Фронтовое милосердие - Смирнов Ефим Иванович - Страница 48

Говорят, что на ошибках учатся. Но, к несчастью, эта ошибка не послужила уроком руководству медицинской службы Северо-Западного фронта, которое повторило ее же в феврале. 1-й гвардейский стрелковый корпус, который наступал южнее Старой Руссы, также освободил лагерь наших военнопленных в селе Рамушево. В лагере находилось 150 человек. Без медицинского осмотра, без санитарной обработки эти люди мелкими группами были направлены на сборно-пересыльный пункт в село Подборовку. В пути они встречались с бойцами частей и тыловых учреждений армии. В результате произошла вспышка заболеваний сыпным тифом в частях корпуса, войска которого освободили этот лагерь.

После этих двух случаев ГВСУ дало указание всем начальникам медицинской службы фронтов и армий о необходимости не только систематически вести войсковую и армейскую санитарно-эпидемиологическую разведку, но и использовать надлежащим образом агентурную разведку, получать сведения о санитарно-эпидемическом состоянии территории, занимаемой противником, особенно тех ее районов, которые представляют особый оперативный интерес. Подчеркивалась необходимость повысить внимание к освобождаемым лагерям для военнопленных, а также к гражданскому населению.

У нас, работников ГВСУ, после осмотра находившихся в лагерях бывших бойцов и учета боевой обстановки не оставалось сомнения в преднамеренных действиях немецко-фашистского командования. Для него наступление наших войск не могло быть неожиданным. Близость расположения лагерей к линии фронта заставляла противника эвакуировать пленных на запад, лишая Красную Армию источника пополнения. Однако это не было сделано, и считать это случайностью, как нам казалось, нельзя.

Едва ли допущенные ошибки можно объяснить недостаточным опытом работы в войсках или слабыми знаниями в области военной эпидемиологии начальника медицинской службы и главного эпидемиолога фронта. И тот и другой — опытные военные врачи. Главный эпидемиолог фронта И. Ф. Акимихин окончил Военно-медицинскую академию в 1917 году, более 15 лет работал военным врачом, потом долгие годы преподавал эпидемиологию слушателям академии, Но, видимо, ему не хватало знаний многогранной и сложной работы в масштабе фронта, четкого представления о политических взглядах стоявших у власти немецких помещиков и капиталистов, правивших страной и занимавших все руководящие командно-штабные посты в вооруженных силах. Это они поставили у власти Гитлера, взлелеяли фашизм. Это они приказали в 1932 году военному министерству заняться изучением возможностей заражения воздуха городов и метро концентрированными взвесями бактерий и предложили Гитлеру санкционировать эти работы, что он как верный и покорный их слуга и сделал 16 мая 1933 года.

Большой опыт работы в войсках на разных должностях имел и начальник медицинской службы фронта Модест Абрамович Шамашкин, человек исключительного трудолюбия, высокоразвитого чувства ответственности за порученное дело. Его неутомимая энергия, личное вмешательство во все стороны многогранной деятельности, непрерывные поездки по учреждениям вместо кабинетной работы дали много полезного. Достаточно вспомнить, что именно эти его качества в первый месяц войны, в условиях отступления войск Северо-Западного фронта, помогли нам сохранить госпитали вместе с личным составом и имуществом. Правда, эта же особенность характера в условиях наступательных действий наших войск иногда мешала ему в решении больших и принципиальных вопросов. Она распыляла его внимание на множество второстепенных вопросов, мешая сосредоточиться на глубоком и серьезном анализе и оценке медицинской и санитарно-эпидемической обстановки, с учетом условий и характера боевых действий. Первейшей задачей его и главного эпидемиолога являлось ориентирование всего медицинского состава на вопросы, связанные с санитарным благополучием войск. Не выполнив эту задачу, они лишили себя своевременной информации и поэтому не смогли предупредить вспышку сыпного тифа в войсках двух армий. То, что они сразу же узнали об освобождении лагерей наших военнопленных, — в этом не может быть двух мнений. Но о том, что здесь была налицо одна из форм бактериологической войны, они, как видно, не имели ни малейшего представления.

