Светлый Сатанизм: антология работ Просветителя (2005-2009 гг) (СИ) - Человеков Иван Иванович "Просветитель" - Страница 44

Закон против манихеев является как бы прообразом будущей инквизиции. Впервые в истории империи последователи негосударственного религиозного культа возводились в степень государственных преступников и учреждался специальный тайный следовательский аппарат с неограниченными полномочиями для их выявления и наказания. Впоследствии, когда возникнет инквизиция, церковные апологеты будут для ее оправдания ссылаться именно на этот закон.

В 394 г. н. э. римский император Феодосии I так же запретил Олимпийские игры как языческие, скульптуры богов были сброшены с пьедесталов, храмы разграблены и разрушены. Бронзовые скульптуры увезли на переплавку, а мраморные разбили. Римляне убили тысячи греков, пытавшихся следовать олимпийским традициям предков.

Через год Олимпия подверглась нападению орд варвара Алариха, которые продолжили ее разрушение. Но греки еще помнили и чтили Олимпию. И тогда на Олимпийском стадионе проводились тайные состязания. Поэтому в 426 г. н. э. император Феодосии II приказал окончательно разрушить храм Зевса и выжечь Олимпию. Ему помогли сильные землетрясения и наводнения. Некогда цветущая и поражавшая блестящим великолепием, Олимпия стала бедным селением. Многовековая традиция проведения Олимпийский игр оборвалась. Вместе с Играми были забыты на многие годы идеалы воспитания гармонии тела и духа, физической красоты и духовного совершенства.

Следовательно, физическое уничтожение еретиков – манихеев, а так же запрет Олимпийских игр, и связанные с этим запретом деяния церкви – можно отнести к первым преступлениям церкви против человеческого общества.

А как обстояли дела у нас, в России?

Христианство пришло на Русь в 988 году. Вот что нам повествует летописец об этом событии:

В год 6496 (988) пошел Владимир с войском на Корсунь, град греческий. И послал к царям Василию и Константину, и так им передал: "Вот взял ваш город славный; слышал же то, что имеете сестру девою; если не отдадите ее за меня, то сотворю городу вашему (столице) то же, что и этому городу сотворил". И услышав это, они (Василий и Константин) опечалились, и послали ему весть, и так ответили: "Не пристало христианам выдавать жен за неверных. Если крестишься, то и ее получишь, и царство небесное примешь, и с нами единоверен будешь".

По божьему промыслу в это время разболелся Владимир глазами, и не видел ничего, и скорбел сильно, и не знал, что делать. И послала к нему царица (Анна) и передала: "Если хочешь избавиться от болезни сей, то крестись скорее; иначе не избудешь недуга сего". Услышав, Владимир сказал: "Если воистину исполнится это, то поистине велик будет бог христианский". И повелел крестить себя. Епископ же корсунский с царицыными попами, огласив, крестил Владимира. И когда возложил руку на него, тотчас прозрел он. Владимир же, ощутив свое внезапное исцеление, прославил бога: "Теперь узрел я бога истинного".

Посмотрим же, что делал дальше Владимир:

После этого Владимир взял царицу и попов корсунских с мощами святого Климента, взял и сосуды церковные, и иконы на благословение себе. Забрал и двух медных идолов, и четырех медных коней, что и сейчас стоят за церковью св. Богородицы. Корсунъ же отдал грекам как вено за царицу, а сам пришел в Киев. И когда пришел, повелел кумиры опрокинуть - одних изрубить, а других - предать огню. Перуна же повелел привязать к хвосту коня и волочить его с горы по Боричеву взвозу к Ручью, и приставил двенадцать мужей колотить его жезлами. Делалось это не потому, что дерево чувствует, но для поругания беса. Вчера был чтим людьми, а сегодня поругаем. Когда влекли Перуна по Ручью к Днепру, оплакивали его неверные люди. И, притащив, сбросили его в Днепр. И сказал Владимир сопровождающим: "Если он где пристанет, вы отпихивайте его от берега, до тех пор, пока не пройдет пороги, тогда лишь оставьте его". Они так и сделали, как он велел. Как только оставили его за порогами, так принес его ветер на мель, которую потом прозвали Перунья Мель, так она и до сего дня называется. Затем послал Владимир по всему городу сказать: "Если не обратится кто завтра на реке - будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб, - противен будет мне".

