Красавец опекун - Лоуренс Стефани - Страница 9

• Предыдущая
• 9/13
• Следующая

Тук, тук, тук. Тонкая трость леди Бенборо размеренно постукивала по полу, застеленному обюссоновским ковром, приглушающим звук. Она пребывала в приятном нетерпении, ожидая прибытия своих новых подопечных. Острым взглядом синих глаз она уже осмотрела комнату. Мебель расставлена безупречно, нигде ни пылинки, все пребывает в состоянии полной готовности. Если бы она не знала наверняка, то ни за что не поверила бы, что еще вчера утром Твайфорд-Хаус был закрыт, у двери не было молоточка, а мебель стояла в чехлах. Уилсону цены нет! На боковом столике у стены между двумя высокими окнами красовалась ваза с ранними крокусами, а сами окна, выходящие на аккуратный внутренний дворик с буйно цветущими клумбами, были распахнуты. В центре дворика находился мраморный фонтан – греческая статуя девушки бесконечно выливающей воду из кувшина.

От созерцания этой сцены леди Бенборо отвлек громкий стук у входной двери. Мгновение спустя послышался низкий мужской голос, заслышав который она сразу же расслабилась. Макс. Она никак не могла привыкнуть к его новому титулу – ей и виконтом Делмером его называть было непривычно. Для нее он всегда оставался просто Максом, которому не требовались никакие поясняющие титулы.

Мужчина, занимающий ее мысли, вошел в комнату. Как и всегда, его костюм был безупречен, а ботфорты начищены до блеска. Он грациозно склонился над ручкой тети. Его синие глаза – чуть темнее, чем у нее, но светящиеся таким же острым умом – внимательно смотрели на нее.

– Так значительно лучше, тетушка.

Ей потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что он говорит о ее парике, представляющем собой улучшенный образец того, который она носила на протяжении последних десяти лет. Она не могла решить, чувствовать ли ей себя польщенной или оскорбленной, поэтому просто фыркнула:

– Хочешь сказать, что я себе и парика выбрать не в состоянии, а?

– Я никогда не стал бы подвергать осуждению ваш интеллект, мадам, – нараспев произнес он, весело сверкая глазами.

Леди Бенборо подавила ответную улыбку. Макс был таким бескомпромиссным распутником, что его манера поведения распространялась на все сферы жизни. Он, несомненно, стал бы отчаянно флиртовать даже со своей старой няней! Августа Бенборо фыркнула еще раз.

– Уилсон поехал за девушками. Они прибудут с минуты на минуту. Если, конечно, вовремя собрались.

Она наблюдала за тем, как ее племянник внимательно осматривает комнату. Наконец, он выбрал хепплуайтский[5] стул и элегантно на него сел.

– Надеюсь, тебе все нравится? – Она обвела комнату широким жестом. – Уилсон отлично потрудился. Не представляю, как ему это удается.

– Я тоже не представляю, – согласился Макс. – А что касается остальной части дома?

– Везде безукоризненный порядок, – заверила леди Бенборо и добавила: – Я обдумывала проблему подбора мужей для девушек. Поскольку у каждой из них имеется большое приданое, не думаю, что это будет трудно, даже если все они рябые и косые.

Макс слегка кивнул:

– Разбираться с охотниками за богатыми невестами предоставьте мне.

Августа также кивнула в ответ. Одно из качеств, особо ценимых ею в Максе, было то, что он все схватывал с полуслова, избавляя от необходимости пускаться в длительные объяснения. То, что сестры Твиннинг стали его подопечными, означало, что они будут избавлены от внимания менее добропорядочных членов общества. Новый герцог Твайфорд являлся большим специалистом в подобного рода вопросах.

– Если девушкам не нужна дополнительная подготовка, думаю, можно будет устроить в их честь небольшое торжество на следующей неделе, чтобы запустить этот механизм в действие. Но если им требуется новый гардероб или уроки танцев, придется повременить, – заметила тетушка.

Вспомнив о стильных нарядах Каролины Твиннинг и манере вести беседу, Макс поспешил разуверить тетушку.

– Готов биться об заклад, что и танцевать они тоже умеют, – заявил он. По какой-то необъяснимой причине он был уверен, что Каролина Твиннинг вальсирует. Это был единственный танец, который исполнял он сам, поэтому не сомневался, что и она тоже умеет.

