Охота на человека - Рокотов Сергей - Страница 2

• Предыдущая
• 2/53
• Следующая

«Надо стоп-кран рвануть», — подумал Виталик, но вдруг почувствовал, что ему страшно, что он не в состоянии сделать это. А журналистки Палей не было — она пила пиво в вагоне-ресторане.

Виталий нашел в себе силы только для того, чтобы броситься к проводнице и сообщить ей о случившемся.

— Ух, ты! — гаркнула шустрая проводница и, бросившись в тамбур, рванула стоп-кран. Сообщила дежурному милиционеру.

Милиционер вышел на перрон, обошел все вокруг. Ни Савченко, ни ее странной знакомой, ни ее спутников нигде не было. Что делать? Сообщили в местное отделение милиции, да поехали дальше…

Пришедшая из вагона-ресторана разрумянившаяся от пива Маргарита Палей была совершенно ошарашена тем, что ей рассказали…

— А ведь вы, друг мой, присутствовали при преступлении, — покачала головой она.

— Возможно, — еле слышно пробормотал Виталик.

Палей пожала плечами…

Так и ехали почти полчаса в гробовом молчании. За окном постепенно темнело, на душе был тяжелый неприятный осадок от этой странной сцены… Палей порой задавала вопросы, иногда что-то рассказывала из своей журналистской практики, а Виталик лишь поддакивал ей из вежливости… Ему отчего-то было страшно… Еще полчаса назад он ехал с какими-то надеждами, он был взволнован от того, что скоро увидит мать, увидит Наташу, которые должны были его встречать, он думал о свободе, о родной, пусть малогабаритной, но уютной квартирке, и тут… э т о… Почти среди бела дня тридцатипятилетнюю женщину, бухгалтера, с которой они только что вели оживленную беседу, уводят неизвестно кто неизвестно куда. И никто ничего не может сделать, ни правоохранительные органы, ни они, соседи по купе — вот что самое страшное… И почему-то Виталику казалось, что это вроде бы не касающееся его происшествие обязательно его коснется в самое ближайшее время…

Ему захотелось курить и он пошел в тамбур. Вытащил пачку «Пегаса», задымил. Тут вагон слегка тряхнуло, приоткрылась дверца из соседнего вагона и на Виталика буквально бросило какую-то здоровенную тушу.

— Поаккуратнее, пожалуйста, — попросил Виталик.

Туша прикидывалась пьяной, при этом отворачивая лицо. Мощная ладонь коснулась ладони Виталика, пробормотала что-то невнятное и исчезла. А Виталик почувствовал, что у него в кулаке что-то зажато. Какая-то бумажка. Он разжал кулак. Треугольный клочок бумаги, на котором написано: «Савченко Олегу Николаевичу лично в руки»… Виталик похолодел от ужаса… Начиналось нечто странное и невразумительное. Бумажка была аккуратно сложена и заклеена. Распечатывать ее Виталик не решился. Первой мыслью было отнести записку дежурному милиционеру, он пошел было узнать, где милиционер, но ему преградил дорогу какой-то длинный сухой человек в темных очках.

— Далеко путь держишь? — спросил он.

— А вам-то что?

— А мне-то ничего, — улыбнулся он. — Тебе бы худо не было… Всякое бывает в пути…Читать умеешь?

Виталик весь как-то сжался и молча глядел на незнакомца в очках.

— Умеешь… Прочитал то, что написано? Прочитал… Так и передавай, кому адресовано, а ни посторонним. А то худое может произойти… И с ней… И с тобой, паренек…

Виталик продолжал молчать.

— Иди в свое купе, — хлопнул его по плечу твердой как палка рукой незнакомец. — Иди. Ты ведь в Огарков едешь, паренек?

Виталик молча кивнул.

— Ну так вот, передай, кому положено, и все. И все твои дела. А про меня никому не говори…А то больше ты белого света не увидишь. Никогда… Понял, паренек, никогда… , — широко улыбался незнакомец. — Ладно, иди. Я вижу, ты паренек неглупый… Все сделаешь, как положено…

Делать было нечего, и Виталик поплелся обратно в свое купе. Так и промолчали до самого Огаркова. Теперь и вовсе говорить было не о чем…

— Внимание, — монотонно объявили по репродуктору. — Скорый поезд Москва — Ташкент прибывает к станции Огарков. Стоянка поезда три минуты.

— Ладно, — вяло улыбнулся Виталик Маргарите Палей. — Мне пора. Пойду я…

— Удачи вам, — улыбнулась и Палей. — Не совершайте больше таких ошибок, Виталик. В наше время они очень даже чреваты… Хотя… В чем, собственно, ваша ошибка? В том, что не дали себя бить? … Ладно, не падайте духом и не вешайте нос… Чего в жизни не бывает?

— Постараюсь, — еле слышно пробормотал Виталик и поплелся со своим нехитрым скарбом к выходу.

— Виталик, дорогой! — крикнула стоявшая на перроне мать и бросилась обнимать сына.

— Мама! — со слезами на глазах воскликнул Виталик.

Да, мать сильно сдала за этот год… А вот и Наташа. Она наоборот похорошела, выглядела очень привлекательно в бежевом длинном пальто и с распущенными каштановыми волосами… Виталик прижал Наташу к себе, нежно поцеловал…

Наташа еще несколько месяцев назад выразила желание навестить его в заключении, но он категорически запретил и ей и матери делать это. Ему не хотелось, чтобы близкие люди видели его в тех унизительных условиях, в которых он находился. Хотя иногда до умопомрачения хотелось видеть их… Но он выдержал… И что его ждет теперь здесь, на воле?

— Простите, — обратился к нему высокий мужчина лет сорока в кожаной куртке и такой же кепочке. — Тут, в четвертом купе должна была ехать моя жена Екатерина Савченко. Вы не видели ее?

Виталик побледнел.

— Извини, мама, — пробормотал он, бросил жалкий взгляд на Наташу, взял под руку Савченко и отошел с ним в сторону. — Что-то случилось? — прошептал Савченко.

— Случилось, — тихо ответил Виталик. — Вам записка.

Он сунул клочок бумаги в его потную ладонь.

Тот дрожащими руками развернул бумажку и быстро прочитал ее. Прочитав, округлил глаза и внимательно поглядел на Виталика.

— Как… Как она…эта записка оказалась у вас? — спросил он.

— Мне ее сунули в руку в тамбуре, когда качнуло вагон.

Затем он рассказал о том, что произошло с его женой в Уршанске. Савченко стоял, ломая пальцы и кусал губы.

— Это дикость, это какая-то дикость. Это какой-то собачий бред, — шептал он. А потом вдруг громко крикнул:

— Да вы лжете! Вы все лжете! Качнуло вагон, вам сунули записку в руку! Неужели вы полагаете, что я поверю этим бредням!

• Предыдущая
• 2/53
• Следующая