Зловещий доктор Фу Манчи - Ромер Сакс - Страница 18

• Предыдущая
• 18/53
• Следующая

— Англия сейчас — это паутина, — ответил он. — Паук будет ждать своего часа, Петри. Иногда я впадаю в отчаяние. За сэром Лайонелом уследить невозможно. Видел бы ты его дом в Финчли. Низенький такой, со всех сторон деревья. Сыро — как в болоте, запах — как в джунглях. Все кверху дном. Он только сегодня приехал и работает и ест (и спит, по-моему) в кабинете, который выглядит, как аукцион Сотби после землетрясения. В остальных комнатах — наполовину зверинец, наполовину цирк. У него конюх — бедуин, китаец — камердинер и Бог знает какие еще чудные люди.

— Китаец!

— Да, я его видел. Косоглазый кантонец, которого он зовет Кви. Мне он не нравится. Кроме того, там есть некий секретарь, Строцца, с очень неприятным лицом. Насколько я понимаю, он хороший языковед и переводит испанские записи к новой книге Бартона о майапанских храмах, которая скоро выйдет. Кстати, весь багаж сэра Лайонела пропал на пристани, включая его тибетские записи.

— Важная деталь!

— Конечно. Но он возражает, говорит, что пересек Тибет от Куен Луна до Гималаев и остался цел, и поэтому вряд ли возможно, что ему суждено погибнуть в Лондоне. Я уходил от него, когда он диктовал свои записи по памяти со скоростью двести слов в минуту.

— Он не теряет времени.

— Еще бы! Кроме книги о Юкатане и о Тибете, ему еще нужно на следующей неделе прочесть в институте свой научный труд о гробнице, которую он раскопал в Египте. Когда я уходил, подъехал какой-то фургон с доков и двое грузчиков доставили в дом саркофаг размером с лодку. По словам сэра Лайонела, он уникален и отправится прямиком в Британский музей после того, как сэр Лайонел его исследует. Этот человек делает шестимесячную работу за шесть недель и потом уезжает опять.

— Что ты предлагаешь делать?

— Что я могу сделать? Я знаю, что Фу Манчи попытается убить его. Я не могу в этом сомневаться. Уф, как вспомню, так вздрогну! Что за дом! Клянусь тебе, Петри, в комнаты никогда не проникает солнечный свет, и, когда я сегодня приехал, тучи комаров роились, как пылинки, в редком луче, иногда проникавшем через частокол деревьев. В доме запах сырости, чуть ли не малярийные пары, а вся западная сторона дома увита то ли лианами, то ли еще какими-то ползучими растениями, которые он однажды привез, с едким экзотическим запахом, полностью соответствующим всей атмосфере дома. Попомни мои слова, нет более подходящего места для совершения убийства.

— Ты принял меры предосторожности?

— Я зашел в Скотланд-Ярд и послал человека наблюдать за домом, но… — Он беспомощно пожал плечами.

— Как выглядит сэр Лайонел?

— Как безумец, Петри. Высокий, грузный, в грязном домашнем халате, с нечесаными седыми волосами и торчащими усами, острыми голубыми глазами и темным загаром. Не поймешь, то ли он носит короткую бородку, то ли очень редко бреется. Когда я уходил, он расхаживал по комнате среди тысячи и одной редкости, составляющей его уникальную коллекцию, мимо античной мебели, справочников, рукописей, мумий, копий, глиняной посуды и Бог знает еще чего, иногда отшвыривая ногой валяющуюся на его пути книгу или спотыкаясь о чучело крокодила или мексиканскую маску, то диктуя, то разговаривая. Кошмар!

Мы помолчали.

— Смит, — сказал я, — у нас нет прогресса в этом деле. При всей той мощной силе, которая против него выставлена, Фу Манчи удается ускользать от нас и по-прежнему идти своим непостижимым дьявольским путем к цели.

Найланд Смит кивнул.

— И мы не знаем всего, — сказал он. — Мы отмечаем людей, осознающих Желтую Погибель, и предупреждаем их — если успеваем. Может быть, им удастся спастись, может быть — нет. Но что мы знаем о других, которые, возможно, гибнут каждую неделю в результате действий этого убийцы? Мы не можем знать всех, кто разгадал загадку Китая.

