Легенда о Велесе - Романова Галина Львовна - Страница 32

• Предыдущая
• 32/91
• Следующая

— Я люблю Перуна, — отрезала Дива. — А ты обманул меня и его!

— А любит ли он тебя? Я не спрашиваю, любит ли он тебя так, как я — просто любит ли он? Способен ли понять и простить? Может ли дать тебе счастье?

Дива отпрянула, прижавшись к дереву.

— Он мой муж, — прошептала она, закрывая глаза, — и отец моего ребенка!.. А ты? Что ты понимаешь в любви и преданности? Ты всегда поступал так, как хотелось тебе. Ты когда-нибудь думал о других? Ты желал только наслаждений и мести — и ты их получил, разбив мою жизнь и мою семью. Ты готов уничтожить все, что мешает тебе. Настанет день, когда и я стану для тебя помехой — и ты расправишься со мной, а может быть, и с детьми… Верни меня домой, прошу тебя!

Велес не двинулся с места, выслушав эту отповедь и не пытаясь возразить. Потом встал, отступил назад.

— Ты еще слишком слаба, — тихо ответил он, — Тебе нельзя волноваться, иначе потеряешь ребенка. Вспомни, как ты перенесла эту дорогу. Подожди. Я хочу, чтобы ты и младенец окрепли для долгого пути!

Дива неверяще распахнула глаза, но Велес молча обошел женщину и направился прочь.

Она долго стояла над водой, погрузившись в раздумья. Когда же, решившись, вернулась в дом, там вовсю хозяйничал Велес. На огне очага опять кипел горшок. Поприветствовав женщину взглядом, Велес заботливо усадил ее у стола, предупредив, что надо немного подождать.

Терпеливо сидя на лавке, Дива при свете дня окинула пристальным взглядом скромное убранство одинокого домика и поняла, что ей очень хочется остаться здесь — навести порядок.

Осень стояла в тот год неожиданно теплая и долгая. Лишь изредка шли небольшие дожди — чаще небо было чистое, весенне-голубое, щедро дарившее земле тепло. Лето словно решило задержаться здесь подольше — чтобы обитателям одинокой избушки жилось как можно лучше.

Дива жила, сама не понимая, кто она — гостья или пленница. Велес берег ее, как последнюю на свете женщину, терпеливо сносил порой ее упреки, не гнушался приняться за женскую работу, если это было нужно. Но одновременно он следил за Дивой, не позволяя отлучаться далеко без его ведома, и постоянно сопровождал ее во время прогулок по лесу, наблюдая за каждым ее шагом.

Поначалу Дива боялась его — помня его страсть, она все ждала, что однажды он воспользуется их уединением и возьмет ее силой. Но Велес не прикасался к ней. Сам установив границы, за которые нельзя переступать, он медленно приручал к себе Диву. Не раз и не два ловила она на себе его тревожный взгляд, полный тоски и нежности. Он был ласков и предупредителен с нею, но одна мысль о том, что где-то там остались без нее дети, что у нее есть муж, отец ребенка, которого она носила, и что он рыщет по свету в поисках своей жены, мучаясь от горя и ревности, одна мысль о том, что она станет преступницей, воспылав нежными чувствами к своему похитителю, приводила Диву в трепет.

А младенец рос во чреве, и Велес уже начинал прислушиваться к его шевелению, ожидая появления ребенка на свет. Вспоминая, как когда-то он точно так же прикасался ладонью к ее животу, мысленно разговаривая с сыновьями, Дива все сильнее начинала тосковать о них. Миновало уже три месяца, подступала зима.

В ту ночь Велес почувствовал тревогу. Вскочив, он бросился от порога, где спал, к ее ложу. Дива лежала, свернувшись в комочек, и беззвучно давилась слезами. Бережно, как ребенка, Велес поднял Диву и обнял.

— Малыш, да? — молвил он осторожно. Дива покачала головой.

— Я не могу больше, — простонала она. — Я хочу домой. Отпусти меня!

— Если ты тоскуешь о сыновьях, — начал было Велес, — то я…

— Нет! — Дива выпрямилась. — Я хочу к Перуну. Я и так запятнала себя. Я должна вернуться сама, иначе всем будет хуже — ему, тебе, детям. Отпусти меня, если я и вправду что-нибудь для тебя значу. Пойми, это мой долг. Что бы ни случилось, мы никогда не будем вместе. Перун мой муж, он не отпустит меня, но даже если он и согласится, я сама не уйду от отца своих детей.

