Огонь - Страндберг Матс - Страница 10

• Предыдущая
• 10/113
• Следующая

Воздух дрожит над горячим асфальтом, и от этого школа, виднеющаяся в отдалении, кажется миражом.

Мину проходит мимо автозаправки, где она когда-то купила газету со статьей про «сговор самоубийц в Энгельсфорской гимназии». Сколько воды утекло с тех пор, как она прочитала в той газете интервью с Густавом. Тогда ей казалось, что она будет ненавидеть его всю жизнь. Теперь они стали друзьями.

Ее мысли прервал резкий гудок автомобиля. Три коротких сигнала. Темно-синий «Мерседес» остановился на обочине. Окно беззвучно открылось, и женщина, сидевшая за рулем, обратилась к Мину:

— Здравствуй, Мину! Как прошли каникулы?

Мину и Адриана Лопес обменялись несколькими незначащими фразами, но взгляд у директрисы был озабоченным.

— Мы возобновляем занятия в парке. Предупреди остальных. Встречаемся в обычное время.

— Хорошо, — сказала Мину.

Адриана провела рукой по стриженным «под пажа» темным, безукоризненно уложенным волосам.

— У нас произошли… кое-какие изменения… — сказала она, не глядя Мину в глаза, и замялась. — Увидимся в субботу. А сейчас мне нужно ехать. Куда годится, если директор опоздает в школу в первый учебный день?

Адриана выехала на дорогу и прибавила скорость. Мину проводила машину взглядом, и ей показалось, что директриса смотрит на нее в зеркало заднего вида.

Мопед Кевина Монсона протарахтел мимо, почти задев Мину. Мину испуганно отскочила в сторону. Кевин громко заржал.

— Нет, Кевин нисколько не повзрослел за лето, — вздохнула Мину.

Она влилась в поток учеников, движущихся по направлению к унылому кирпичному зданию Энгельсфорской гимназии. Вот и знакомая трещина, как уродливый шрам пересекающая двор. Мертвые деревья кажутся еще более мертвыми, как будто безжалостное солнце их окончательно иссушило.

Горячий асфальт обжигает ноги даже через подошву сандалий. Тут и там Мину видит новые лица. Или скорее старые, но давно не виденные. Бывшие девятиклашки теперь поступили на первый курс гимназии.

«Какие они еще маленькие», — думает Мину.

Ей кажется, что она учится в гимназии уже целую вечность. А ведь прошел только год. Окончив школу, она чувствовала себя взрослой, готовилась к новой жизни. Мечтала о великих свершениях. Знала бы она тогда, чем это обернется!

Мину протиснулась через толпу учеников в холл нижнего этажа и увидела третьекурсника, который прикалывал на доску большое объявление.

Парень обернулся и приветливо улыбнулся Мину. У него были темные волосы и очки в стальной оправе. Мину лихорадочно начала рыться в памяти, пытаясь вспомнить его имя. Кажется, Рикард. Играет в местной футбольной команде.

— Присоединяйся! — провозгласил он, обращаясь к Мину.

Больше он ничего не сказал и исчез в толпе.

Мину посмотрела на объявление. Сверху большими красными буквами написано «Сообщество», ниже изображены несколько старомодно одетых молодых людей с нелепыми прическами. Выстроившись в ряд на цветущем лугу, они обнимали друг друга за плечи и смеялись. Идеально белые зубы сверкали. Лица выражали высшую степень удовольствия. Двое или трое юношей даже подняли большой палец.

«Позитивный Энгельсфорс», — было написано курсивом в самом низу.

«Нет уж, к вам я точно присоединяться не буду», — подумала Мину.

В углу плаката была помещена фотография улыбающейся женщины среднего возраста с волнистыми волосами морковного цвета.

Мину не сразу поняла, что это Хелена Мальмгрен. Мама Элиаса.

Элиас.

Несмотря на жару, Мину пробил холодный пот. В ее памяти всплыло все, что произошло в школе в прошлом году.

Кровь в туалете. Мертвые глаза Элиаса, неподвижно глядящие в потолок.

Его душа, которую Мина освободила, победив Макса.

Мину задыхалась под тяжестью воспоминаний. Своих и Макса. То, что Мину когда-то увидела в его душе, навсегда осталось с ней, и она уже не могла понять, где ее, а где его прошлое.

Усилием воли Мину вернулась к реальности.

