул руку за чем-то, что находилось на земле за его спиной.

Слабо улыбнувшись, Лилиан попыталась собраться с силами, чтобы достойным образом отблагодарить его. Почему-то благодарить Рассела ей всегда было трудно. С Диллоном все было просто – она могла открыто выражать свои чувства и мысли. Это питало их взаимное уважение, не терпевшее фальши.

С Расселом она чувствовала себя неуверенно, будто ступала по яичным скорлупкам. Он был очень мил, этот мальчик, точнее, молодой человек, и Лилиан не сомневалась, что его увлечение ею скоро пройдет.

Он повернулся к ней, широко улыбаясь, держа шляпную коробку в руках, затянутых в перчатки. Он театрально снял с нее крышку и поставил так, чтобы Лилиан могла видеть содержимое.

– Шляпка! – воскликнула она, не вполне понимая, почему он выбрал столь интимный подарок. Но это было мило с его стороны. – Какая красивая. Благодарю, Рассел. Ты так внимателен.

– Но ведь это не просто шляпка, Лилиан. На ней вышит герб Мейбернов. И наш семейный девиз: «Враг одного Мейберна – наш общий враг».

Шляпка была украшена гербом Мейбернов, дурацкими желтыми лентами. Кто же такую наденет? Его распирало от гордости.

– Я выбрал дополнительно голубые перья под цвет твоих прекрасных глаз.

– Это так трогательно с твоей стороны!

– Прошу прощения, миледи.

Она на мгновение отвернулась, обрадованная тем, что дворецкий прервал их беседу.

– Все в порядке, Хикс. Кстати, новая ливрея выглядит отлично.

Эти цвета – кремовый и черный – были выбраны ею и очень шли к его цвету лица и коже оттенка чая.

По непроницаемому лицу вышколенного дворецкого скользнула мимолетная улыбка.

– Благодарю вас, миледи. Здесь посетители, хотят видеть лорда Бомона.

– Скажи им, что он в клубе.

Хикс поджал губы и сообщил:

– Среди них – Дэгвуд, помощник генерального прокурора, миледи.

– Помощник прокурора? Здесь?