В плену желания - Роджерс Розмари - Страница 22

• Предыдущая
• 22/75
• Следующая

Друзей Лауры восхищало ее умение обращаться с револьверами. Их позабавил костюм, который она выбрала для дуэли: он состоял из узких кожаных брюк с бахромой, кожаной куртки и ковбойской шляпы. Шейный платок должен был закрывать ее лицо. Она надела высокие ботинки, доходившие до икр.

«Захватывающий спектакль», — подумала Лаура. Она дерется на дуэли, пусть даже с глупцом! Виконт де Сент-Андре когда-то крутился вокруг нее. Лаура не собиралась сообщать ему или кому-то еще о том, что она женщина. Исключение составят лишь несколько ближайших друзей.

Волнующее, увлекательное событие в ее жизни! Рассвет, револьверы для дуэлянтов, густой туман. Противник Лауры выглядел как бесплотная дрожащая тень. Лица секундантов были закрыты — Лаура едва узнала брата. Что касается доктора, которого Франко вытащил из постели, то он, вероятно, был одним из революционеров-социалистов, презиравших утонченные обычаи буржуазии и предпочитавших пользоваться не револьверами и шпагами, а бомбами!

«Она зашла слишком далеко со своим глупым маскарадом», — раздраженно подумал Трент, увидев костюм Лауры, когда та сбросила длинный просторный плащ.

Ну и наряд! Кем она себя считала — второй Анни Оукли? Ее походка была деловитой и грозной. На каждом бедре Лауры висело по кобуре, из которых торчали рукоятки «кольтов». Да, эта чертовка знает, что делает!

Все эти фарсы имеют весьма предсказуемый финал! Лаура стремительно выхватила только один из револьверов, и пули засвистели в каких-нибудь нескольких миллиметрах от ее окаменевшего противника. Они почти задевали его… Конечно, Лаура промахивалась нарочно.

— У меня еще есть второй револьвер… видите? — поддразнила она противника. — Я не хочу убивать вас без нужды. Меня удовлетворит, если вы поймете, как глупо верить всему, что пишут в газетах. Ну что, будете стрелять, когда я выйду из тумана, или откажетесь от дуэли? Хотите, чтобы я вас подстрелил? Я могу выбить револьвер из вашей руки.

— Довольно хвастать! — прозвучал голос одного из ее секундантов. Или это сказал доктор? Впрочем, Лауру это не интересовало. Она дерзко смотрела в сторону противника, повернувшись к нему боком. Дымящийся револьвер уже лежал в кобуре, пальцы девушки ласкали рукоятку второго «кольта».

Секунданты Сент-Андре торопливо зашептали ему что-то на ухо. Они спешили уйти отсюда, пока поднимающееся солнце не разогнало туман. Перепуганный виконт подавленно кивнул.

— Отлично! Значит, вы отказываетесь от дуэли? Что ж, вы поступаете галантно и благоразумно, сэр, — вы ведь не хотите, чтобы все узнали о том, что вы вызвали на дуэль женщину. Что она вас убила или ранила.

«О, — мысленно усмехнулся Трент, — эта негодяйка умеет устраивать представление!» Ее следующий жест был чисто театральным: Лаура сорвала с головы шляпу, и длинные волосы посыпались вниз искрящейся лавиной. Бедный виконт упал без чувств на руки секундантов. Те быстро унесли его, испуганно оглядываясь.

Лаура, улыбаясь, принимала поздравления друзей, слушала тосты, прикладывалась к предусмотрительно захваченным фляжкам с бренди.

Когда вся компания собралась уходить, девушка обнаружила, что ее секунданты и угрюмый, молчаливый доктор куда-то исчезли. Несомненно, они поступили так, чтобы тень скандала не легла на них! Конечно, Франко предпочел как можно быстрее покинуть место возможного преступления!

Темные брови Лауры сдвинулись, но уже через миг ее рассмешила шутка одной из амазонок. Да, дуэль была действительно забавной. Лаура чувствовала, что постояла за всех женщин.

Она на самом деле дралась на дуэли и одержала победу. Теперь ей предстояло справиться с чувством опустошенности, неизбежно следующим за возбуждением. Впереди был бал-маскарад; Лаура решила подыскать себе новые туалеты, драгоценности, нижнее белье, подготовиться к лондонскому сезону. Строгий, чопорный Лондон! Она заранее предчувствовала, что, вероятнее всего, будет скучать там по свободе.

Леди Онория, ее любимая и, возможно, самая уважаемая оппонентка, уже предупредила девушку о том, как ей следует вести себя в этом городе.

