Приключения Гаррета. том.2 - Кук Глен Чарльз - Страница 174

Его дружки радостно завопили. А дальше произошло вот что: Риттер посторонился, пропустил мальчишку мимо себя, схватил за волосы и трижды полоснул его невесть откуда взявшимся кинжалом. Мальчишка рухнул наземь и жалобно застонал. Риттер же не оглядываясь продолжил путь, будто не человека порезал, а жука раздавил.

Вот почему со стражниками не рискуют связываться.

Они не церемонятся, эти новые слуги закона.

Фанатики.

— Чародей прибыл, — сообщил Риттер. — Полный придурок. Жалуется. Что мы тратим его драгоценное время.

Нет, они ведут себя слишком вызывающе.

— Молод еще, — сказал мне Релвей. — Образумится с годами.

Интересно, про кого он — про Риттера или про этого Разорителя-Вершителя?

Под наблюдательный пост определили косогор, с которого открывался вид на убогую хижину, лепившуюся к стене трехэтажного кособокого барака.

— Хорошо, что нам туда не надо, — заметил я, разумея барак. — Уж больно хлипкий на вид: плюнь — и развалится.

— Он крепче, чем кажется, — буркнул Риттер. — Там девяносто два человека живут.

По-моему, он преуменьшил. В таких развалюхах обычно спят сменами, то есть народу там фактически гораздо больше…

— Все твердят, что рабочих рук не хватает, — сказал я Релвею, — потому, мол, и не-людей нанимают. Откуда же здесь столько безработных?

— Тут не все безработные. А некоторых просто никуда не берут. — Горечь в голосе Релвея была, как мне показалось, какой-то выстраданной, что ли, будто он делился собственным опытом.

Впрочем, так оно и есть. Он тоже выходец из низов. Ему удалось пробиться наверх, удалось чего-то достичь. А многие даже и не пытаются, хотя возможность имеют…

Между тем нас незаметно окружила целая толпа подростков. Все в возрасте того паренька, с которым так сурово обошелся Риттер. У кого палки, у кого обрывки цепей или кирпичи. Оружие бедноты…

Ни Релвей, ни прочие толпу словно и не замечали.

Кстати, командовал Риттер; верный своей привычке Релвей старался не привлекать внимания.

Показалась повозка, запряженная ослом. Толпа заволновалась. Чародей беспрерывно и визгливо жаловался. Совсем еще молоденький, в армии точно не служил. Следующее поколение; для них выстраданная нами в окопах истина «Перед смертью все равны» оставалась пустыми словами.

Он не понимал, не хотел понимать, что ему — а заодно и всем нам — грозит самая настоящая опасность. Должно быть, еще ни разу в жизни не бывал в переделках.

Разумеется, судьба не замедлила преподать ему урок: дескать, юноша, не думай, что все вокруг обожают тебя так же сильно, как ты сам.

Кирпич ударил его в грудь. Блок, стоявший рядом, заставил чародея спрятаться за повозкой.

Риттер и другие стражники ринулись в толпу и принялись лупить направо и налево. Кому-то из юнцов особенно не повезло: он так неудачно подставился, что ему перерезали горло.

— !!! — пробормотал я. — Ну все, сейчас начнется. — Честно говоря, я ожидал бунта.

Но мои опасения не сбылись. Стражники усмирили толпу, а чародей превратил того, кто швырнул в него кирпич, в живой факел. Парень истошно завопил, а мы кубарем скатились с косогора и ворвались в хижину.

И выяснили, что все приготовления были по большому счету напрасны.

Эпической битвы не произошло; отчаянной схватки не было и в помине. Краск метался в лихорадке, а Садлер лежал на земле без сознания. Четыре стражника вынесли моих заклятых врагов из хижины и погрузили на повозку, в компанию к тем, кого арестовали раньше. Учитывая их состояние, эту парочку в кандалы заковывать не стали.

Это было единственное послабление. В остальном с ними обращались не слишком аккуратно.

Я не возражал. Конечно, были времена, когда наша вражда притухала, однако…

Краск на миг очнулся — и узнал меня.

— Привет, ясноглазый! — поздоровался я. Вообще-то глаза у него были как два бездонных колодца.

Пожалуй, надо будет подбросить Маренго идейку: пускай приглядится к людям, в которых нет ничего людского.

