Новый мяч - Бахори Абдумалик - Страница 6

• Предыдущая
• 6/8
• Следующая

— Счастливого пути, — спокойно проговорил он.

— Спасибо вам, за все спасибо! — воскликнули мы и зашагали по степи.

Пройдя немного, мы обернулись. Пастух стоял, облокотившись на посох и глядел нам вслед. В предвечерних сумерках он казался нам великаном. Миртемур махал нам рукой. Каро сидела рядом с ними.

— Досвидания! — крикнул я.

— До-свидания! — послышался в ответ голос Миртемура.

Помахав им на прощание рукой, мы двинулись вперед. И хотя мы догадывались, что дома нам здорово попадет, на сердце у нас было радостно и тепло.

Лишь став взрослым, я понял причину нашей тогдашней радости. Я понял, что самая большая радость в жизни — это встреча с настоящим, хорошим человеком.

Низам торопливо шел по школьному коридору. Открылась дверь учительской. Низам замер на месте, потом, ступая на носках, поспешно спрятался за дверью пионерской комнаты.

Из учительской вышел учитель Израилов. — «Заметил меня или нет?» — подумал Низам. Утром, идя в школу, он встретил Израилова. Учитель сказал, что еще болеет и идет в аптеку. Низам недоумевал, почему же учитель оказался в школе.

Конечно, можно было бы не опасаться этой встречи, если бы не шахматы. Это из-за них у Низама в последнее время столько неприятностей. Каждый вечер Низам проводит в школьном клубе. Ему хочется научиться играть так, чтобы обыгрывать всех школьников. Вот и приходится сидеть часами, играя то с одним, то с другим товарищем. Тут уж не до уроков. Хорошо еще, если удастся списать у кого-нибудь домашнее задание. Но когда не знаешь урока, то всякие уловки плохо помогают. Без двоек в дневнике не обойтись. И, как назло, утром Израилов спросил Низама, продолжает ли он увлекаться шахматами. Во избежание неприятностей пришлось соврать. И вот эта встреча…

В школьном клубе было пусто. Низам присел за один из столиков. «Почему не идет Сабур?» — негодовал он. Ведь договорились же вечером встретиться! Испугался, наверное! Ведь днем на перемене Низам заявил, что может обыграть кого угодно.

Ждать пришлось около часа. Наконец Низам услыхал, как кто-то вытирает ноги о половик. Потом послышались торопливые шаги. Сабур вбежал в комнату.

— Четыре часа тебя дожидался! — недовольно проговорил Низам. В самом деле, когда ждешь, то каждая минута за четыре покажется!

— Не сердись, я готовил уроки, — миролюбиво сказал Сабур. — Сыграем?

— А для чего же я тебя столько времени ждал?

— Не надо было приходить раньше времени.

Приятели принялись расставлять фигуры.

— Ходи! — сказал Низам. — Сейчас получишь мат через четыре хода!

— Посмотрим!

Низам расхохотался.

— Чего ты? — удивился Сабур.

— Видел бы Израилов!

— А что?

— Сегодня утром он меня спросил, попрежнему ли я отдаю все время шахматам. А я говорю — что вы, ведь теперь к экзаменам надо готовиться, теперь не до шахмат.

— Ну, ладно, — сказал Сабур, — играть, так играть. Твой ход.

Низам был уверен, что он обязательно выиграет. Недаром он заучил все ходы из партий, опубликованных в газете. Он внутренне ликовал, думая о том, какую хитроумную комбинацию сейчас разыграет. Сабуру нипочем не догадаться!

Но на шестнадцатом ходу Низам получил мат. Он долго пристально смотрел на доску, не веря самому себе. Ведь такая отличная была комбинация, и вдруг этот неожиданный мат!

— Зря ты хвалился, что играешь лучше всех, — спокойно сказал Сабур. — Ну, я пошел.

В это время в школу вошли два мальчика. Невысокого, с рыжими волосами, звали Олимджоном. Второй, черноглазый, был председателем совета отряда Шодмоном.

— Опять ты за шахматами? — укоризненно проговорил Шодмон. — Так-то ты держишь слово?

— Мы только одну партию сыграли! — попробовал защищаться Низам.

— И Низам получил мат на шестнадцатом ходу! — весело заключил Сабур. — А хвастался, что играет лучше всех в школе.