— В раскованном, фривольном Париже, моя дорогая, тебе многое сходит с рук — во всяком случае, какое-то время, пока люди объясняют твои эскапады молодостью и неопытностью. Но вскоре ты убедишься, что в Англии куда более суровые правила поведения и общество гораздо менее терпимо. Надеюсь, у тебя хватит благоразумия для того, чтобы соблюдать эти правила — или хотя бы стать скрытной! Я разочаруюсь в тебе, если ты не сделаешь этого!

Соблюдать правила? Хорошо. Она попытается. Новый, совершенно иного плана вызов казался ей интересным. Конечно, она увидит там Фрэнка. Он обещал познакомить ее со многими удивительными людьми, такими, например, как Оскар Уайльд, пьесы которого в свое время наделали столько шума.

Слава Богу, Франко в ближайшие дни отбывает в Лондон — ей не придется терпеть его опеку и вечную критику.

Думая о Лондоне, Лаура совершала с Хеленой и леди Онорией, а порой и с хмурой тетей Лорной настоящие набеги на магазины.

— Моя дорогая! Ты ведешь себя так, словно покупаешь целое приданое! — сказала Лауре Лорна Дюмон. — А может быть, так оно и есть?

— О нет! — Лаура посмотрела на тетю своими ясными глазами. — Мне доставляет удовольствие баловать себя. И вообще, — лукаво добавила она, — глупо приобретать такой гардероб только ради одного мужчины.

— Право, Лаура, ты становишься все более похожей на свою мать! — невольно воскликнула Лорна.

— Мм… да! Думаю, именно так она покорила моего отца — и сумела удержать его! — Увидев лицо Лорны, девушка тихо засмеялась: — Погоди, ты еще увидишь белье, которое я заказала! В нем я смогу сразить любого мужчину!

— Довольно, мисс! — властным тоном произнесла леди Онория. — Через десять минут мы должны быть на примерке.

Выбранные Лаурой платья, плащи и шляпы, а также нижнее белье оказались восхитительными. Когда они с Хеленой появятся в платьях, сшитых Бортом и Ла Феррьер, все женщины умрут от зависти.

— Лондонский сезон не за горами. Свекровь говорит, что сначала мы съездим в загородный дом, а потом отправимся в Лондон. Ты скоро там появишься? Поживешь с нами в Седжвик-Хаусе?

В голосе Хелены звучали нотки отчаяния, и Лаура ободряюще похлопала ее по маленькой холодной руке.

— Да, конечно. Разве я не обещала? Но я не могу покинуть Париж, не побывав на балу. Я должна побывать там! А потом, в Англии, смогу написать о бале и живом, фривольном Париже.

— О, Лаура! Ты ко всему относишься как к игре, но уверена ли ты, что будешь там в безопасности? Я слышала, что люди просто сходят с ума во время таких праздников: карнавалов, гонок, костюмированных балов…

— Пожалуйста, перестань, дорогая Эна! Ты напоминаешь мне моего брата! Он вечно запугивает меня так, что я готова кричать! Именно поэтому я всегда стараюсь избегать его!

Хелена вспыхнула и слегка опустила голову при упоминании о Франко, предложившем сопровождать ее и леди Онорию в Англию, где его ждали какие-то дела, о которых он упомянул небрежным тоном. Хелена видела, что сестра раздражает его все сильнее, но всегда оставалась верной Лауре, которая, в свою очередь, опекала и защищала ее. Сейчас Хелена боялась, что безрассудство Лауры может породить такие проблемы, с которыми ей не справиться.

— Ты будешь осторожна? Обещаешь? — спросила Хелена с печалью в голосе. Боже, как бы ей хотелось быть такой же сильной и смелой, как Лаура! Тогда она убежала бы с Франко в Италию, Египет, Индию или на Цейлон. Обрела бы свободу. Но конечно, она боялась что-либо предпринять. Если бы она была смелой, то давно бы уже вырвалась из-под тирании отца и матери и не позволила бы навязать себе этот брак!

«Конечно, я трусиха, чего не скажешь о Лауре! Вот в чем заключается разница между нами», — подумала Хелена. Храня верность Лауре и не делясь своими опасениями с Франко, Хелена не могла избавиться от тревожного чувства.

— Я вполне могу позаботиться о себе сама! — попыталась успокоить подругу Лаура, прощаясь с ней. По всей квартире были расставлены коробки и чемоданы, подготовленные к отправке на паром. — Обещаю, что мы скоро увидимся. А пока дядя Пьер попытается присматривать за мной! — И, состроив недовольную гримасу, Лаура добавила: — Сегодня вечером я должна пообедать у них. Они хотят, чтобы на следующей неделе я поехала с ними в Монте-Карло, но от этого я отверчусь, не ссылаясь на бал! Представляешь, какое потрясение они бы пережили? Моя мать сказала мне, что ее кузен Пьер в молодости считался отъявленным повесой и был ее первым увлечением! Мне трудно себе это представить!

• Предыдущая
• 22/75
• Следующая