— Это мои дети, — напомнил Велес.

— Не все! Ты совершил преступление, зачав их, но ты совершаешь новое, разлучая меня с теми, кого я люблю…

— Меня ты никогда не полюбишь, — мрачнея, перебил Велес.

— Пойми, ты не такой, как все! Ты хочешь слишком многого и пойдешь на все, лишь бы получить свое… Тебя, наверное, сможет полюбить какая-нибудь женщина, та, которая ждет тебя, единственного, но мое сердце занято. И я не верю, что ты любил меня когда-нибудь…

— Дива!

— Да, — женщина освободилась от его объятий, села на постели, отвернувшись, — ты не такой, как все. Всю жизнь ты чувствовал это и хотел, чтобы различие исчезло. Многие смотрели на тебя как на ошибку природы, в том числе и женщины, которых ты знал до меня. Две-три неудачи — и ты озлобился на них и на всех женщин в мире. А тут подвернулась я. И ты не мог упустить такого случая.

— Ты не права, — Велес с трудом сдерживался.

— Уверен?.. Хоть раз в жизни посмотри правде в глаза! Вспомни, я же не предавала тебя, не давала тебе надежды. Ты был мне всего лишь другом, братом, но не более!.. Я тебя не виню — ты не был избалован вниманием женщин и мою дружбу принял за любовь. Желаемое ты принял за действительное. Может, это и хорошо — твоя сила, твой пыл — но это не для меня. Где-то на земле есть та, что назначена тебе — твоя единственная, она все поймет, все примет, все простит…

— Будто это правда, — прошептал Велес дрогнувшим голосом.

Дива круто обернулась к нему, заглядывая в его потемневшие глаза.

— Она твоя судьба, — воскликнула она, — а значит, вы обязательно встретитесь! А я должна идти навстречу своей судьбе… Может, там меня ждет гибель, но это мой путь. Никто не должен мешать кому бы то ни было сделать выбор, пусть ошибочный, но свой! Ищи свою судьбу, а меня… отпусти. Так будет лучше…

Велес взял женщину за плечи. Дива отвела взгляд, обнимая округлившийся живот.

— О, если бы твои слова были правдой, — прошептал изгнанник и замолчал.

Несколько дней Велес не разговаривал с Дивой, с головой уйдя в свои мысли, но в день, когда выпал первый снег, он откуда-то привел коня и коротко кивнул пленнице: «Собирайся!»

Дива не осмелилась перечить — взгляд Велеса был такой мрачный, словно он готовился умереть. Оказавшись в его объятьях на луке седла, она зажмурила глаза, вверяясь судьбе.

Конь понесся через чащу, вламывался в кусты, прыгал по камням, как горный баран. Каждую минуту Дива ждала, что он споткнется и все трое упадут в пропасть или в ледяную воду горной реки. Но все окончилось благополучно, и Дива не поверила собственным глазам, когда вокруг вдруг замелькали знакомые места, а потом с вершины сопки ей открылся каменистый утес над морем, на котором высился замок патриарха Сварга.

Велес на миг сдержал коня, давая Диве возможность осмотреться.

— Узнаешь? — спросил он. Дива только кивнула.

— Последняя просьба. — Велес посмотрел в сторону замка. — Ты позволишь мне увидеть их?.. Когда-нибудь, при случае… один раз…

Дива обернулась на своего похитителя, не веря своим ушам.

— О Велес, — только и смогла вымолвить она, — какой ты добрый…

Сторожа на стенах не поверили своим глазам, когда узнали подъезжающего всадника и его спутницу. Вообще-то Велеса многие из них не знали точно и потому не думали, что он решился появиться здесь в открытую, да еще вместе со своей жертвой. Поэтому перед всадником сразу же открыли ворота, позволив беспрепятственно въехать в замок, и только гонец поспешил оповестить Перуна о возвращении его жены.

Сварожич явился этой ночью перед самой полуночью, залетев ненадолго — вызнать, не объявились ли следы похитителя и его жертвы. С рассветом он хотел возобновить поиски и сейчас собирался в дорогу. Услышав, что рогатый всадник, очень похожий на Велеса, привез Диву, он выскочил во двор.

• Предыдущая
• 32/91
• Следующая