Покорители студеных морей - Бадигин Константин Сергеевич - Страница 42

• Предыдущая
• 42/54
• Следующая

На другой день поздно вечером Дмитрий вернулся.

Он с трудом отбился от дружинников, просивших рассказать, как достались ему боевые доспехи. Не услышав от парня путного слова, они наконец отстали.

Лекаря встретили с радостью и тотчас отвели к Савелию. Осмотрев больного, знахарь подошел к Амосову.

— Буду лечить, — хмуро сказал он, глядя исподлобья, — вылечу… А лечить буду, ежели в горницу пять ден никто ногой не ступит.

— Лечи, старик! Знамо, хворому покой нужен, никто сюда не войдет, — отозвался находившийся тут же хозяин.

Все вышли из горницы, а знахарь растопил печь, поставил на огонь несколько котелков с водой и стал разбирать травы.

Для Дмитрия настал радостный день. Старый мореход выполнил свое обещание: сосватал Варвару и принял его в свою дружину. Наутро парня позвали наверх. Степан Котов дал клятву выдать свою дочь за Дмитрия. Благословляя иконой стоящих перед ним на коленях жениха и невесту, он расчувствовался.

— Труфан Федорович, — сказал он Амосову, — не задерживай парня. Пусть подможет тебе, я не против. На свадьбу заработает — и ладно.

— Степан Тимофеевич, — взревел Дмитрий, торопливо поднимаясь с колен. — Степан Тимофеевич, милай! — Он раскрыл медвежьи объятия и рванулся к Котову. — Да ведь мне без Варвары и море ни к чему… А ты не сумлевайся, в старости тебе вот какое от нас уважение будет!

— Ладно, ладно! — вырывался из объятий парня Котов. — Пусти, дай хоть до старости дожить… Ох, — не на шутку обозлился Котов, — кишки выпустишь!

Дмитрий растерянно опустил руки.

— Погубишь Варвару, злодей! — тяжело дышал Степан Тимофеевич. — Жалею, что обещание дал…

— Отец, не надо… хороший он! — Варвара подбежала к отцу, закрыла ему рот маленькой ручкой.

— Ну-ну… Наплачешься ужо! — шутливо ворчал Котов. — На меня не пеняй.

Счастливый Дмитрий Головня сидел на берегу под кустами орешника, бережно обняв за плечи Варвару. Сидели и молча смотрели друг другу в глаза.

Слышно было, как в кустах шумливо возятся задорные воробьи. У самых ног из воды выпрыгнула большая серебряная рыба и, кувыркнувшись в воздухе, тяжело плюхнулась в воду. Следом метнулись две рыбешки поменьше. Черная птичка, беззвучно работая лапками, углом разрезала гладь реки и, глубоко нырнув, исчезла с глаз. Бледная северная бабочка, пригретая жарким солнцем, появилась над лужайкой. Она, медленно махая крылышками, летала от цветка к цветку.

Долго сидели они в то памятное яркое летнее утро. Всем своим существом ощущали красоту северной природы. Счастливые, они не обратили внимания, что легкий ветерок, чуть рябивший воду, стал шуметь в вершинах сосен и елей; не заметили птиц, стаями летевших из леса; не почувствовали легкого запаха гари, который принес западный ветер.

Только громкий странный шум заставил насторожиться парня: казалось, на том берегу реки по лесу двигалось несметное войско. Шум все нарастал, и вдруг, как-то сразу, большая поляна напротив заполнилась множеством оленей. Не задерживаясь ни на мгновение у берега, олени ринулись в воду и плотной массой поплыли прямо на Дмитрия и Варвару. Дмитрий понял опасность — он подхватил девушку и бросился к высокому дереву:

— Залезай выше, держись, Варенька!

И, видя, что она удобно примостилась на толстом суку, Дмитрий сам забрался на дерево.

Олени, переплыв реку, выбрались на берег и, словно слепые, не видя ничего перед собой, снова ринулись вперед. В несколько минут стадо оленей пронеслось мимо дерева, на котором укрылся Дмитрий со своей невестой.

Усталые животные барахтались в воде, их подхватило и понесло течением. На берегу осталось с десяток телят, растоптанных своими сородичами. Дмитрий смотрел, ничего не понимая.

— Домой побежим, Митрий, — шепнула девушка, — что-то страшно мне.

