Душница. Время выбирать - Аренев Владимир - Страница 4
- Предыдущая
- 4/28
- Следующая
Он прикрыл трубку ладонью, тяжело взглянул на Сашку.
Тот набрался смелости:
– Евгений Маркыч, честное слово, я не хотел…
Директор только отмахнулся.
– На, – протянул ему трубку.
Сашка непонимающе моргнул.
– Поговори, это твой отец.
– Сына, ты?
Сашка кивнул. В горле пересохло, воздух вдруг сделался необычайно прозрачным, пространство словно раздвинулось, распахнулось, как детская книжка-театр, и каждый звук гремел с невыносимой отчётливостью.
– Что с твоим мобильным? Почему не отвечаешь на звонки?!
– Дома забыл, – выдавил Сашка.
– Ну дома и дома, не суть, – голос у отца стал скупым, сиплым. – Тут с дедушкой несчастье. Он возвращался из кафе, поскользнулся и упал. Хорошо, что рядом был Антон Григорьевич – он вызвал скорую.
– Когда? – почему-то Сашке было очень важно знать это. – Когда?..
– Да вот с полчаса. Ты слушай внимательно, не перебивай. Мы с мамой сейчас в больнице. Я позвонил домой твоему Дениске, ты сегодня ночуешь у них, хорошо? Утром я за тобой приеду. После школы сразу иди туда.
– А вы с мамой?
– А мы тут пока. Дедушке нужна операция. Я ещё вечером позвоню, или сам наберёшь меня от Дениски. Слышишь?
– Слышу.
– Ну всё, давай, будь молодцом, не подведи меня. Мама и так волнуется…
Сашка представлял себе, как волнуется мама. Дедушка для неё был самым главным человеком в жизни, самым дорогим; иногда Сашка даже немного ревновал к нему.
Прозвенел звонок, в коридоре радостно завопили; загрохотали чьи-то каблуки по паркету.
– Ну, – сказал Евгений Маркыч, потирая подбородок большим пальцем, – иди, Турухтун. – Он подвигал губами, вздохнул. – Всякое в жизни случается. Не бойся, всё с дедушкой будет в порядке.
Сашка кивнул. Зашагал к двери на одеревеневших ногах.
– Погоди. – Директор держал ножик на ладони, глядя с недоумением, как будто не мог взять в толк, как тот у него очутился. – Это у тебя откуда?
– Дед подарил.
Евгений Маркыч положил ножик на стол перед собой и, помедлив, толкнул к противоположному краю:
– Чтобы я больше его в школе не видел. Понял?
– Спасибо!
– Понял?
– Понял, Евгений Маркыч!
Следующий урок, алгебру, Сашка кое-как отсидел, классная его не трогала. Наверное, директор сказал.
Сашка все сорок пять минут думал только об одном. Словно больного зуба, он то и дело касался чехла с ножиком и убеждал себя, что это совпадение. Даже по времени не всё сходится. Папа сказал «с полчаса назад» – и почти сразу прозвенел звонок. А ножик Курдин уронил, считай, минуты через две-три после начала.
Не сходится, не сходится.
Но на душе было ещё пакостнее, чем в начале прошлого урока.
Лебедю мать уже позвонила на мобильный, и Денис к Сашке с вопросами не лез. После уроков они быстро собрались и хотели сразу идти к Лебедю домой. Оттуда можно было перезвонить папе и узнать, как там дед (и как там мама).
– Не люблю, когда выделываются. Ножик-шможик, дед ему подарил, ага. – Курдин стоял, как обычно, в кольце благодарных слушателей. Прикидывался, что разговаривает с шариком. Делится, стало быть, новостями, рассказывает, как день прошёл. – Тоже мне, сокровище – ножик дикаря! Между прочим, его дед – трижды предатель и преступник. Сначала был просто вредителем, против президента партизанил, потом – типа миротворцев поддерживал, а в конце концов всех предал. К нам бежал, вроде как стишки писать. Ещё не факт, кстати, что он не шпион. Может, стишки вообще одно прикрытие, как в «Рассвете над Чайной бухтой»…
Сашка огляделся, словил пробегавшего мимо младшака:
– Подержи-ка, – сунул ему в руки портфель.
– И мою, – мрачно добавил Лебедь, сбрасывая с плеча спортивную сумку. – На всякий случай.
– …там, – вещал Курдин, – тоже, помнится, был весь из себя правильный и страдающий художник, а в конце первой серии-то…
Он увидел подходивших Сашку с Лебедем и осёкся.
