Приключения Гаррета. том.2 - Кук Глен Чарльз - Страница 221

— Тама пообещала сотрудничать. — Она привыкла выживать. А единственный способ выбраться сухой из этой лужи — спасти человека, который, возможно, будет охотиться за ней до скончания времен. — К тебе-то Норт-Энглиш как относится?

— Прохладно. Я слишком много знаю, и он вспоминает об этом всякий раз, как видит меня. Однако пока не выгнал. С другой стороны, где он найдет второго такого кретина, который взвалил бы на себя мою работу? Я не верю, что его подменили.

— Прикинь, как нам остаться с ним наедине и испытать его серебром. Как прикинешь, сообщи. А пока изложи ему все, что он захочет услышать. И проверь своих ближайших помощников. Это тебя вряд ли затруднит. А вот когда отыщешь оборотня, придется поволноваться.

Нагит помотал головой. Он определенно не желал во всем этом участвовать.

— Последний из всей шайки, Эд. Он у вас, больше ему быть негде. Иначе Толли до сих пор бы овец пас, а у мистера Венейбла по-прежнему всего одной руки бы не хватало.

Нагит поднялся, чинно поблагодарил за приглашение и за угощение, кивнул Нейрсе Бинтор, давая понять, что знает, кому обязан сытым желудком.

— Могу я забрать Монтецуму? — спросил он.

— Нет, — угрюмо откликнулся Макс. Для себя он уже решил, что Маренго — оборотень. А раны на сердце требовали возмездия.

Лейтенант не стал спорить.

— Босс расстроится, — только и сказал он.

— Мистер Нагит, — произнес Макс, — если поймете, что служба у Маренго обременяет вашу совесть, не стесняйтесь обратиться к Манвилу. У нас для такого человека, как вы, место всегда найдется. Верно, Гаррет?

— Ничего не имею против. — Хотя мне не очень-то понравилось, что Аликс оживилась, а Никс просто расплылась в улыбке. Меня же, разумеется, ткнули под ребра, опять в больное место, за то, что я заметил эти, предназначенные вовсе не мне, знаки благосклонности.

Нагит направился к выходу.

Релвей последовал за ним. Могу предположить, что он бесстыдно торговал собой, досаждая Нагиту, занятому совсем другими мыслями.

— Достаточно? — спросил я Макса.

— Вполне. Я иду отдыхать.

Манвил помог патрону подняться.

— Гаррет, завтра мы продолжим подбор слуг. Ваше с Таем присутствие крайне желательно. Приходи с рассветом. — Гилби усмехнулся. Он прекрасно знал, что я терпеть не могу подниматься с постели раньше полудня.

Попка-Дурак утробно захохотал.

Я вздохнул. Никто не обещал, что мир будет справедлив ко мне. Или хоть вот на столечко менее безумен.

Я надеялся, что на том все и закончится, не взрывом, но всхлипом. Нагит избавит меня от лишних хлопот, сам разберется с тем, что теперь, по большому счету, стало внутренним делом «Клича». Но жизнь — моя, по крайней мере — никогда не устает преподносить сюрпризы. Я погрузился в повседневные заботы, развлекался тем, что сочинял вопросы с подковыркой для желающих поработать на пивоварне. Казалось, весь город жаждет потрудиться на Макса Вейдера. А на третий день после приснопамятного обеда от моей скуки не осталось и следа: прелестная Джорджи Николас пришла повидаться со мной.

Со мной или с моим наплечным украшением? Этот вопрос сам собой возник у бедного Гаррета, когда чаровница Никс ослепительно улыбнулась вовсе не ему, а куда-то в сторону. Она протянула руку. Я поспешил пожать точеные пальчики.

— Это прилагалось к записке, которую я получила от Эда Нагита. Адресовано тебе. Что-то важное?

Попка-Дурак принялся охмурять ее, едва она почесала ему макушку. Я тихонько зарычал. Мы получаем записки от Нагита, вот как? Братец Эд времени даром не теряет.

Лейтенант Нагит просил о встрече и предлагал, каким образом устроить ее без того, чтобы привлечь внимание полковника Теверли, к которому негласно перешло командование Вольными Сообществами. Теверли твердо знал, как управлять людьми. Его правила запрещали какие бы то ни было контакты с подозрительными личностями, вроде меня, по делу или просто так. Пускай наружностью я человек, поборники расовой чистоты учуяли во мне чужого.

