Выбери любимый жанр

Девушка из министерства - Адамян Нора Георгиевна - Страница 26


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

26

— Только чур — рано встать.

— Меня окликнете, когда будете мимо идти, — предупредила Наташа, — и негромко, а то хозяйка разозлится.

Одна Лиза не принимала участия в разговоре. Она перебирала в шкатулке нитки и что-то задумчиво про себя напевала.

Когда мы уже обо всем договорились, Лиза неожиданно спросила у матери:

— Как ты думаешь, Самойловы не довезут меня завтра до станции на своей машине?

— Какая станция? — закричали все. — Мы ведь завтра в лес!

Лиза пожала плечами. Она в лес не собирается. У нее совсем другие планы.

— Какие плавны! — истошно завопила Катя. — Ну, какие еще могут быть планы, когда все уже решили… Мама, скажи!

Я сказала:

— Замолчи, Катерина.

— Но ведь мы договорились… Сколько дней собираемся… — сумрачно начал Борис.

Его перебил Анатолий:

— Ради этого дня Борька три смены отбабахал, не отходя от руля. Некрасиво так поступать… Теперь все рассыплется…

Лиза усмехнулась:

— Отчего же из-за меня одной все рассыплется? Вон Наташа идет… И доктор… И Катенька…

— Это все не то! — брякнул Толя.

Наташа деланно громко засмеялась.

— Спасибо! — поклонилась я.

Толя покраснел и стал что-то лепетать, но в это время у нашей террасы появилась Клавдия Андреевна. Я повела ее в комнату, где Зоя Глебовна тотчас захлопотала, предлагая гостье чай.

— Я к вам по делу, — сообщила гостья, — у меня беда — часы стали.

— Ах, что вы! — воскликнула Зоя Глебовна. — Ваши замечательные часы!

В просторных сенях Клавдии Андреевны стояли старинные часы, заключенные в высокий деревянный футляр. У них был красивый, мелодичный звон.

— Стали, — подтвердила Клавдия Андреевна. — А куда я их повезу? Я и подумала — Боря Пудалов десятилетку кончил, на тракторе работает. Решила — доверюсь.

В соседней комнате явно прислушивались к разговору. Катя крикнула: «Ага, ага!» И сразу затихла.

Вызвали Бориса. Как всегда, разговаривая со старшими, он краснел и подыскивал слова.

— Ну, часы… Это же дело тонкое…

— Нет, дружок, — строго проговорила Клавдия Андреевна, — уж не хочешь потрудиться — прямо скажи. Не ты ли у Ведерниковых сепаратор починил? А уж до моих часов дошло, так и смекалки не хватает?

Боря окончательно смутился и оглянулся, словно призывая подкрепление. Подкрепление пришло в лице Толи.

— Че-че, часы? — спросил он. — Толково! И не более как. Надуемся и освоим!

На этот раз глупые слова меня почему-то не рассердили. Курносое, сероглазое лицо Толи было озарено живым интересам. Я поняла, что ему доставит огромное удовольствие возможность покопаться во внутренностях редких часов. Но это же поняла и Клавдия Андреевна.

— Я человек рискованный, но до каких-то границ, — заявила она. — Разбирать часы я, может быть, и не позволю. Осмотрите механизм, и если уясните неисправность, тогда поговорим.

Натягивая боты, она долго еще доказывала Зое Глебовне, что риск, конечно, благородное дело, но до известной степени. А Лиза сказала после ее ухода:

— Мальчики, не теряйте зря силы. Эти часы вам не починить.

— Че-че? — сощурив глаза, протянул Толя. И, не выдержав, заговорил, торопясь и сбиваясь: — Думаешь, не приходилось? Мы спецзаказ выполняли, так там в числе прочего были хронометры. Знаешь, какой точности инструмент? Уж будьте споки — запищат в наших руках эти часики. Айда, Борька!

Ему не терпелось. Наташа кинулась к вешалке за своим голубым плащом.

— У нас на столе хорошо будет, Толя, да? Стол под самой лампочкой…

Толя втолковывал Борису:

— Если колесо — это пустяки. Вот триб или пружина — это посложнее. Да ну, ладно, чего раньше времени гадать. Поглядим!

— У некоторых людей, видно, совсем нет самолюбия, — ни к кому не обращаясь, сказала Лиза, — а у меня есть. И в тот дом, откуда нас выгнали, я больше не войду.

Наташа испуганно посмотрела на ребят. Но они пропустили мимо ушей это высказывание.