Августа, как своим собственным, доверяла суждениям племянника, который научился безошибочно оценивать женщин во время своих скандально известных похождений по чужим спальням и борделям.

– Тогда на следующей неделе, – сказала леди Бенборо. – Пригласим несколько полезных людей и немного молодежи.

Подняв глаза, она обнаружила, что племянник внимательно смотрит на нее.

– Искренне надеюсь, что вы не рассчитываете на мое присутствие на этом вечере?

– Боже всемогущий, конечно же нет! Я хочу привлечь внимание к подопечным, а не к их опекуну!

Макс лениво улыбнулся.

– Если девушки наделены хоть малой толикой красоты, не вижу причин, которые воспрепятствовали бы нам их выгодно устроить, – продолжала тетушка. – Кто знает, может, одной из них удастся подцепить отпрыска самого Вулвертона?

– Этого молокососа? – Макс ужаснулся, представив мисс Твиннинг помолвленной с будущим графом Вулвертоном, затем пожал плечами. С тремя младшими сестрами ему еще только предстоит познакомиться. – Кто знает? – сказал он.

– Какого поведения ты ожидаешь от меня? Властно держать их в узде или предоставить больше свободы?

Макс задумался, подбирая правильные слова для ответа:

– Присматривайте за тремя младшими девушками, им, вероятно, потребуются наставления, а может, и много большее – я ведь их еще не видел. А вот старшая мисс Твиннинг, как мне кажется, в помощи совершенно не нуждается.

Из его слов тетушка заключила, что красота мисс Твиннинг вкупе с солидным приданым способны преодолеть даже такую преграду, как ее далеко не юный возраст. Такое суждение из уст ее здравомыслящего племянника успокоило леди Бенборо. Уж он-то в подобного рода вопросах весьма сведущ. Глядя на его крепкую фигуру, с ленивой грацией развалившуюся на стуле, она подумала о том, как несправедливо, что он унаследовал только самое лучшее от обоих родителей. Сочетание мужественности, привлекательной внешности и мощи как ума, так и тела было подавляющим. Добавьте к этому еще и титул, и не будет ничего удивительного в том, что Макс Ротербридж является желанной добычей для многих мамаш, строящих матримониальные планы. До сих пор, однако, ни одна дебютантка не сумела его прельстить. Он всегда предпочитал женщин с более аппетитными формами. Это пристрастие подтверждает и череда его любовниц. Все эти женщины – все до единой – являлись обладательницами пышных тел. Тетушка решила, что в этом нет ничего удивительного, принимая во внимание то, что сам Макс высок, силен и энергичен. Едва ли какой-либо из субтильных дебютанток удалось бы удовлетворить его аппетиты. Леди Бенборо задумалась о его последнем увлечении, не принимая, конечно, во внимание нынешней chere amie[6] – оперной певицы. И года не прошло с тех пор, как Эмма, леди Мортлэнд, овдовела, но уже вернулась в город, кипя желанием вознаградить себя за годы, потерянные в браке с престарелым пэром. Если сплетни верны, то она крепко запустила в Макса свои коготки. Глядя в прекрасное лицо племянника, Августа усмехнулась. Леди Мортлэнд, несомненно, метит на место герцогини. Как же она заблуждается! Макс, невзирая на все свое безразличие, был рожден для этого титула, но ни за что не сделает предложения ни самой Эмме, ни любой другой женщине вроде нее. Вдоволь накупавшись в лучах их расположения, он, пресытившись, расстается с ними, щедро вознаградив тех, кому достало ума разыграть свою партию грациозно, и ожесточенно игнорируя всех остальных.

Тут в гостиную донеслись звуки, извещающие о прибытии девушек. Макс поднял голову, отчетливо различив девичью болтовню, которая резко стихла. Открылась дверь, и Миллвейд, новый дворецкий, объявил:

– Мисс Твиннинг.

В комнату вошла Каролина. Солнечная аура уверенности в себе укутывала ее, точно плащ. Макс поднялся со стула. При виде ее он часто заморгал, затем улыбнулся и поцеловал ей руку.

• Предыдущая
• 9/13
• Следующая