Фронтовое милосердие - Смирнов Ефим Иванович - Страница 55

Эти вопросы были не только предметом повседневного внимания Михаила Михайловича и преподавателей школы, но и служили объектом обсуждения, в котором принимал активное участие начальник 2-го отделения медицинского отдела округа военврач 2 ранга С. А. Семека. Отделение занималось вопросами боевой подготовки медицинского состава. Окружная школа санинструкторов постоянно находилась в поле зрения работы отделения. Сергей Александрович Семена обладал даром штабного командира. Из-под его пера выходили программы и планы боевой подготовки медицинского состава, четкие и лаконичные по содержанию и безукоризненные по форме. В способах и методах их реализации, когда речь шла о подготовке санинструкторов и ротных санитаров, он уступал пальму первенства М. М. Гурвичу. Михаил Михайлович не только целиком и полностью отдавался своему делу, не только увлекался им и любил его, но и не без основания гордился приемами и методами подготовки, которые при его активном участии семь лет из года в год совершенствовались.

Ошибки, перечисленные в служебном письме, допускались начальниками медицинской службы всех степеней, а не только Гурвичем. Он фигурировал в письме не столько в связи с допущенными промахами, сколько с ошибочным объяснением причин, обусловивших их происхождение. Я не только был убежден в необходимости отказать ему в просьбе, но и предложил ему принять личное участие в обсуждении письма с медицинским составом. В разговоре по телетайпу смысл обоснования отказа в просьбе был таков: «Если бы я не ценил и не уважал вас как руководителя медицинской службы фронта, то дал бы положительный ответ. Критиковать человека, способности которого не подают надежд на исправление ошибок, является напрасной потерей времени. Вы не принадлежите к категории таких людей». Его ответ был краткий: «Все понял, до свидания». Ответ меня удовлетворил. Я был убежден, что все будет сделано так, как нужно. Этот человек воспринимал критику и указания, если они были обоснованные и ясные. Тогда не нужно было ему говорить, как следует поступать. Если же он не был убежден в ошибочности своих действий, то на критику отвечал формально, без души. Он обладал большой работоспособностью и завидной оперативностью, которые с особой силой проявлялись в осложненных условиях боевой и медицинской обстановки. Тогда загорался в нем огонек организатора, а умение четко и ясно изложить сущность причины ошибок способствовало мобилизации медицинского состава на их преодоление.

Спустя некоторое время я услышал бодрый голос и увидел улыбающееся лицо Михаила Михайловича, рассказавшего мне об успешно прошедшем совещании с медицинским составом. Совещание послужило большой школой для руководящих работников службы и лично для Гурвича.

В Великой Отечественной войне ярко выявилось решающее значение стратегических резервов для ведения успешных оборонительных и наступательных операций. Государственный Комитет Обороны уделял большое внимание их созданию. Роль их в срыве плана немецко-фашистского верховного командования на соединение с финскими войсками северо-восточнее Ленинграда и в разгроме группы армий «Центр» под Москвой трудно переоценить. Стратегические резервы создавались заблаговременно. Уже к концу 1941 года вместо пяти фронтов, войска которых вступили в смертельную схватку с немецко-фашистскими захватчиками, действовало десять фронтов и отдельная армия. Перевозка частей и соединений для вновь создаваемых фронтов, естественно, осуществлялась в первую очередь. Для организации же медицинского тыла нередко приходилось, особенно в первой половине войны, прибегать к новым формированиям и переформированиям одних учреждений в другие. Надо было производить передислокацию лечебных учреждений, не считаясь с наличием площадей для их развертывания. Все эти мероприятия нередко осуществлялись в процессе ожесточенных боев, когда резко осложнялись возможности использования ближайших к фронту путей сообщения.

В этом отношении чрезвычайно показательны были бои на сталинградском направлении с 17 июля по 19 ноября 1942 года.