Шодмон укоризненно покачал головой.

— И без того у него одни шахматы на уме. Лучше бы ты помог ему приготовить уроки.

— Хуже Низама в шестом «Б» никто не учится, — поддержал его Олимджон.

— Он сам затеял спор, — стал оправдываться Сабур. — Вот и проиграл.

— А ведь раньше Низам был отличником, — напомнил Шодмон. — Надо бы нам помочь ему.

— Лентяй он, — не согласился Сабур. — Хотел бы, так учился бы как следует.

Низам вскочил со стула и закричал:

— Ты чего от меня хочешь?

— Ты как драчливый петух! — Сабур громко рассмеялся. — Ты еще закукарекай!

Низам сжал кулаки, но Шодмон встал между ними.

— Бросьте! — сказал он. — Кулаками ничего не докажешь.

Мальчики не сразу заметили, как в комнату вошел Израилов. Учитель снял очки, протер их белым шелковым платком, потом снова надел, подошёл к Низаму, положил руку ему на плечо. «Попался!» — подумал Низам. Но учитель спросил как ни в чем не бывало:

— Не сыграть ли нам с тобой?

Низам принял эти слова за насмешку и угрюмо молчал. Но учитель подошел к столику, расставил фигуры, снова посмотрел на Низама. Низам сел, нехотя сделал ход. Он думал — учитель предложил сыграть в шахматы только для отвода глаз. Сделает несколько ходов, а потом отодвинет доску и начнет читать мораль. Так пусть бы уже ругал сразу.

Низам механически повторял ходы учителя, не задумываясь над тем, к чему это приведет. Хотел пойти конем, но машинально взял ферзя и передвинул его вперед на две клетки.

— Я сегодня сказал, что не играю… — через силу произнес он.

— Почему же не сыграть, если есть свободное время? Тебе мат. Очень невнимательно ты играл сегодня. — Учитель посмотрел на часы. — Мне пора идти. — Он поднялся, кивнул мальчикам и вышел из комнаты.

— Что ты хотел ему сказать? — спросил Шодмон.

— Что тоже буду играть только в свободное время! Ну, я пошел, а то я еще не брался за уроки. — И добавил тише: — Сабур был прав…

Мальчики вышли на улицу. Низам кивнул им головой и торопливо зашагал домой.

Нурджон ничем не выделялся среди других учеников пятого класса. Это был невысокий и даже слабый на вид мальчик. Именно таким казался он Рохиле — новой ученице, лишь недавно переехавшей в кишлак и поступившей в тот же класс, где учился Нурджон. Поэтому Рохила не поверила, когда Нурджон стал рассказывать о том, что он не только самый храбрый, но и самый сильный и ловкий мальчик во всем классе. Но слушать его рассказы было интересно.

Однажды Нурджон стал рассказывать Рохиле сказку о том, как шайтаны попытались изгнать Адама из его сада, но погибли в схватке с первым человеком на земле. Он рассказывал так красочно, словно сам был свидетелем этой страшной схватки, описывал внешность страшных чертей.

Ночью эти страшилища приснились Рохиле.

— Ты мне больше таких страшных сказок не рассказывай, — попросила девочка утром. — Я всю ночь не могла заснуть.

— Вот трусиха, — Нурджон рассмеялся. — Это ведь только сказка! А что было бы, если бы ты встретилась ночью с диким зверем?

— С каким зверем?

— Ну, со львом или барсом, или, скажем, с медведем или волком… Попадись ты им в лапы…

— А если бы ты попался?

— Я-то не испугаюсь! Они, небось, сами бы от меня убежали. Знаешь, какой у меня случай был?

— Какой? — доверчиво спросила Рохила.

— Пошли мы вчетвером искать пропавшего ишака. Слышим, где-то далеко кричит он. Побежали. Смотрим, что-то темнеет. Подбежали ближе — стоит ишак, а возле него волк. Совсем на собаку похож. Броситься бы нам всем четверым вперед, он бы испугался и убежал. Но мои товарищи струсили и ни с места. Тогда я схватил пучок сухой травы, зажег его и бросился на волка. Он отпрыгнул, посмотрел на меня и потом побежал так быстро, что через минуту скрылся из глаз.

• Предыдущая
• 6/8
• Следующая