Шестой на Закате (ЛП) - Сандерсон Брэндон - Страница 3

Нельзя придумать лучшего способа умереть, чем бежать через джунгли сломя голову. Эти ребята из компании мнили себя выносливыми и подготовленными. Как они ошибались! Закат общался с несколькими из них, пытаясь убедить так называемых «трапперов» отказаться от задуманного путешествия.

Ничего хорошего из этого не вышло. Ему хотелось обвинить Высших, чьи визиты провоцировали дурацкое стремление к прогрессу, но правда была такова, что уже много лет компании вели разговоры насчет основания форпостов на Пантеоне. Закат вздохнул. Что ж, эти выжившие, вероятно, уже мертвы. Ему следует предоставить их собственной судьбе.

Хотя… Мысль о чужаках, блуждающих по Патжи, заставила содрогнуться от смеси беспокойства и раздражения. Чужаки где-то здесь. Так не должно быть. Эти острова священны, и трапперы — их служители.

Из ближайших кустов донесся шорох. Взмахом мачете Закат срезал верхние ветки и полез в карман за пращой, но это оказался не спасшийся чужак и даже не какой-нибудь хищник. Нюхая воздух, наружу выползла стая мелких, похожих на мышей существ. Сак пронзительно вскрикнула. Ей никогда не нравились микеры.

«Еда? — мысленно обратились животные к Закату. — Еда?»

Это были простейшие мысли, направленные в его сознание. Он не хотел отвлекаться, но не мог не выудить из запасов немного сушеного мяса для микеров. Когда они сгрудились вокруг угощения, посылая волны благодарности, Закат разглядел острые зубки и по одному клыку, торчащему из пасти у каждого. По рассказам дяди когда-то микеры представляли для людей опасность. Один укус — и ты труп. За многие века маленькие зверьки привыкли к трапперам. В отличие от других бестолковых животных, микеры были разумны. Закат считал, что они почти такие же смышленые, как авиары.

«Не забыли? — мысленно обратился он к микерам. — Помните, зачем вы здесь?»

«Чужаки! — радостно откликнулись они. — Кусать чужаков!»

Трапперы не придавали значения этим маленьким зверькам. Закат же полагал, что их можно прикормить, и микеры могли бы стать сюрпризом для одного из его конкурентов. Порывшись в кармане, он нащупал старое перо и затем, не желая упускать возможность, вытащил несколько длинных ярко-зеленых и красных перьев из заплечного мешка. Перья из брачного наряда Кокерлии, сброшенные им во время последней линьки.

В сопровождении возбужденных микеров Закат направился в заросли. Приблизившись к их логову, он раскидал перья по веткам, как будто они сами упали здесь. Проходящий мимо траппер заметит перья и сочтет, что где-то поблизости гнездо с кладкой авиара, которое можно разорить. На перья он непременно клюнет.

«Кусать чужаков!» — скомандовал Закат микерам.

«Кусать чужаков!» — отозвались они.

Задумавшись, он замешкался. Может быть, они видели кого-нибудь из потерпевших бедствие и смогут указать ему след?

«Вы видели чужаков? — мысленно спросил Закат. — Недавно. В джунглях».

«Кусать чужаков!» — ответили микеры.

Они были разумными… но не слишком. Траппер распрощался со зверьками и повернул в заросли. На мгновение задумавшись, он поймал себя на том, что, углубляясь все дальше в джунгли, пересек след одного из потерпевших, а теперь идет по нему. Закат выбрал тот след, который, судя по всему, должен пройти в опасной близости от одного из его тайных убежищ в глубине острова.

Несмотря на тень, здесь, под пологом раскидистых деревьев, было еще жарче. Жарко, но не очень душно. Кокерлии догнал Заката и примостился сверху, на ветке, вместе с несколькими щебечущими авиарами помельче. Кокерлии возвышался над ними, но подпевал с большим энтузиазмом. Выращенные людьми авиары никогда не могли приспособиться к жизни среди диких сородичей. То же самое можно было сказать и о людях, выросших среди авиаров.

Закат по-прежнему шел по следу уцелевшего, ожидая в любой момент наткнуться на его труп. Однако единственное мертвое тело, что время от времени попадалось ему на пути, было его собственным. Оно то валялось полусъеденным в грязи, то скрывалось под поваленным деревом, из-под которого торчали только ноги. С Сак на плече невозможно стать чересчур самоуверенным. Не имело значения, были ее видения правдой или вымыслом. Закат нуждался в постоянных напоминаниях о том, как Патжи наказывает за беспечность.