Из леса выскочило десятка два лосей. Они тоже переплыли реку и помчались вслед за оленями. А дальше началось что-то совсем непонятное: появились зайцы и заметались по берегу. Дмитрий никогда не видел сразу столько зверьков — словно их высыпали из большого мешка. В заячьем обществе оказались волки и лисицы. К удивлению Варвары и Дмитрия, они не трогали зайцев. Покружившись у реки, звери бросились в воду. Смешно барахтаясь, поплыли и зайцы. А поляна все наполнялась и наполнялась новым зверьем: вышли медведи, выбежали росомахи, выскочили барсуки, запрыгали белки, показался и другой зверь, о котором Дмитрий раньше и не слыхивал. Животные выли, рычали, визжали, наполняя лес непередаваемым шумом. Река покрылась зверьем, животные плыли вперемешку, не обращая друг на друга внимания. Перебравшись на другой берег, они, не останавливаясь, мчались дальше.

Время шло, и солнце близилось к полудню. Теперь запах гари стал сильнее, и Дмитрий наконец догадался, в чем дело.

— Пожар, — сказал он, — лес горит… Плохо дело! — помолчав, добавил он.

Зверей стало меньше, а вскоре они совсем исчезли. Только одни белки появлялись еще из леса и, поднявши кверху хвосты, переплывали реку.

— Бежим, Варвара! — Дмитрий спрыгнул на землю и снял девушку.

Во дворе у Котова было смятение. С ужасом смотрели дружинники и карелы на бегущих от огня зверей. Все знали, что спастись от могучей стихии огня почти невозможно. Вокруг был лес; да и куда уйдешь, если за полдня огонь успевал пробежать две сотни верст.

— Я послал воинов во главе со стариком Минаевым разведать, откуда идет огонь, — сказал Амосову вождь карелов. — Только Минаев может спасти нас.

Смертоносное дыхание пожара уже явственно ощущалось. Едкий дым закрыл солнце, и его оранжевый круг едва просвечивал сквозь густую мглу. Дым разъедал глаза, дышать стало трудно.

В конюшне забились, заржали лошади, в хлевах заревели коровы, заметались овцы. Собаки, подняв головы на блеклое, немощное светило, жалобно выли. Прижавшись к Дмитрию, горько плакала Варенька. А великану и утешить ее было нечем. Он гладил ее золотистые волосы и говорил:

— Обойдется, Варенька, пронесет мимо пожарище. Вот те крест — мимо пронесет!

— Пожар близко, — возвратись, сказали карельские воины. — Огонь идет прямо на нас, большой огонь, много леса горит.

— Идемте со мной, — сказал старик Минаев, — все идемте! Я знаю, как остановить пожар. Берите топоры, готовьте факелы!

Лихорадочно собирались люди, зажгли смоляные факелы, из склада Котова прихватили несколько бочек с варом и толпой двинулись в лес за Минаевым.

Старый карел выбрал большую поляну в трех верстах от двора Степана Котова. У края поляны под большими соснами люди стали складывать в кучи хворост, мох, сухие сосновые и еловые шишки. Некоторые рубили хвойные ветви, другие поджигали костры. В разгоравшийся огонь бросали вар. Дмитрий валил и таскал к кострам целые высохшие деревья. Огонь разгорался все больше и больше. Ветер буйно раздувал его, жар становился невыносимым. Раскаленный воздух, устремляясь ввысь, уносил с собой горевшие листья — огненными бабочками закружились они в воздухе.

На новый лесной пожар, полыхавший у поляны, издалека стала действовать могучая сила горевшего впереди леса.

Большой лесной пожар, как гигантские мехи, всасывал в себя воздух, притягивая только что разгоравшийся огонь. Пожирая лесные гиганты, свирепея все больше и больше, молодой огонь двинулся навстречу большому пожару.

Люди, спасаясь от раскаленного воздуха, с другого конца поляны наблюдали за разбушевавшейся стихией.

— Спасены! — закричал Котов. Он был весь в смоле и саже. — Дай-кось я тебя расцелую, дедушка!.. — И он принялся обнимать Минаева. — Уйдем отсюдова, ребята, — добавил он, опустив отбивавшегося старика, — не то дым глаза выест!

— Теперь можно уйти, други, — отозвался Минаев. — Мы послали брата против брата — они пожрут друг друга. А там, — указал он рукой на юг, — дорогу огню закроет озеро.

На второй день после страшных событий ушли домой карелы. Воины дружески распростились со всеми обитателями двора Котова, искренне поблагодарившими их за спасение.

• Предыдущая
• 42/54
• Следующая