Десанты Великой Отечественной войны - Заблотский Александр - Страница 61

• Предыдущая
• 61/92
• Следующая

Вскоре такой план был составлен. В его основе лежало стремление отрезать пути отхода германских войск в обоих возможных стратегических направлениях — на Ростов и на Таманский полуостров. Совершенно логично, что в наступлении на таманском направлении должен был принять активное участие Черноморский флот (командующий вице-адмирал Ф. С. Октябрьский), который в то время был непосредственно подчинен командованию фронта. Участие флота планировалось весьма широко, в том числе и в форме десантной операции в тыл противника.

Любопытно отметить, что указание о планировании десанта было отдано флоту сразу же по получению директивы Ставки — то есть задолго до того, как был определен замысел самого наступления и уж тем более оперативная задача для десантирующихся соединений. Вследствие этого не совсем понятно, когда и исходя из чего был определен состав высаживающихся войск. По отечественным меркам он был весьма значителен: две бригады морской пехоты, одна стрелковая бригада, 563-й отдельный танковый батальон и подразделения усиления. Такая концентрация сил выводила операцию, которая впоследствии получила название Южно-Озерейской, на третью по величине позицию в Великой Отечественной войне.

^{Новороссийская десантная операция (февраль 1943 года)}

К сожалению, о 563-м отдельном танковом батальоне удалось найти лишь отрывочные данные. По всей видимости, эта часть была сформирована в начале лета 1942 года в Сумгаитском танковом лагере. 31 августа батальон вошел в боевой состав Закавказского фронта и принимал участие в боевых действиях в районе Моздока и Нальчика в составе 37-й армии. Точной информации о типе машин, находившихся на вооружении в тот период, нет, но с большой долей уверенности можно сказать, что изначально это были британские танки «Валентайн» и американские М3 «Генерал Стюарт». В первых числах декабря батальон был снят с фронта и переброшен в район Туапсе, где ему предстояло доукомплектоваться и готовиться к операции. Там же он был полностью перевооружен на М3.

Южно-Озерейской десантной операции принадлежит абсолютное лидерство среди других десантных операций по такому важному показателю, как длительность подготовки. В самом деле, первоначальная дата проведения (15 декабря) неоднократно подвергалась корректировке. Прошел декабрь, затем январь, а приказа на проведение операции все не было. Тем временем десантные войска напряженно тренировались. Это приносило свои плоды. В скупых строках архивных документов отмечается, что танкисты стреляли только на «отлично». Темы занятий, кроме обычных, в соответствии со специальностями, включали и специальные: высадка и бой на берегу, погрузка на корабли и т. д.

На последнем вопросе необходимо остановится особо. Роль отсутствующих десантных кораблей в операции должны были сыграть так называемые «болиндеры». Интригующее название, означавшее на самом деле имя шведской моторостроительной фирмы, скрывало под собой мелкосидящие самоходные баржи, строившиеся в России еще до революции. К моменту описываемых событий Черноморский флот имел всего три таких судна; к тому времени они уже давно утратили возможность передвигаться самостоятельно и использовались в качестве временных пристаней или на буксире. Другими кандидатурами на роль танкодесантных кораблей флот просто не располагал!

Как бы ни были хороши танки, боевой техникой они становятся только после того, как ощутят под гусеницами твердую почву. До этого момента они являются лишь грудой железа с отрицательной плавучестью. Таким образом, их боевые возможности сильно зависят от того, насколько быстро удастся покинуть палубу десантного корабля. В свою очередь, эта скорость во многом зависит от конструкции и характеристик самого судна.

По плану с болиндеров надлежало высадить 30 танков 1-го эшелона, другую технику и около 1000 морских пехотинцев! После высадки, вновь вернувшись в разряд причалов, суда должны были обеспечить разгрузку техники и личного состава с канонерских лодок, тральщиков и транспортов, которые сами не могли приблизиться к берегу из-за большой осадки. Хотя перед высадкой болиндеры отремонтировали, это никак не могло отразиться на их скоростных качествах и живучести. И то, и другое было равно нулю.

Справедливости ради нужно отметить, что и командование понимало зависимость успеха всей операции от возможности трех «плавучих чемоданов» подойти к берегу в назначенных пунктах. Система огневых точек противника, которая была полностью вскрыта советской разведкой, должна была быть подавлена мощной авиационной подготовкой и огнем корабельной артиллерии. Дезориентировать резервы противника планировалось демонстративными действиями кораблей, а обезглавить его боевое управление — диверсантами-парашютистами. На пляж первыми высаживались с катеров 300 моряков штурмового отряда, и лишь по сигналу с катера командира этой группы болиндеры должны были начать приближение к берегу. Шансы на успех этого плана были, особенно если учесть, что высадка осуществлялась ночью, а оборону береговой черты держали не немецкие части, а подразделения 10-й пехотной дивизии румын.

Анализируя неудачные операции Великой Отечественной войны, не раз убеждаешься в том, что корни их неуспеха лежат не столько в самих замыслах, сколько в отсутствии запасных вариантов, даже теоретических возможностей что-либо скорректировать в условиях изменяющейся боевой обстановки. Еще более парадоксальным может показаться то, что в некоторых случаях изменяли и усугубляли обстановку не тяжелые реалии войны, а сами наши военачальники.

Так получилось и на этот раз. Хотя десантные войска были в целом готовы, операция в течение всего января откладывалась. Отсутствовал главный составляющий фактор ее успеха — прорыв на сухопутном фронте. Победоносного наступления, которого постоянно требовала Ставка, не было, и именно это заставило генерала Тюленева принять решение первым бросить в огонь десант.

В данном случае «перестановка слагаемых» (сухопутного прорыва и морского десанта) серьезно повлияла на сумму. Ведь даже очень хорошо подготовленные десантные части ввиду отсутствия специальных кораблей и, соответственно, техники не были предназначены для отражение серьезного, полномасштабного натиска на берегу.

Эта «случайность», возникшая в результате субъективного решения командующего фронтом, словно открыла дорогу широкому потоку объективных случайностей, всегда имеющих место на войне.

Днем 3 февраля началась посадка людей и техники. 563-й отдельный танковый батальон грузился в Геленджике. Из-за отсутствия комендантской службы и соответствующей моменту неорганизованности посадка морских пехотинцев затянулась до вечера. Наконец в 19:40, с опозданием на полчаса, 1-й эшелон десанта начал вытягиваться на внешний рейд. Здесь суда встретило 2–3 балльное волнение, которое для этого времени года на Черном море является фактически минимальным — однако в плане оно почему-то предусмотрено не было!

Сразу же выяснилось, что мореходность целиком загруженных танками и грузовиками болиндеров значительно хуже, чем предполагалось. Тяжело осевшие на воде баржи обрывали буксирные концы, и для того, чтобы завести их вновь, требовалось до 40 минут! График операции трещал по швам, караван кораблей и судов растянулся. Вскоре стало ясно, что десант сможет достичь указанного района высадки никак не раньше, чем на 1,5 часа позже назначенного, то есть много позже артиллерийской и авиационной подготовки, демонстративных высадок и т. д. Отдавая себе отчет в том, что это означает провал всей операции, командир сил высадки капитан 1 ранга Н. Е. Басистый запросил командующего операцией (комфлотом Октябрьский) сдвинуть время на соответствующий временной промежуток. Командующий не поддержал данного предложения, но из-за отвратительной организации связи в штабе отряда высадки об этом узнали лишь спустя 45 минут после «времени Ч» по старому варианту!

• Предыдущая
• 61/92
• Следующая