Он перешел на привычный, но довольно утомительный размашистый шаг. Так ходили трапперы Пантеона: внимательно, осторожно, следя за тем, чтобы не задевать листья, под которыми могли скрываться жалящие насекомые. Закат старался не использовать мачете без необходимости — не хотел оставлять подсказок, по которым его можно выследить. Траппер все время внимательно прислушивался и не выпускал авиара из виду: не обгонял, но и не позволял улететь тому далеко вперед.

Беглец не попался в обычные ловушки острова. Он пересекал звериные тропы вместо того, чтобы идти по ним. Самый быстрый способ столкнуться с хищниками — следовать путями тех, кем они питаются. Человек не знал, как маскировать следы, но не угодил ни в гнездо огнетрескучих ящериц, ни в куст смерть-коры, даже не вляпался в голодный ил.

Возможно, это другой траппер, молодой и не прошедший полного обучения? Вполне в духе компании. Опытных трапперов было невозможно завербовать: среди них нет глупцов, которые согласились бы служить проводниками по островам у клерков и торговцев. Но вот юнец, который еще не выбрал себе остров… Юнец, который, возможно, обижен на то, что вынужден тренироваться только на Сори, пока его наставник не объявит о завершении обучения? Десять лет назад Закат сам испытывал сходные чувства.

Итак, компании все же удалось нанять траппера. Теперь понятно, откуда у них столько смелости, чтобы наконец организовать экспедицию.

«Но почему Патжи? — подумал Закат, опускаясь на колени у берега небольшого ручья. Ручей не имел названия, но был знаком трапперу. — Что им здесь делать?»

Ответ был прост. Это же торговцы, для них чем больше, тем лучше. Зачем тратить время на меньшие острова? Ведь можно отправиться прямиком к самому Отцу.

Наверху Кокерлии уселся на ветку и принялся клевать фрукт. Беглец останавливался у этого ручья. Закат продвигался быстрее юнца. По глубине следов, которые мальчишка оставил в грязи, он прикинул его вес и рост. Лет шестнадцать? Может, даже моложе. Трапперы начинали обучение в десять, но Закат не мог представить, чтобы компания наняла столь неопытного ученика.

«Прошел здесь часа два назад», — определил он, вертя в пальцах сломанный стебель и принюхиваясь к соку.

Мальчишка по-прежнему направлялся прямо к тайному убежищу Заката. Как это понимать? Он не рассказывал об убежищах никому и никогда. Возможно, юнец учился у другого траппера, который промышлял на Патжи. Тот мог обнаружить убежище Заката и рассказать о нем ученику.

Нахмурившись, Закат размышлял. За десять лет на Патжи он видел других трапперов лишь несколько раз. Когда это случалось, оба разворачивались и молча расходились в разных направлениях. Так принято в их кругу. Они могли бы попытаться убить друг друга, но никогда не сходились в открытой схватке. Лучше предоставить Патжи расправиться с соперником, чем запятнать свои руки. Во всяком случае, так наставлял его дядя.

Порою Закат ловил себя на мысли, что подобное положение вещей вызывает у него беспокойство. В конце концов Патжи доберется до каждого из них, так зачем помогать в этом Отцу? Но таковы были негласные правила, и он поспешил дальше. Как бы там ни было, беглец шел прямиком к его убежищу. Может быть, юнец не посвящен в местные порядки. Вероятно, он искал помощи, но боялся вернуться в одно из убежищ наставника, опасаясь наказания. Или же…

Нет, лучше избегать подобных мыслей. В голове у Заката и так крутилось чересчур много сомнительных умозаключений. Что будет, то и будет. Нужно сосредоточиться на джунглях и таящихся в них опасностях. Как только Закат отошел от ручья, перед ним неожиданно появился его труп.

Он прыгнул вперед, затем развернулся, услышав негромкое шипение. Из небольшой трещины в земле с характерным звуком вырвался воздух, за ним хлынул наружу поток крошечных желтых насекомых размером с булавочную головку. Новая колония муравьев-убийц? Если бы Закат задержался на том месте чуть дольше, продолжая тревожить их скрытое гнездо, они бы успели заползти ему в обувь. Один укус — и ты покойник.