Je t'aime (СИ) - Килина Диана - Страница 24

• Предыдущая
• 24/32
• Следующая

Когда я открыл шампанское, оно хлопнуло, и я недовольно поморщился. Теряешь сноровку, Дворцов.

Алиса вздрогнула, а потом рассмеялась:

– А у нас свидание?

– Не знаю, – я подошел к ней, и протянул бокал, – Я не силен в романтических штуках.

– Это точно, – она сделала первый глоток, и я невольно залюбовался ее губами, на которых заблестели капли шампанского, – Надеюсь, ты не собираешься напиться?

– Еще не решил.

– Мне нужно будет вернуться, ты же понимаешь, – с укором сказала Алиса.

Я понимаю. Я кивнул.

– Обещаю, что отвезу тебя обратно. Итак, – я шагнул к ней навстречу.

– Итак, – она поморщилась.

– Как жизнь?

– Как видишь, – она снова сделала глоток.

Я сделал еще один шаг вперед, пока она над чем–то усердно размышляла. Она этого не заметила, и вздрогнула, когда я спросил, встав к ней почти вплотную:

– О чем ты думаешь?

– Да так, – она окинула взглядом помещение, – Это библиотека?

Я, молча, кивнул.

– Читаешь?

– Иногда, – сухо ответил я, наматывая длинную прядь у ее лица на палец.

Я даже не заметил, что это делаю.

– На французском? – она вскинула бровь, и уголки ее губ немного дрогнули.

– Не только. Здесь есть много интересных книг. Шекспир в оригинале. Байрон. Пушкин.

Во всяком случае, это то, что я нашел здесь утром.

– Дни мчались; в воздухе нагретом, уж разрешалася зима; И он не сделался поэтом, не умер, не сошел с ума, – неожиданно я вспомнил строчки из «Онегина» и озвучил их вслух, выпуская прядь белокурых волос.

Алиса ухмыльнулась, и, на мое удивление, парировала цитатой из того же произведения:

– Я знаю: в вашем сердце есть и гордость, и прямая честь. Я вас люблю (к чему лукавить?), но я другому отдана; я буду век ему верна.

Я вздохнул, и опустил голову, собираясь с мыслями. Потом отставил свой бокал на полку, и шагнул, прижимаясь к ее теплому телу. Она уперлась спиной в стеллаж, а я забрал у нее шампанское, поставив его рядом со своим. Ее зрачки расширились до невозможного размера, и я, не выдержав, запустил руку ей в волосы. Сдержав вопль отчаяния, такими короткими они стали, я наклонил ее голову назад и посмотрел на нее. На шее забилась жилка, губы приоткрылись, глаза бегали по моему лицу. Я наклонился к ней ниже и тихо сказал:

– Печально, что книги врут.

Алиса ответила мне нетерпеливым поцелуем, и обвила хрупкими руками мою шею. Я отчаянно простонал, когда ее теплые пальцы запутались в моих волосах, а губы начали жадно целовать каждый сантиметр моего лица.

Я стянул лямку сумочки с ее плеча, и она рухнула на пол. Запустив пальцы под ее водолазку, я крепко схватил ее за талию и отодвинул от стеллажа, а потом подтолкнул к двери. Она не стала сопротивляться, впрочем, как обычно, а просто завибрировала в моих руках, отвечая на мои поцелуи, дыша со мной в унисон и повторяя каждое мое движение.

Я взял край кофты, и она послушно вскинула руки, чтобы я протянул вещицу из тонкой черной ткани через голову. Выпутавшись из тугого высокого горла, Алиса нервно хихикнула, и проделала те же манипуляции со мной. Прижавшись ко мне всем телом, по прежнему облаченным в джинсы, она нащупала губами место на шее, где бился мой зачастивший пульс и начала мягко покусывать кожу над ним. Я издал какой–то первобытный звук, похожий то ли на рычание, то ли на урчание, и прикрыл глаза, запустив одну руку ей в волосы. Другой, я нащупал застежку бюстгальтера, она легко поддалась моим пальцам и в следующий секунду я отбросил и эту вещь в сторону. Обхватив Алису двумя руками, я сделал пару шагов, и упал вместе с ней на холодную кровать, застеленную жестким накрахмаленным бельем.

Ее кожа мгновенно порозовела от царапающего трения, а зрачки практически полностью закрыли радужку. В моей голове возник образ с нашей первой ночи в гостиничном номере: ее испуганные, но полные страсти глаза; хриплые стоны и крики; ее слабая попытка сопротивляться обоюдному желанию, с которым я сам боролся с первой секунды, как ее увидел. Одновременно расстегнув джинсы друг друга, мы неловко начали стягивать с себя остатки одежды, подавляя смешки и тихонько чертыхаясь.

