Темные огни - Роджерс Розмари - Страница 38

• Предыдущая
• 38/132
• Следующая

Джинни заметила, что отец прогуливается с хозяином дома. В свете факелов его лицо казалось постаревшим и взволнованным. Джинни продолжала незаметно наблюдать за ними, желая отвлечься от танцоров. Сэм Мердок улыбался, но лицо его было непроницаемым. Сенатор рассеянно потирал подбородок — верный признак того, что он чем-то огорчен. Они беседовали, пока их не прервал сеньор Розарио, один из богатейших испанских владельцев ранчо.

— Согласится ли сеньорита Санчес потанцевать для нас? Сэм Мердок вопросительно посмотрел на Консепсьон, но та лишь покачала головой.

— Боюсь, что сегодня едва ли, может быть, завтра. Но почему бы и вам, дамы и господа, немного не потанцевать?

Несколько пар, испанских и мексиканских, последовали его совету. Музыка все больше увлекала как исполнителей, так и зрителей. Те, кто не танцевал, хлопали в такт мелодии.

«Нет, это невыносимо», — подумала Джинни. Она так крепко стиснула руки, что суставы пальцев побелели, а ладони увлажнились.

Ей казалось, что Консепсьон хочет ее унизить, и, хотя теперь Джинни была под покровительством Сэма Мердока, ей совсем не хотелось подвергать их дружбу испытанию, вступив в конфликт с его воспитанницей.

Джинни незаметно встала, чтобы уйти, сославшись на головную боль. Ей хотелось поскорее заснуть.

— О, Джинни, как это грустно. Может, проводить тебя? — спросила Соня.

— Нет, Соня, не беспокойся. Не то мистер Мердок решит, что нам не нравится представление…

Направляясь к дому, Джинни искала глазами Мердока, но он вдруг исчез неведомо куда. Она заметила отца; тот, куря сигару, беседовал с главными держателями акций недавно открывшейся шахты. Увлеченные разговором, эти люди не замечали ни музыки, ни танцев.

Джинни уже подошла к дверям, когда приторно-нежный голос Консепсьон остановил ее:

— А, принцесса, надеюсь, ты не покинешь нас? Один господин весь вечер ждет возможности потанцевать с тобой.

Оглянувшись, Джинни увидела очень смуглого джентльмена с великолепной белозубой улыбкой. Она давно заприметила его, ибо он не сводил с нее глаз весь вечер.

Джентльмен быстро сказал:

— Простите за беспокойство, мадам, но я близкий друг бедняги Фрэнка Джулиуса. Меня зовут Арманд Петруччио, быть может, он упоминал мое имя. Фрэнк говорил мне, что вы великолепно танцуете и даже танцевали в присутствии покойного эрцгерцога Максимилиана!

Все это время Консепсьон стояла рядом, торжествующе улыбаясь. Джинни заметила, что некоторые из гостей смотрят на них и прислушиваются.

— Видно, у меня неладно с манерами, да? — спросила Консепсьон с наигранным простодушием. — Эта дама нынче — княгиня Сарканова. Надеюсь, я правильно произнесла твое новое имя? Помнится, у нас в Мексике были общие знакомые, или я ошибаюсь?

Овладев собой, Джинни ответила, что направлялась к себе в комнату.

— У меня немного болит голова… утомительное путешествие сюда…

— И еще более утомительное путешествие утром — из Сан-Матео в Белмонт — совсем тебя доконали, бедняжка! — Консепсьон снова просияла. — А я-то так надеялась, что ты станцуешь с нами… Тогда другие дамы почувствовали бы себя увереннее и тоже к нам присоединились. Уж если ты научилась мексиканским народным танцам, для остальных это не составит труда!

— Княгиня, мы все надеемся, что вы нас не разочаруете? — неожиданно поддержал Консепсьон еще один джентльмен. — Сеньорита Санчес согласилась танцевать перед нами при условии, что и вы покажете свое мастерство.

— Вы и в самом деле умеете танцевать народные мексиканские танцы?

«О Господи, — подумала Джинни, — я ведь не смогу! Как танцевать, когда ничего не чувствуешь, когда болит голова и дрожат руки? Консепсьон решила посмеяться надо мной!» Но вдруг эта мысль, так испугавшая Джинни, придала ей силы. Да! Она выдержит! Сколько раз прежде она самозабвенно отдавалась мексиканским танцам? Было время, когда только они спасали ее от отчаяния!

Консепсьон щелкнула пальцами музыкантам и запрокинула голову.