Даже страха. Страх для этих выродков был всего-навсего средством управлять другими людьми.

— Допрашивать будете? — спросил я.

— Мы, конечно, туповаты, но не полные идиоты. — Релвей ухмыльнулся. — А чего ради, по-твоему, мы все это затевали?

— Извини. Я хотел бы знать, почему они похитили Белинду.

— Ну разумеется. — Ухмылка Релвея стала шире.

— Не понял?

— Сдается мне, у мисс Контагью тоже найдется пара вопросов. Например, откуда они узнали, где ее перехватить?

Я задумчиво кивнул.

— Что, по домам?

— Знаешь, Гаррет, я ждал кровопролития. И рад, что обошлось без него. Не такие уж они теперь и грозные, верно?

— И саблезубые тигры, бывает, хворают. Вы там осторожнее, парни. Эти двое и с виселицы спрыгнуть могут.

— Я всегда осторожен, Гаррет.

Не сомневаюсь. Вопрос в том, достаточно ли.

Когда «зачистка» Басти закончилась, я попрощался и ушел. Моим новоявленным друзьям-патриотам ни к чему видеть меня с полицейскими чинами.

Арестованных юнцов ждет Кантард. Этим же вечером их погрузят на баржи. В шахтах всегда нужны крепкие руки.

Насколько мне известно, всех осужденных за мелкие преступления теперь отправляют в Кантард.

Вернуться суждено немногим. Попасть в шахту равносильно тому, чтоб подписать себе смертный приговор.

Иными словами, ничего не изменилось. Разве что подручные средства — нам вручали оружие, этим всучат кирки и кайла… А так — в Кантарде продолжает гибнуть молодежь…

Если расследование заходит в тупик и моих познаний не хватает, я обычно иду в Королевскую библиотеку у подножия Холма — там целый квартал занимают здания вроде городской управы и прочих бюрократических оплотов. В библиотеке великое множество книг; что самое приятное, среди них не найти ни единой колдовской.

Что касается последних, они хранятся на Холме, под замками и под заклятиями, о чем честно написано на дверях хранилищ. Небось, видели эти надписи: «Осторожно: колдовство!» До этих книг пытаются добраться только безмозглые варвары. Надо признать, попытки случаются довольно часто, и кожа на переплеты у чародеев не переводится.

Королевская библиотека, что явствует из ее названия, находится под опекой короны. Просто так ею не воспользуешься. Но Гаррет хитрый, он нашел способ проникнуть внутрь. У меня там работает друг. Точнее, подружка.

Линда Ли — настоящее сокровище. И язычок у нее острый, причем стоит мне заглянуть в библиотеку, как он на глазах становится острее и острее.

— Гаррет, ты меня достал! — заявила она, едва я отыскал ее в коридорчике между стеллажами. — Как ты на сей раз пробрался? И почему до сих пор таскаешь на плече этого полудохлого пингвина? — Перед тем как идти в библиотеку, я заглянул домой — проверить, не объявился ли Покойник. По-прежнему ни слуху ни духу; нахлынули воспоминания, я расчувствовался и прихватил с собой попугая, как сувенир из славного прошлого. — Я же тебя просила, не приноси его сюда. Сколько можно повторять? — Линда терпеть не могла Попку-Дурака, зато ее всегда восхищала ловкость, с какой я ухитрялся говорить за птичку, не шевеля при этом губами. Даже если мы с попугаем находились в разных комнатах.

Как я пробрался? Да через боковую дверцу, на которую почти никто почти никогда не обращал почти никакого внимания. Впрочем, не удивительно: многие люди стремились не столько попасть в библиотеку, сколько выбраться из нее. Книжки — отрава для неокрепших умов.

Охранникам в библиотеке платили сущие гроши, поэтому им было глубоко наплевать на посетителей. Ну, ушел, ну, пришел… Самые же апатичные охранники стерегли ту боковую дверцу, о которой я упоминал. Когда ни приди, можно было не сомневаться: охранник — старый, молодой ли — или пьян, или спит. Или пьян и спит. Или его вообще нет: в горле пересохло, пошел искать выпивку.

Тем не менее идти приходилось на цыпочках. У охранников неписаное правило: лезешь внаглую — они поднимают шум, чтоб не оправдываться потом перед начальством.