Сначала в 3-й, а месяц спустя и в 4-й ударных армиях Калининского фронта возникли вспышки заболеваний сыпным тифом. Армии вели наступательные бои с небольшими темпами продвижения вперед, но с большими боевыми санитарными потерями. Санитарно-эпидемическая обстановка была очень тяжелой. Заболевания сыпным тифом стали обнаруживаться и среди раненых. Медицинская служба 3-й ударной армии не имела возможности собственными силами ликвидировать возникшую вспышку. При формировании объединение получило всего одну автодушевую установку и две автодезкамеры. Когда армия вошла в состав Северо-Западного фронта, начальник медицинской службы придал ей еще две автодушевые установки и четыре автодезкамеры.

Армия заняла ряд населенных пунктов, находившихся во временной оккупации. Среди гражданского населения были массовые заболевания сыпным тифом. Контакты с местным населением послужили причиной возникновения сыпного тифа и в армии. Если принять число заболеваний в феврале за 100 %, то в марте их было 555 %, в апреле — 608 %, в мае — 378 %.

Следует подчеркнуть, что в феврале больше половины заболеваний (27 случаев) приходилось на личный состав 8-й и 3-й гвардейских стрелковых дивизий. Борьба с заболеваемостью затруднялась тем, что части и соединения армии действовали на фронте 100 километров и глубина их расположения простиралась на 20 километров. 1 марта 1942 года ко мне обратился начмедарм военврач 1 ранга Н. А. Поляков с просьбой разрешить ему не возвращать Северо-Западному фронту две автодушевые установки и четыре автодезкамеры. На его рапорте от 5 марта я наложил резолюцию: «Ничего никому не передавать». Но в марте заболеваемость, как уже отмечалось, возросла более чем в 5 раз. Начальник медицинской службы фронта не принял своевременных мер. Он только в апреле, на пике заболеваемостиЮ усилил армию обмывочно-дезинфекционной техникой, объясняя это малым количеством противоэпидемических учреждений в распоряжении фронта. В действительности это обусловливалось не столько ограниченными возможностями, сколько недооценкой эпидемических искр, запоздалая борьба с которыми неизбежно приводит к «пожару». Так и случилось. Вспышки заболеваний были только в 3-й и 4-й ударных армиях, хотя все другие объединения находились на территории, неблагополучной в санитарно-эпидемиологическом отношении. Это позволило начальнику медицинской службы и главному эпидемиологу фронта своевременно усилить обмывочно-дезинфекционной техникой войска 3-й и 4-й ударных армий, которые вели боевые действия в районе Великих Лук. Но в результате допущенной ошибки заболеваемость сыпным тифом не уменьшалась до июня включительно, и вследствие этого на Калининский фронт приходилось около 30 % всех случаев этого заболевания, имевших место в действующей Красной Армии за этот период.

Начальник медицинской службы фронта А. И. Бурназян — опытный военный врач. Он пришел в Красную Армию в 1927 году, окончил Военно-медицинскую академию и заочно Военную академию имени М. В. Фрунзе, занимал должности младшего и старшего врача полка, был начальником медицинской службы дивизии. Чертами его характера были трудолюбие, работоспособность, исполнительность и исключительное умение поддерживать деловые контакты со старшими и равными по должности товарищами. С ним я познакомился, будучи еще слушателем Военно-медицинской академии. В 1936 году мы оба работали в ВСУ Красной Армии; я — помощником начальника отдела кадров, а он — помощником начальника отделения боевой подготовки медицинского состава. По его послужному списку видно, как он искал удовлетворяющую его врачебную специальность. В 1936 году Бурназян был направлен в Главный военный госпиталь на должность ординатора нервно-психиатрического отделения, а уже через два года возглавил курсы усовершенствования медицинского состава Московского военного округа. С 1939 года Бурназян окончательно и бесповоротно связал свою судьбу с должностью руководителя медицинской службы армейских и фронтовых объединений, о которой с полным правом можно сказать: «Тяжела ты, шапка Мономаха». Всегда доступнее видеть отрицательное явление, чем его предвидеть, легче познать его — труднее впредь не допускать. Оно, как правило, возникает в других условиях и при других обстоятельствах. Чтобы успешно управлять медицинской службой фронта, нужно было много и целеустремленно учиться, и не вообще, а предметно, применительно к требованиям этой должности. Вот этой-то возможности учиться в предвоенные годы никто из нас не имел.