Она пошла по коридору, остановилась возле комнаты вахтера и постучала. Сначала ответа не было, потом Николаус открыл дверь и высунул голову в коридор. На нем была горчичного цвета рубашка и коричневые вельветовые брюки. Мину представила себе, что сказала бы Ида, глядя на это великолепие.

— Входи, — сказал Николаус.

Мину вошла в тесную комнату и закрыла за собой дверь. Воздух в комнате был спертый и пыльный. На столе лежала раскрытая Книга Узоров, рядом стоял серебристый узороискатель.

— Я прошу прощения за вчерашнее. Я был слишком категоричен. Но мое мнение остается неизменным. Я против того, чтобы вы раскапывали могилу.

Под глазами у Николауса темные круги, но взгляд, обращенный к Мину, тверд. Как будто Николаус заранее знает, что Мину хочет получить его согласие на вскрытие могилы, и всем своим видом показывает: переубедить его не удастся.

— Вы что-нибудь нашли? — спрашивает Мину, кивнув на Книгу.

Николаус отрицательно качает головой:

— Книга молчит.

— Может, она испортилась? — спрашивает Мину. — Линнея и Ида с зимы не видят в Книге ничего нового. Да и раньше Книга нам не особенно помогала.

— Я не знаю, дело в Книге или в нашей неспособности прочитать ее сообщения, — пробормотал Николаус, вращая в руках узороискатель. — Иногда мне кажется, что Книга пытается что-то до меня донести. Возможно, раньше я умел читать Книгу, а потом потерял эту способность. Кстати, о способностях. Ты ничего нового про себя не узнала?

Мы вместе.

— Нет, но мне опять снился Макс, — говорит Мину.

— И что ты видела во сне?

В памяти Мину всплывает картинка: мертвые мама и папа на кровати в спальне. Это так страшно, что она не может об этом говорить.

— Как всегда, — отвечает она. — Я проиграла битву. Он сказал, что мы заодно и что моя сила — недобрая.

— Сама по себе твоя сила не добрая, — терпеливо стал объяснять Николаус. — Так же как и сила Анны-Карин. И Иды. И Ванессы. И Линнеи. Важно, как вы используете свои силы.

— Но я не такая, как они, — возразила Мину. — У меня нет своей стихии. Моя магия, так же как демоническая магия Макса, имеет форму черного дыма. Причем только я вижу этот дым. А что хорошего в моей способности забирать души людей и копаться в их памяти? И еще Макс сказал, что у демонов есть план в отношении меня.

— Так ему сказали демоны, — возразил Николаус. — Но ведь они могли сказать неправду. На то они и демоны. А когда ты заглядывала в душу Макса, ты видела там какие-нибудь детали этого плана?

— Нет, но я видела не все. Наверно, если бы я специально поискала…

— Вот именно! — прервал ее Николаус. — Ты должна изучить свои силы. Возможно, тогда ты сможешь использовать их на доброе дело.

— Нет, — твердо возразила Мину, потому что знала, что дальше скажет Николаус.

— Мину, — просительно обратился к ней Николаус. — Я знаю, у меня есть способности, но они мною забыты. Помоги мне снять пелену забвения и добраться до моих воспоминаний.

— Чтобы вы тоже впали в кому?

— Я думаю, кома Макса вызвана тем, что ты вывела его из-под власти демонов…

— Я не могу экспериментировать с вашей жизнью и здоровьем.

Николаус тяжело вздыхает. Этот спор они ведут с Мину все лето, и оба от него ужасно устали.

— Я вот что подумала, — сказала Мину, чтобы сменить тему разговора. — Может, кот скажет вам, зачем он показал нам эту могилу? Он же ваш фамилиарис. И знает про вас то, что вы сами забыли. Сначала он показал нам банковскую ячейку, потом могилу…

— Как бы мне хотелось вернуть память, — вздохнул Николаус, ероша волосы. — Пойми меня правильно. Я знаю, что могила для нас важна, иначе кот не привел бы нас к ней. Но копать освященную землю…

Он оборвал себя на полуслове и понизил голос:

— Я не знаю, что там скрывается. Обещайте мне, что не будете трогать эту могилу. Обещайте мне!

Мину не может произнести заведомо лживой клятвы, поэтому она быстро кивает и выскакивает в коридор.

• Предыдущая
• 10/113
• Следующая