— Играйте, мучачос! — крикнула она и спросила партнера Джинни: — Вы готовы, сеньор? Тогда начнем!

Грянула музыка; гитары почти смолкли, их сменили другие инструменты, такие же традиционные, как и сам танец — один из самых популярных и любимых в Мексике.

Джинни взглянула на своего партнера:

— Я прожила в Мексике несколько лет и знаю этот танец.

Джинни вдруг почувствовала, что, помимо своей воли, отдалась завораживающему ритму танца. Ее руки, вначале скованные, обрели прежнюю свободу, а пальцы сами собой начали прищелкивать.

Музыканты и другие танцоры издавали возбужденные возгласы и хлопать в ладоши. Это всеобщее оживление всегда сопутствовало мексиканским танцам, во время которых люди забывали о тяготах жизни. И Джинни, танцуя, забыла обо всем на свете: о Консепсьон, о своем партнере.

Несмотря на поздний час, нашлось немало желающих потанцевать с Джинни и ее партнером. Двор мгновенно заполнился танцующими парами. Все кружились то очень быстро, то замедляли темп; оставляя партнеров, дамы вихрем неслись по площадке, прихлопывая в ладоши и притопывая каблучками. Когда Консепсьон сбросила туфли, Джинни сделала то же самое. Теперь ей было совершенно безразлично, кто за ней наблюдает и что думают о ней гости Сэма Мердока.

— Я и не подозревала, что Джинни умеет так танцевать! Ах, Уильям, да она просто растворяется в музыке! — воскликнула Соня.

— Кажется, наша юная хозяйка ничуть не меньше увлечена танцем, так что не беспокойся, дорогая. После сегодняшнего празднества мексиканские танцы наверняка войдут в моду.

Джинни кружилась, забыв про усталость и головную боль. Она раскраснелась, ее волосы разметались по плечам, а на губах заиграла улыбка.

«Но где же, — подумала Соня, — мистер Мердок?» Гостеприимный хозяин неожиданно исчез после того, как к нему подошел слуга и что-то прошептал на ухо.

Танцы становились все более темпераментными. Всеобщее внимание сосредоточилось теперь на Джинни и Консепсьон, которые словно состязались. Сэм Мердок наблюдал за ними с галереи и мрачнел все больше и больше:

— Черт возьми! Мне следовало помнить, что Консепсьон может выкинуть все что угодно, как только я отвернусь.

— Похоже, княгиня не намерена уступать ей, — заметил его собеседник.

— Честно говоря, меня беспокоит девушка, — сказал Мердок. — Время от времени я поражаюсь ее необъяснимым равнодушием ко всему. Я выяснил, что она слишком часто принимает лекарства от головной боли, в сущности, не может без них обходиться. А еще какую-то микстуру. Удивительно, что ее отец смотрит на это сквозь пальцы.

— Может, вы пригласите ее на танец? Кажется, здесь есть дверь, ведущая в малый патио?

— Похоже, вы забыли о моем возрасте.

— Но ведь вы хозяин!

Сэм Мердок спустился вниз и подошел к сенатору и его супруге:

— Простите меня за исчезновение. Мне пришлось потолковать с одним из моих партнеров. Не позволите ли мне пригласить княгиню на танец?

— Мы хотели пойти отдохнуть, — заметила миссис Брендон.

— Тогда я попрошу мою воспитанницу проводить вашу дочь в спальню. Ну а сейчас, если позволите…

Лицо Сэма Мердока было по-прежнему непроницаемым. Он двинулся сквозь толпу танцующих. Музыканты, заметив хозяина, несколько замедлили темп. Джинни подняла глаза и увидела перед собой Мердока.

— Давненько уже я не танцевал под такую музыку. Теперь уж я не слишком в себе уверен — отвык от танцев, да и быстро задыхаюсь.

— Однако вы здесь, наш загадочный хозяин.

Мердок усмехнулся:

— Вы ошибаетесь. Во мне нет ничего загадочного. Я всего-навсего стареющий мужчина. Ну а еще — удачливый игрок. А вот вы великолепно танцуете. Я не видел вас прежде такой оживленной. Кстати, мне бы хотелось попросить вас об одном одолжении.

Разговаривая, они дошли до самого дальнего конца патио, удалившись от гостей. Просьба Мердока так удивила Джинни, что она даже взглянула туда, где стояли ее отец и Соня. Они уже собирались уходить и прощались с гостями.

• Предыдущая
• 38/132
• Следующая