– А ну повтори, – процедил Сашка. – Повтори, гад!..
В итоге они решили сперва зайти к Сашке домой, чтобы тот переоделся. Да и Лебедю не помешало бы привести себя в порядок. Его мать возвращалась поздно, отца у них не было, зато была прабабка, немощная, но внимательная, как кобра.
– Я б ему вломил, если б Вадя не вмешался.
– Дурак ты, Турухтун. Если б я не вмешался, они бы втроём тебя исколошматили.
Сашка хмыкнул и потрогал пальцем синячище на скуле.
– Ничего, пусть теперь попрыгает, подостаёт шарик. С душелова-то… А Вадя с Бобырко – козлы, что полезли.
– Перед Курдиным выслуживаются.
– Точно!
Лифт не работал, поднимались по лестнице. Перед дверью Сашка остановился и долго искал ключи.
– Как думаешь, – спросил Лебедь, – Курдин родакам пожалуется?
Ключи обнаружились в портфеле, на самом дне. Сашка дёрнул плечами, отпер замок.
– Пожалуется и пожалуется. Первый начал. Будет знать.
Говорить он уже мог с трудом: при каждом движении губа в том месте, куда врезал гад Курдин, болела всё сильней.
– Давай в ванную. Я пока возьму мобильник и одежду.
Лебедь бросил в угол сумку и молча отправился промывать боевые ссадины. Слышно было, как он приглушённо шипит и бормочет в адрес «козлов» что-то угрожающее.
Сашка поставил чайник, заглянул в шкаф и вытащил рубашку с джинсами, чтобы переодеться. Мобильника на столе не оказалось. Он перерыл всё в тех местах, куда мог его положить, и только потом догадался, что, если родители звонили, мобила вибрировала и наверняка упала на пол. Там её и нашёл.
Поднимаясь, стукнулся головой о столешницу и потом с полминуты стоял перед окном, потирая макушку. В окне была видна детская площадка, сейчас пустая. Только на игрушечной лавочке сидел, смешно вытянув ноги, какой-то человек в синем плаще – лёгком и потрёпанном. Хотя по виду на бомжа незнакомец не тянул: побритый, «ухоженный».
Смотрел человек прямо на Сашку.
Пару мгновений Сашка, замерев, старался не двигаться и даже не дышать. Потом сообразил, что незнакомец глядит не конкретно на него, а вообще на их окна.
– Ты чего копаешься, Турухтун? Чайник уже закипел. Иди давай… Эй, ты в порядке?
Сашка оторвался от окна и рассеянно кивнул:
– В порядке…
Они попили чаю и двинули к Лебедю.
Ножик Сашка вынул и запрятал в самом дальнем углу нижнего ящика стола. Дверь запер на все замки.
Когда проходили мимо арки во двор – не выдержал, глянул.
На детской площадке никого не было.
«…не приходя в сознание, на семьдесят шестом году жизни…»
Часть вторая
В школу он вернулся в понедельник. Прибежал вовремя, со звонком. Сел рядом с Лебедем и осторожно привязал к крючку сбоку парты медную цепочку.
Проходили сферу и её свойства. Сашка начертил в конспекте циркулем окружность, обозначил пунктиром ось, нарисовал дуги. На дедов шар старался не смотреть и к шепоткам за спиной не прислушиваться.
Шар на сферу в конспекте был совсем не похож. Чуть вытянутый, размером с футбольный шлем или солдатскую каску; цвета вишнёвого сиропа, щедро разбавленного водой.
Папа сказал: зато с Hi-float-покрытием, от преждевременного сдувания. И повышенная чувствительность к магнитному полю, в случае чего – девяностопятипроцентная вероятность, что мимо проводов-душеловов не пролетит. Мама на это устало улыбнулась и попросила Сашку, чтобы говорил с дедушкой как можно чаще.
Сашка пообещал.
Отцу – потом, когда мама ушла спать, – Сашка пообещал учиться лучше прежнего, лучше всех в классе.
Дедовы операции очень дорого стоили, а ещё дороже – те полторы недели, когда его не отключали от аппаратов. Могли бы и дольше не отключать, но доктор сказал: нет смысла, – сказал: лучше уже никогда не будет, в последние дни даже наметилось ухудшение.
Мама всю ночь проплакала, а потом согласилась.
- Предыдущая
- 4/28
- Следующая