То есть, из приведённого выше примера ясно, что Владимир не стал тратить время на идеологическую работу. Своему народу он сообщил, что тот, кто не покрестится, будет великому князю противен. Народу два раза объяснять уже не надо было, киевляне покрестились сразу же и всем скопом.

Другие города наш будущий святой "заинтересовывал" христианством экономически: обкладывал их повышенной данью до тех пор, пока те не принимали крещение. Но даже и под давлением князя, русские люди не хотели менять свою исконную веру:

В Новгороде люди, увидев, что Добрыня идет крестить их, учинили вече и заклялись все не пустить их в город и не дать опровергнуть идолов. И когда он пришел, они, разметав мост великий, вышли с оружием, и какими бы угрозами или ласковыми словами их Добрыня ни увещевал, они и слышать не хотели, и вывели два самострела больших со множеством камней, и поставили их на мосту, как на настоящих своих врагов. Высший же над славянскими жрецами Богомил, который из-за своего красноречия был наречен Соловьем, запрещал людям покоряться.

Мы же стояли на торговой стороне, ходили по торжищам и улицам, и учили людей, как могли. Но гибнущим в нечестии слово крестное, которое апостол сказал, явилось безумием и обманом. И так мы пребывали два дня и крестили несколько сот людей.

Тоща тысяцкий новгородский Угоняй, ездил повсюду и кричал: "Лучше нам помереть, нежели богов наших дать на поругание." Народ же оной страны, рассвирепев, дом Добрыни разорил, имение разграбил, жену и родных его избил. Тысяцкий же Владимиров Путята, муж смышленый и храбрый, приготовив ладью и избрав от ростовцев 500 человек, ночью переправился выше города на ту сторону и вошел в город, и никто не остерегся, так как все видевшие их думали, что видят своих воинов. Он же, дойдя до двора Угоняя, его и других первых мужей тотчас послал к Добрыне за реку. Люди же той страны, услышав про это, собрались до 5000, обступили Путяту, и была между ними злая сеча. Некоторые пошли и церковь Преображения Господня разметали и дома христиан стали грабить. А на рассвете подоспел Добрыня с бывшими с ним воинами, и повелел он у берега некоторые дома поджечь, чем люди были весьма устрашены, и побежали они тушить огонь; и тотчас перестали сечь, и тоща первые мужи, придя к Добрыне, стали просить мира.

Добрыня же, собрав воинов, запретил грабеж, и тотчас сокрушил идолов, деревянные сжег, а каменные, изломав, низверг в реку; и была нечестивым великая печаль. Мужи и жены, видев это, с воплем великим и слезами просили за них, будто за настоящих богов. Добрыня же, насмехаясь, им говорил: "Что, безумные, сожалеете о тех, которые себя оборонить не могут, какую пользу вы от них чаять можете". И послал всюду, объявив, чтоб все шли ко крещению. И пришли многие, а не хотящих креститься воины притаскивали и крестили, мужчин выше моста, а женщин ниже моста. И так крестя, Путята шел к Киеву. Потому люди и поносят новгородцев, мол, их Путята крестил мечем, а Добрыня огнем.

Вот как поступали князья и их подданные с проповедниками чуждых учений:

6579 (1071). Был голод в Ростовской области, и тогда восстали два волхва близ Ярославля. И пришли на Белозеро, и было с ними людей 300. В то же время случилось прийти от Святослава собирающему дань Яню, сыну Вышатину. Янь же повелел бить их и вырывать у них бороды. Когда их били и выдирали расщепом бороды, спросил их Янь: "Что же вам молвят боги?" Они же ответили: "Стать нам пред Святославом!" И повелел им Янь вложить рубли в уста и привязать их к мачте лодки и пустил их пред собою в ладье, а сам пошел за ними. Остановились на устье Шексны, и сказал им Янь: "Что же вам теперь боги молвят?" Они же ответили: "Так нам боги молвят: не быть нам живыми от тебя". И сказал им Янь: "То они вам правду поведали". Они же, схватив их, убили их и повесили на дубе.