— А я пойду, — ныла Катя, — еще не поздно, мама, еще светло…

Она постоянно лезла в компанию старших. Но на этот раз ее не поддержала даже добрая Наташа. Я сделала страшные глаза. И Катя, ворча про себя: «Вот всегда так, всегда» — надулась и села в угол с книгой.

Воскресное утро пришло ярко-зеленое, омытое росой. Перед самым домом на пеньке вылезло семейство опят. У дорожек из травы выглядывали колонии поганок. Все это означало, что в лесу грибов видимо-невидимо.

— С чего это мы будем сидеть дома? — решили мы с Катей. — Позовем Наташу да отправимся в лес.

Катя захлопотала, разыскивая в сарае корзину, я резала хлеб и готовила бутерброды. А Зоя Глебовна толковала с косарем, который явился с самого утра.

— Это я даже не понимаю, — говорила она, — какие-то у вас необоснованные претензии. Как же в прошлом году… ведь были определенные условия…

— Год на год не приходится, — отвечал Иван Петрович. — Да я скосить не отказываюсь. Вхожу в положение. Только деньги платить — это уж нет!

— Ну, а сколько же все-таки? — допытывалась Зоя Глебовна.

Из чулана с корзинкой в руках вышла Лиза. Она неторопливо поднялась на крыльцо и улыбнулась матери:

— У тебя, кажется, опять молоко убежало.

Зоя Глебовна бросилась на кухню.

— Можете косить, — с той же улыбкой обратилась Лиза к человеку в сапогах. — Давайте мне восемьдесят рублей — и косите. А не то Матвей скосит.

— Это какой же Матвей, зареченский, что ли? — недоверчиво спросил Иван Петрович.

Он еще потоптался у крыльца, попросил спичку прикурить, удостоил вниманием наши сборы.

— Моя баба вчера кошелку насилу дотащила. За реку ходила.

— Белых?

— Сколько-то и белых… Так как же теперь? Косить, что ли?

— Только деньги заранее, — приветливо предупредила Лиза.

— Нет, так не пойдет, — отмахнулся Иван Петрович и ушел. От калитки он решительно вернулся:

— Четвертную, так и быть.

Лиза не удостоила его ответом. Она повернулась ко мне:

— Я тоже пойду с вами по грибы.

Катя запрыгала.

— У вас опять переменились планы? — спросила я.

— Переменились, — светло улыбнулась девушка.

Борис и Толя сидели в комнате, углубленные в переплетения зубчатых колесиков, пружинок, тоненьких рычажков. Перед ними лежали какие-то справочники и том старой энциклопедии. Поджав губы и прищурив глаза, Толя говорил:

— Этот шварцвальдский крюковый ход штука в общем простая…

А Боря бубнил свое:

— Я настаиваю на кодрактуре. Кодрактура шалит.

Наташа сообщила мне громким, проникновенным шепотом:

— Если бы придира позволила разобрать все до винтика, они непременно починили бы!

Лизочка не вошла в дом. Она стояла у цветника, вертела в руке соломенную шляпу и сочувственна слушала сетования Клавдии Андреевны:

— Без этих часов дом точно пустой. Проснулась ночью, лежу, лежу и не могу понять, который час. Не слышу музыкального звона и, можете поверить, тоскую. Уеду сегодня в город.

Лиза кивала головой:

— Да, да, конечно, когда привыкаешь…

Услышав ее голос, Боря насторожился.

— Мы, пожалуй, не станем вам мешать, пойдем без вас, — сказала я, — уж занимайтесь делом.

— Ну кто же в такую погоду сидит в комнате! — донесся Лизин голос.

— Толька, как? — нерешительно опросил Борис.

— Длительный перекур. Компания в сборе, а часики от нас не уйдут.

Мы вышли на дорогу и стали обсуждать маршрут. Борис и Толя знали все грибные места. По их словам, в зареченском лесу белых грибов больше, но зато в Лисий бор ходит меньше народу. Кате почему-то хотелось за реку. Она ссылалась на Ивана Петровича и орала:

— Его баба еле кошелку притащила!

— Значит, нам ничего не осталось, — резонно заметила Лиза.

И мы пошли в Лисий бор…

У железнодорожного шлагбаума стрелочница укоризненно сказала:

— Вас и грибы-то все перепугаются. Разве такой оравой ходят? Разбиться надо.

Лиза протянула свою корзинку Борису:

— Мы с Боречкой в компании.

— А Толя со мной, Толя со мной! — визжала Катя.

26
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело