Лекарство от стресса, или Исцеляющее сознание - Скерлок-Дюрана Сюзанна - Страница 5

Несколько лет спустя, уже научившись доверять своим внутренним ощущениям, мне удалось избежать другой потенциально опасной ситуации. Я пошла на свидание с известным в нашем колледже баскетболистом. В чьей-то комнате в общежитии проходила вечеринка, и мы тоже были там, пили и смеялись. Громко играла музыка, и все хорошо проводили время. В какой-то момент я заметила, что народ расходится, и скоро мы с моим парнем остались в комнате одни. Внутри у меня раздался такой же сигнал тревоги, какой я чувствовала несколько лет назад. Теперь я прислушалась к нему. Я сказала, что мне нужно выйти в ванную, но ушла и больше не вернулась. Позже я узнала, что этот баскетболист изнасиловал на свидании несколько женщин в университетском городке. Хотя и не сразу, но я все же научилась доверять своим ощущениям.

А что можно сказать о других энергетических сигналах в теле? Я узнала о них больше, когда я научилась следить за своим дыханием и движениями сознания и стала применять эти методы в жизни. Как раз перед тем, как уехать в колледж осенью 1971 года, я в первый раз посетила занятия йогой. Мне понравилось. Я инстинктивно знала, что все, чему меня учили – дыханию, движению, замедлению, – направлено на достижение осознания настоящего момента. В итоге это знание приблизит меня к возможности вступать в контакт со своим внутренним «я» в тот момент, когда мне это будет нужно, тогда как прежде я могла переживать этот опыт лишь случайно. По мере того как я ежедневно усердно практиковала йоговские асаны и занималась медитацией, я начала замечать, что на меня снизошло небывалое спокойствие, а также я стала лучше слышать, что говорит мне мое тело.

К окончанию колледжа у меня уже был личный опыт того, как мое намерение и полное присутствие в теле могли объединиться и действовать совместно. Я была занята в танцевальном представлении, где играла роль дерева. Единственное, что мне нужно было делать, это неподвижно стоять посреди сцены. Другой участник спектакля, молодой человек, приблизительно на 16 кг тяжелее меня, должен был вскарабкаться по одной стороне дерева – т. е. меня – и спуститься по другой. Меня выбрали на эту роль, потому что я была единственной, кто мог устойчиво и неподвижно стоять на одном месте. Мне удалось это, поместив сознание внутрь своего тела и почувствовав, что из меня проросли корни, как у огромного дуба, прошли сквозь пол сцены и углубились в землю. Как только я «укоренилась», то стояла почти недвижимо. Хотя я могла уходить, когда мне хочется, тем не менее я создала крепкую связь с землей подо мной.

Все были поражены, когда я удержала вес моего партнера-танцора. Для меня же это было просто продолжением того, с чем я играла в течение нескольких лет.

Но я обнаруживала все это самостоятельно, экспериментируя с намерением, энергетической связью и полным ощущением тела.

Наглядным примером для меня являлась готовность моих родителей продолжать расти и развиваться. И их собственные ограничения, налагаемые на них жизненным опытом, повлияли также и на меня. Например, моя мама, которая сама отвела меня в первый раз на занятия йогой, отличалась мягким характером. От нее исходило тепло и спокойствие, она была исключительно добросердечна, но, как и многие женщины ее поколения, она не могла блюсти нерушимость своих границ. Она позволяла людям топтать себя, испытывала трудности в выражении своих потребностей, и нужды других людей считала более важными, чем собственные. Поэтому доброте и участию она смогла меня научить, но о том, как сочетать в себе женственность и силу, я не имела никакого понятия.

Мой отец был большим мыслителем и обладал развитым ораторским талантом. Я росла, стремясь походить на него. Находясь среди людей, он всегда привлекал внимание, и я делала то же самое. Оборотной стороной этого качества было то, что в общении он истощал свои силы. Позже я обнаружила, что мой отец мог иметь свободный доступ только к своему уму и верхней части тела, из-за чего он ощущал его не полностью, чем и объяснялась его крайняя усталость после каждой воскресной службы.

Хотя у меня была любящая семья, став взрослой, я поняла, что оба моих родителя имели психологические комплексы, связанные с сексуальностью, которой они стыдились. Оба они в детстве перенесли эмоциональные травмы, что заставило их энергетически оставаться разъединенными с нижней частью тела и нанесло основательный вред их восприятию своего тела. Они не передали мне это свойство по наследству, но их страх перед энергетикой нижней части тела оставил зияющий пробел в моем понимании ее роли у здорового человека.

Как это часто бывает, моя религия научила меня осуждать и контролировать проявления своего тела. Мы были баптистами. Проникновенное пение в церкви и благочестие приветствовались, но осознание энергетики и роли нижней части тела – ног, ступней и таза – не считалось важным для выражения добросердечия и получения полноценного жизненного опыта.

Йога и медитация помогли мне восполнить пробел в моих знаниях. Я стала лучше ощущать энергетику своего тела. И хотя я буду вечно благодарна за знания, которые мне дала йога, я также обнаружила некоторые ограничения в рамках этого и других древних учений. Во всем, что касается телесных ощущений, я отметила излишнюю схематичность и избыток правил относительно того, как человек должен ощущать свое тело.

Меня учили, как нужно ощущать свое тело, а не самостоятельно исследовать его естественную и уникальную восприимчивость.

Мое понимание многих религиозных и духовных систем состоит в том, что связь с жизнью, с Богом, с вселенским духом, дао – можно использовать любое название – в конечном счете означает управлять телом и покидать его, а не обитать в нем всецело. Мне это кажется неправильным. В конце концов, я училась доверять своему телу и внутренним чувствам. Поэтому хотя я продолжала ежедневно заниматься йогой и медитацией – наращивала свои «энергетические мускулы» и училась сосредоточению, – я инстинктивно продолжала искать чего-то большего.

Рождение первого ребенка заставило меня сделать духовные практики частью повседневной жизни. С того момента я больше не могла, как раньше, уделять ежедневно один час своим занятиям. Все молодые родители меня поймут. Я просто не могла выкроить время, чтобы целый час спокойно позаниматься в уединении. Передо мной встала задача находить путь к источникам энергии, не отвлекаясь от ребенка и других дел.

В год рождения моей дочери я также начала постоянно преподавать краниосакральную терапию, и мне необходимо было найти что-то, что поможет мне энергетически полностью присутствовать в классе и также полностью отдаваться роли преподавателя. Как можно было сочетать полное присутствие в теле с трудностями, вызванными необходимостью ухода за ребенком и работой?

Именно в тот момент я начала разрабатывать теорию пяти принципов полного присутствия в теле.

Я начала анализировать информацию, полученную мной из разных источников – от наставников и в результате занятий духовными практиками, а также то, что я узнала и поняла в детстве, сидя на передней скамье в церкви и купаясь в волнах песнопений. Я присовокупила сюда также крупицы мудрости, полученные мной из наблюдений за животными, деревьями и скалами, чему я научилась от своих наставников.