Немецко-фашистские войска, перейдя 28 июня в наступление на Юго-Западном направлении, прорвали оборону Юго-Западного и Брянского фронтов, вышли на Дон южнее Воронежа и, имея превосходство в живой силе и боевой технике, повели быстрыми темпами наступление в юго-восточном направлении. Создалась угроза Сталинграду, железнодорожному и водному сообщению центра страны с нефтяным районом. Чтобы предотвратить эту угрозу, Ставка Верховного Главнокомандования в первых числах июля стала выдвигать на рубеж река Дон, Сталинград из своего резерва 63, 62 и 64-ю армии, а 12 июля образовала на базе Юго-Западного фронта Сталинградский фронт, подчинила ему эти армии и обязала его командование организовать оборону по северному берегу Дона. В состав фронта вошли также 21-я и 8-я воздушная армии бывшего Юго-Западного фронта. 5 августа Ставка, стремясь облегчить управление войсками, разделила этот фронт на два — Сталинградский и Юго-Восточный. Это потребовало на ходу создавать комплект медицинских учреждений для Юго-Восточного фронта. Его управление создавалось на базе управления 1-й танковой армии. В состав фронта включались 64, 51, 57-я и 9 августа прибывшая из Резерва Ставки в район Сталинграда 1-я гвардейская армии. 29 августа в его состав вошла и 62-я армия. 31 августа Ставка приказала переформировать управление Сталинградского военного округа, дислоцировавшееся в Астрахани, в управление 28-й армии, возложив на нее задачу не допустить вражеские войска к Волге в районе Астрахани.

12 сентября гитлеровцы вели боевые действия на подступах к Сталинграду. 28 сентября Сталинградский фронт был переименован в Донской, а Юго-Восточный — в Сталинградский.

Коечная сеть во фронтах и в Сталинграде была незначительной. Ее пришлось увеличивать за счет перемещения госпиталей из других районов. Увеличивалась она медленно, в ходе тяжелых оборонительных боев. Так, с 16 августа по 16 сентября она возросла в 2,2 раза, к 28 октября — в 3,6 раза, а к 25 ноября — в 5 раз. Отсутствие жилого фонда вынуждало размещать госпитали в землянках. Этот опыт показал, насколько важно учить медицинский состав не только ППГ, но и ЭГ работать в условиях полевого расквартирования. Многие врачи привыкали к этому с трудом. Эвакуация раненых и больных из Сталинграда осуществлялась всеми видами санитарного транспорта, но наибольшее значение до августа имели военно-транспортные суда, которые были превращены в хорошо оборудованные и оснащенные подвижные госпитали. Но медицинский транспорт, несмотря на наличие опознавательных знаков, систематически подвергался преднамеренным ударам вражеской авиации.

Организация лечебно-эвакуационного обеспечения войск 62-й и 64-й армий резко осложнилась. 23 августа Сталинград подвергся разрушительной авиационной бомбардировке, которая повторилась 2 сентября. Переправляться через Волгу можно было только ночью, часто под минометным и артиллерийским огнем. К 15 сентября все переправы в городе были уничтожены. С 24 сентября эвакуация раненых осуществлялась только на бронекатерах Волжской военной флотилии. Войсковая и армейская медицинская служба работала не только под снарядами и минами, но и под огнем вражеских автоматчиков. В этих условиях медицинские работники, особенно 62-й армии, проявляли массовый героизм и отвагу. Объем хирургической помощи в лечебных учреждениях войсковой медицинской службы, дислоцированных на правом берегу Волги, был вынужденно сведен к жесткому минимуму. Центр хирургической работы пришлось перенести на левый берег Волги, где дислоцировались ППГ и ЭГ, которые были усилены специалистами-хирургами и врачами других специальностей.

22 октября директивой Ставки был создан новый, Юго-Западный фронт. Управление его формировалось на базе управления 1-й гвардейской армии, в состав были переданы из Донского фронта 63-я армия, вскоре переименованная в 1-ю гвардейскую, 21-я армия и из Резерва Ставки 5-я танковая и 7-я воздушная армии. Вслед за этим началась непосредственная подготовка контрнаступления, имевшего целью окружение и уничтожение войск 6-й полевой и части сил 4-й танковой немецких армий, втянувшихся в бои за Сталинград и пытавшихся любой ценой овладеть им. Подготовка велась в строжайшем секрете. Круг допущенных к ней лиц исчислялся единицами. Он расширился к концу подготовки и опять-таки ограничивался людьми, имевшими отношение к материальному обеспечению контрнаступления, к рекогносцировке и взаимодействию родов войск на местности.