Фронтовое милосердие - Смирнов Ефим Иванович - Страница 52

Третьим, важнейшим разделом работы наших гигиенистов был санитарный контроль за питанием войск. С сентября 1941 года были введены нормы довольствия на военное время. По этим нормам Красная Армия снабжалась продовольствием на протяжении всего периода войны. За время первой мировой войны нормы питания русской армии пересматривались шесть раз. Энергетическая ценность норм довольствия в Красной Армии, несмотря на хозяйственные трудности, была достаточно высокой, не уступая в калорийности пайкам мирного времени, а в некоторых случаях и превосходя ее. Широко применялись дополнительные источники питания, в частности дрожжи. По отчету Б. Л. Гордина[9], за первое полугодие 1944 года на одном из фронтов было изготовлено 19 594 литра питьевых дрожжей.

Для профилактики авитаминозов проводился ряд дополнительных мероприятий, в том числе широкое использование витаминных препаратов и использование дополнительных источников витаминов — дикорастущей зелени и ботвы огородных растений. Заготовка и снабжение войск витаминными препаратами были возложены на военно-медицинскую службу.

Из опыта противоэпидемического и гигиенического обеспечения боевых действий войск в Великой Отечественной войне можно сделать некоторые необходимые на будущее выводы.

Прежде всего, стало совершенно очевидным, что эпидемические вспышки заболеваний в войсках, не говоря уже об эпидемиях, не являются неизбежными спутниками войн, они возникают в результате неудовлетворительного состояния штатно-организационной структуры медицинской службы и недостаточной по количеству и неполной по содержанию подготовки необходимых специалистов, особенно руководящего состава медицинской службы.

Противоэпидемический опыт прошедшей войны ни по объему, ни по содержанию не может служить необходимой основой, а мирная противоэпидемическая работа — достаточной базой подготовки нужных специалистов без того, чтобы они (опыт и противоэпидемическая работа) систематически не дополнялись выводами, вытекающими из достижений технических и естественных, особенно биологических и медицинских, наук.

И наконец, проведение плановых прививок действующим войскам возможно тогда, когда схема иммунизации вакцинными препаратами является однократной, а метод простым, позволяющим в короткие сроки охватить большие массы людей. Прививки по эпидемическим показаниям приобретают большую эффективность, когда, кроме однократности и простоты методы применения вакцинных препаратов, последние обладают малой реактогенностью и высокими иммуногенными свойствами, обеспечивающими наступление общего и местного иммунитета в короткие сроки, приближающиеся к длительности инкубационного периода при соответствующих эпидемических заболеваниях.

Здесь я хотел бы кратко рассмотреть, как обстояло дело с сыпным тифом во вражеских войсках. И сыпной тиф и вшивость в частях и соединениях немецко-фашистских войск были почти нормой. Как видно из «Военного дневника» начальника Генерального штаба сухопутных войск Ф. Гальдера, генерал-полковник медицинской службы Хандлозер докладывал ему 21 ноября 1941 года о борьбе с сыпным тифом в войсках. 5 февраля 1942 года он сообщал, что в войсках зарегистрировано 4400 случаев сыпного тифа, из которых 729 имели смертельный исход. Смертность была более чем в два с половиной раза выше, чем в Красной Армии. 9 марта 1942 года в «Дневнике» отмечалось: «…положение с банями затруднительное… 10 204 случая заболеваний сыпным тифом, из них 1349 — со смертельным исходом». И запись от 16 августа: «Вопросы гигиены — новая организация медико-санитарной службы вермахта».

Лечение и эвакуация раненых и больных в армейских и фронтовых наступательных операциях, которыми изобиловала Великая Отечественная война, потребовали от руководителей медицинской службы более разносторонних и глубоких военных знаний, а также знаний тактики медицинской службы по сравнению с предвоенными представлениями о ней.

Расположение госпиталей в период подготовки к наступательным операциям согласно этим представлениям не позволяло в полной мере использовать силы и средства медицинской службы армий и фронтов для наилучшего выполнения главнейшей задачи — восстановления боеспособности и трудоспособности раненых.