Мои руки начали блуждать по ее обнаженным бедрам. Я улыбнулся двум тонким блестящим растяжкам, которые красовались на мягкой коже под выступающими тазовыми косточками. Они остались такими же, как и полтора года назад. Впрочем, вся Алиса осталась такой же: теплой, мягкой и податливой, как глина. Ее кожа была по–прежнему светлой, даже немного бледной, но мои поцелуи и прикосновения оставляли за собой розовые отпечатки, словно твердя о том, что она принадлежит мне и только мне.

В моей голове на долю секунды промелькнула мысль, что это – не навсегда. Что это – всего лишь сон, просто одно мимолетное приятное мгновение моей жизни. Что рано или поздно, эта девушка не будет вызывать во мне таких бурных эмоций и жгучего желания.

Но, посмотрев в ее голубые глаза, я понял, что ошибаюсь.

Мне всегда будет мало.

ГЛАВА 16

Вот оно. То чувство, которое я искал все это время. Я не могу описать его простыми словами: возбуждение, страсть, эйфория. Это не поддается простой логике, не объясняется формулами и подсчетами.

Когда ее влажное от пота тело подо мной. Ее губы, ищущие мои. Ее пальцы в моих волосах, на моей коже и глубоко под ней. Шорох простыней, скольжение тел друг о друга. Мои руки на ее груди, на раскрасневшихся щеках и опухших губах. Наши переплетенные ноги под одеялом. Наши запахи, перемешанные в один, который даже самый великий парфюмер мира не сможет повторить.

Вот оно.

Я лежу на спине, одной рукой обнимая ее. Она водит круги пальцем по моей груди. Ее волосы, теперь уже короткие и светлые, разбросаны по моему плечу. Она ровно и спокойно дышит, прижимается ко мне ближе, если это вообще возможно. Мы становимся единым целым, срастаемся кожей, плотью и костями, и ничто не в силах нас разъединить.

Из моей головы ушли все мысли, все сомнения, все вопросы. Я просто наслаждаюсь этим моментом, я хочу запомнить его таким, хочу, чтобы он навсегда отпечатался в моей памяти.

Алиса напряглась на мне, и это разрушило тот хрупкий идеальный мирок, который был создан нами за последние… А, неважно.

– Все в порядке? – спросил я, не открывая глаз.

– Мне нужно уезжать, – тихо ответила она,

– Когда он возвращается? – у меня получилась небольшая задержка, потому что произнести это с первого раза я не смог.

– Тренировка до шести, плюс полчаса на дорогу.

– Еще есть время, – выдохнул я.

Она пошевелилась, и я вынужден был приоткрыть один глаз:

– Что?

– Ничего, – ответила она, снова устраивая голову на своем законном месте.

– Алиса? – на меня снизошло озарение.

– Ммм?

– У тебя есть фотки Тео?

Она снова поднялась и уставилась на меня.

– Есть. В мобильнике.

– Покажешь? – я улыбнулся.

Мне, правда, интересно.

– А тебе зачем?

– Просто любопытно. Я его помню совсем маленьким.

Пока Алиса искала телефон, я невольно залюбовался изгибами ее тела. За эти полтора года прошла легкая угловатость и неуклюжесть. Теперь она двигалась мягко и грациозно, женственно и безумно красиво. Когда она протянула мне телефон, я не выдержал:

– Айфон? Серьезно?

– Это подарок, – ответила она, пожимая хрупкими плечами.

Я принялся разглядывать фотографии. В основном они были сняты на улице, демонстрируя как Тео ковыряется в песке, обнимает других детей или кривляется. Я продолжал перелистывать фотки, до тех пор, пока не наткнулся на свадебную фотографию Алисы и Никиты.

– В чем дело? – Алиса подползла мне под руку и уставилась на экран.

– Из тебя вышла красивая невеста, – прокомментировал я увиденное.

Это правда. Она не была похожа на обычных невест в вычурных платьях и с кучей аксессуаров. Простое платье с длинным шлейфом, россыпь жемчуга под грудью, длинные локоны, собранные сбоку и лилия в волосах. Зная ее, вообще удивительно, что она надела платье. На жениха я старался не смотреть, хотя он тоже, безусловно, соответствовал.

• Предыдущая
• 24/32
• Следующая