— Ты собираешься отвечать ему? Припиши, что я согласен.

Выдался славный осенний денек. По голубому небу плыли пушистые облака. Птицы и пчелы радовались жизни и наслаждались уходящим теплом. Таким утром проще простого забыть, что первую половину дня боги присудили человеку в наказание за первородный грех.

Лейтенант Нагит ожидал меня на том самом выпасе, где мы с Тинни укрывались от кентавров; кстати, о кентаврах — их вчера (только вчера!) настиг кавалерийский эскадрон, усиленный несколькими чародеями с Холма. Мало того, Холм объявил вознаграждение за поимку Слави Дуралейника, официально признав, что тот находится в Танфере. По-моему, пустая затея. Дуралейник который десяток лет ускользает ото всех, кто за ним гонялся.

— Спасибо, что пришел.

— Как я мог не прийти? — В его записке говорилось, что он опознал последнего оборотня, однако один с ним не справится. Нет чтобы имя назвать! — Что, у самих не вышло? — На одном плече у меня восседал расфранченный индюк-недоросток, а на другом затаилась обостренная паранойя. Я постоянно озирался по сторонам.

— Полковник Теверли настоятельно посоветовал своим подчиненным забыть о случившемся. Поэтому мне помощи попросить не у кого. Никто не хочет попасть Теверли под горячую руку.

— А ты?

— Он заноза в заднице, а вовсе не бог. — Смелое заявление, смелое и в то же время уклончивое. Лейтенант явно что-то замышляет, но посвящать в свои планы не собирается.

Занятно. Впервые с таким сталкиваюсь.

— А я зачем понадобился?

— Чтоб ее привести, — он показал на Таму Монтецуму, которую я забрал из Аль-Хара, умаслив Блока и надавав кучу невыполнимых обещаний. — С нею мы окрутим оборотня, прежде чем кто-нибудь что-нибудь сообразит.

Что ж, он прав. Без меня ему не обойтись.

У ворот нас никто не окликнул, хотя число охранников после недавних событий значительно увеличилось. И в усадьбу мы тоже вошли свободно, если не считать того, что многие пялились нам вслед, перешептывались и указывали пальцем на Таму.

Монтецума выглядела хуже прежнего, если такое возможно. Как дерьмо на палочке, если вспомнить излюбленное выражение Торнады. Ломка — страшная штука. Таме опротивело жить. По счастью, Релвей в городе отсутствовал, не то, с его манерой допросов, она бы точно задумалась о самоубийстве.

Признаюсь, у меня тряслись поджилки. Со мной были только Нагит и Тама. Причем веры обоим никакой. И это в логове врага! Нет, матушка Гаррет не этому сына учила.

Лейтенанту и вправду нужна моя помощь? Или он меня дурачит? Нагит искренне верит во всю ту белиберду, которую проповедуют главари человеколюбцев. Кроме того, он живет бок о бок с людьми, у которых ко мне счет. Я уже успел узнать несколько знакомых лиц, все из компании Волков.

Следующее знакомое лицо чуть не заставило меня подпрыгнуть. В коридоре мы столкнулись с крохотной уродливой старушонкой, точь-в-точь сестра-близнец Дила Релвея. Она усердно мыла полы.

Лейтенант не обратил на нее внимания, хотя мог бы и прогнать — нечего этакой уродине поблизости от босса отираться. Вон как пол драит, и откуда только силы берутся!

Охранник у кабинета Маренго замялся, соображая, что ему делать. Лейтенант прошагал мимо, даже не спросив, примет ли его Маренго. Охранник, верно, служил в пехтуре или в кавалерии. Морскую пехоту учат думать ногами, то есть на ходу.

Мы очутились внутри.

Как и обещал лейтенант, в кабинете Маренго находились ближайшие подручные Норт-Энглиша, в том числе грозный полковник Теверли и тот парень, который говорил от имени Волков на вечеринке у Вейдера. Как бишь его? Тильд, кажется. Похоже, его простили. И еще человек пять, все в возрасте. И ни единого телохранителя. Замечательно!

Наш приход прервал весьма бурное обсуждение. Багровый от ярости Теверли орал на Норт-Энглиша, требуя что-то такое одобрить. Маренго вяло сопротивлялся, но чувствовалось, что он поддается. Я расслышал имя «Вейдер».