Каждый раз, когда я читаю сообщения о том, что нашли утопленника, или что кто-то якобы совершил самоубийство или скоропостижно умер будто бы естественной смертью, я начинаю думать о Фу Манчи. Поверь мне, он вездесущ, его щупальца обнимают все. Я сказал, что сэр Лайонел, наверно, заколдован от смерти. Тот факт, что мы живы, — тоже чудо.

Он взглянул на часы.

— Почти одиннадцать, — сказал он. — Но ложиться спать нельзя — время дорого, не говоря уже о том, что это опасно.

Мы услышали звонок у входной двери. Затем последовал стук в дверь нашей комнаты.

— Войдите! — крикнул я.

Вошла девушка с телеграммой, адресованной Смиту. В свете лампы я видел его квадратную челюсть и стальной блеск глаз. Он взял конверт из рук девушки и открыл его, затем взглянул на бланк, встал и передал его мне. Беря свою шляпу с моего письменного стола, он сказал:

— Помоги нам Бог, Петри!

В телеграмме говорилось: «Сэр Лайонел убит. Немедленно приезжайте к нему домой. Жду. Инспектор Веймаут».

Хотя мы и спешили, как могли, была уже полночь, когда наша машина свернула на дорогу, на которую падали темные тени деревьев. В дальнем конце ее, как бы показываясь из туннеля, возникли в отблесках лунного света окна Роуэн-Хауза, дома сэра Лайонела Бартона.

Выйдя из машины перед крыльцом длинного приземистого здания, я увидел, что оно со всех сторон окружено зарослями деревьев и кустов. На фасаде вилось ползучее растение, упомянутое Смитом, воздух был пропитан едким запахом гниющей растительности, с которым смешивался густой аромат маленьких красных ночных цветов, буйно распустившихся на вьющихся стеблях.

Место выглядело поистине диким, и, когда инспектор Веймаут ввел нас в холл, я увидел, что интерьер соответствовал экстерьеру: холл был построен по образцу внутренних помещений ассирийских храмов. Приземистые колонны, низкие сиденья, то, что висело на стенах, — все красноречиво указывало на запустение, на всем лежал толстый слой пыли. Запах плесени был почти так же силен, как и снаружи, под деревьями.

Детектив проводил нас в библиотеку, содержимое которой частью валялось на полу, будучи слишком обильным, чтобы уместиться в шкафах.

— Боже! — воскликнул я. — Что это?

Что-то спрыгнуло с книжного шкафа и, легкой упругой походкой беззвучно пройдя по ковру, заваленному мусором, выбежало из библиотеки, как золотистая молния. Я стоял, потеряв дар речи, глядя вслед животному. Инспектор Веймаут сухо рассмеялся.

— Это молодая пума… или что-то вроде этого, доктор. Этот дом полон сюрпризов — и тайн.

Голос его звучал не очень уверенно. Он плотно закрыл дверь.

— Где он? — резко спросил Найланд Смит. — Как это произошло?

Инспектор Веймаут сел и прикурил сигару, которую я ему предложил.

— Я думаю, вы захотите услышать некую предысторию, перед тем как осмотреть его?

Смит кивнул.

— Так вот, — продолжал инспектор, — человек, которого вы договорились послать из Скотланд-Ярда, действительно приезжал сюда и занял наблюдательную позицию на дороге, откуда хорошо были видны ворота. До половины одиннадцатого ничего не произошло, затем в дом вошла молодая леди.

— Молодая леди?

— Мисс Эдмондс, стенографистка сэра Лайонела. Придя домой, она обнаружила, что ее сумка с кошельком пропала, и она вернулась посмотреть, не оставила ли ее здесь. Она подняла тревогу. Наш человек услышал шум и вошел в дом. Затем он выбежал и позвонил нам. Я сразу же послал вам телеграмму.

— Вы сказали, что он услышал шум. Какой шум?

— С мисс Эдмондс произошла сильная истерика!

Смит начал ходить по комнате в сильном возбуждении.

— Расскажите, что он увидел, когда вошел.

— Он увидел слугу-негра — в доме нет ни одного англичанина, — который пытался успокоить девушку вон в том холле, а малаец и еще один цветной били себя по лбу и выли. Ни от кого из них невозможно было добиться толку, и он начал расследование сам. Еще раньше, вечером, он определил координаты дома, а по свету в окне первого этажа — местонахождение кабинета, поэтому он пошел искать дверь в кабинет. Он ее нашел, но она была заперта изнутри.

• Предыдущая
• 18/53
• Следующая