Войсковые госпитали, находясь на расстоянии 10–15 километров за медсанбатами, не могли помочь им в оказании своевременной квалифицированной хирургической помощи раненым, когда их поступление выходило за пределы физических возможностей личного состава медсанбатов. В то же время такая дислокация госпиталей вела к появлению лишнего этапа эвакуации в войсковом районе.

Два полевых госпиталя и один эвакоприемник, жестко привязанные к станциям снабжения корпусов, грунтовые участки путей подвоза которых до обменных пунктов дивизий тянулись от 30 (ближе было исключением) до 90 километров, не могли оказывать всех видов специализированной хирургической помощи, а ее оказание в ГБА, обязанных располагаться более чем в 100 километрах от медсанбатов, сопровождалось крайне нежелательным оттягиванием ее сроков. Кроме того, эвакуация в госпитали, располагавшиеся на станциях снабжения, когда расстояние по грунтовым дорогам превышало 50 километров, сопровождалась излишней травматизацией раненых, увеличением процента осложнений и сроков лечения. Эвакуация — вредный, но неизбежный элемент в лечении раненых. Чем длиннее путь эвакуации, особенно в первые дни после ранения, тем больше вреда она наносит здоровью раненого.

Самое же главное несовершенство предвоенной медицинской тактики, с которой мы вышли на поля сражения Великой Отечественной войны, заключалось в том, что дислокация госпиталей в подготовительный период не способствовала маневру ими вслед за наступавшими войсками и иногда приводила пусть к временной, но крайне нежелательной перегрузке одних госпиталей и медсанбатов и недогрузке, а порой и бездействию других. Предвоенная тактика не подчеркивала необходимости дислокации фронтовых госпиталей в армейском тыловом районе в наступательных операциях и маневра ими по грунтовым дорогам вслед за уходящими вперед войсками.

Одним словом, нужно признать, что на наших предвоенных представлениях лежала печать шаблона, схематического подхода к решению задач медицинского обеспечения войск.

В ходе наступательных боевых действий постепенно, но неуклонно руководящий состав медицинской службы освобождался от шаблона.

В первые месяцы Великой Отечественной войны, несмотря на мужество и стойкость личного состава войск, немецко-фашистские армии, имея преимущество в живой силе и технике на направлениях главных ударов, быстро продвигались в глубь нашей страны. Лечебно-эвакуационное обеспечение боевых действий наших войск до 1 августа 1941 года проходило в обстановке нехватки ППГ и органов управления эвакуацией.

Неустойчивость фронта, неравномерность и неодновременность возникновения санитарных потерь в армиях при недостаточности сил и средств у военно-медицинской службы диктовали необходимость централизации большинства ППГ и ПЭП в руках начальника медицинской службы фронта. Но это понимали далеко не все руководители. На Западном фронте на 1 ноября 1941 года из 84 ППГ, находившихся во фронте, 62 подчинялись ВСУ фронта. В их числе было 11 госпиталей, выделенных для лечения легкораненых, и только 22 госпиталя находилось в пяти армиях, входивших в состав фронта. Недостаточность ГБА в оборонительных боях на Западном фронте компенсировалась наличием у начальника медицинской службы фронта значительного количества автосанитарного транспорта. Во фронте было 7 автосанитарных рот и 43 санитарных самолета. Это позволяло осуществлять эвакуационный маневр в большом диапазоне. Среди автомашин было 100 больших пассажирских автобусов. Их быстро переоборудовали для перевозки тяжелораненых, благодаря чему эвакуировать одновременно из армий несколько сотен человек не представляло большого труда.

Небольшое количество госпиталей объяснялось не только тем, что многие медицинские учреждения армейского и фронтового подчинения не могли быть сформированы, но и гибелью части учреждений в ходе оборонительных боев. Не случись этого, медицинская служба к 1 декабря имела бы дополнительно 90 ППГ, 19 ИППГ, 30 ЭП, 70 ОДР и несколько других медицинских учреждений армейского и фронтового подчинения.