Всесилие страсти - Роуз Эмили - Страница 9

• Предыдущая
• 9/28
• Следующая

Теплые ладони скользнули по ее спине вниз, легли на бедра, прижали к толстому стержню напрягшейся мужской плоти. Трейси ахнула, и он воспользовался этим: провел по ее языку своим нежное и жалящее касание.

Корт хочет ее. Ее колени слабели, к коже приливала кровь. А он все соблазнял и мучил ее рот, приглашал принять участие в этой игре.

Она подняла руки к его плечам и начала разминать плотные мышцы под теплой, податливой кожей. Страсть грызла ее изнутри, в груди возникла незнакомая боль, и жажда, какой Трейси еще не знала, проснулась и росла в ней.

Неожиданно сумасшедшая выдумка Либби соблазнить Корта — показалась ей вполне.., ну, разумной, что ли. Но не для того, чтобы принудить Корта не уезжать. Вместе навсегда — это не для них, но, может быть, он пробудет с ней лето. И у нее останется память любовных ласк Корта — согревать душу, когда она будет настоящей старой девой и заведет себе штук сорок кошек.

Корт чуть-чуть отстранился. Бессильно уронил руки, потом неуверенно провел ладонью по волосам. Глянул на Джоша, опять на нее.

— Ну, ты и сексуальна.

Она посмеялась — от удовольствия и от испытанного волнения.

— Источники не исчерпаны.., если это тебя привлекает. — Она медленно, глубоко вдохнула.

— А что вы, собственно, предлагаете, Трейси Салливен?

Облизнула губы, собралась с силами.

— Мужа я не ищу. Ты не ищешь жену. Но мы оба — взрослые люди, и у нас есть свои… — ее вновь бросило в жар, — потребности. Мы можем.., э-э.., попробовать их удовлетворить.

— Это — предложение?

Может, еще не поздно спрятаться, заползти под ковер? Но под ногами резвится Джош, наверняка не подозревая, какую глупость делает его няня.

Вот тянет за подол и пытается встать.

А вдруг Корт отвергнет ее? Сможет ли она встречаться с ним лицом к лицу, каждый день, пока не кончится лето?

— Я думаю, что мы могли бы удовлетворить друг друга. — Сколько-то секунд он молча смотрел на нее. — Ты знаешь, что я уезжаю через пару месяцев, и все-таки хочешь спать со мной?

Она подняла голову, мысленно проклиная свои пылающие щеки.

— Да, и потом мы распрощаемся до следующей встречи выпускников через десять лет.

— А соседи? Твоя репутация? Должность директора?

Стоит просочиться слушку, что Трейси завела любовную связь, — и прости-прощай работа. Не говоря уже о грязи, которую выльют на ее родных.

— Пока мы будем пользоваться внутренней лестницей и не посвящать в дело никого третьего, никто ничего не будет знать.

— Ты уверена, что не предпочла бы кого-нибудь, от кого можно получить обручальное кольцо, белый заборчик вокруг уютного домика и прочее?

— Заборчик у меня есть, и я уже говорила тебе, что не намерена заводить детей. То есть ни в кольце, ни во всем прочем я не нуждаюсь. — Вспотевшие ладони пришлось вытереть, проведя ими по рубашке.

Прошло несколько долгих, полных напряжения секунд, прежде чем Корт сказал:

— Хорошо.

Ее сердце билось с такой силой, что Трейси стала бояться, как бы у нее не лопнула барабанная перепонка. Что значит «хорошо»?

— Объясни, а? Чуточку побольше!

Он улыбнулся, и в глазах его заплясали чертики.

— Трейси, даже «чуточку побольше» грозит мне разрывом сосудов.

Она прижала левую руку к груди, стараясь совладать со своим дыханием, а правую протянула ему.

— Ну ладно, соглашение достигнуто. — Он поднес руку к своим губам. Ее кожи коснулось сначала его дыхание, затем губы. — И держитесь, мисс Салливен, потому что лето нам предстоит долгое и страшно жаркое.

— Дя-дя-дя.

Корт с трудом оторвался от распухших губ Трейси и наклонился к ребенку у своих ног. Его сын смотрел на него снизу вверх — одна крохотная ручка нашла его штанину, вторая держится за рубашку Трейси.

— Дя-дя-дя.

— Он что, говорит со мной или просто упражняется?

Трейси отняла от него свою руку, уперла ее в бок и вошла в роль учительницы. Как она так перевоплощалась, он не понимал, но в позе и наклоне головы у нее сразу появилось что-то такое, что не оставляло сомнений: она здесь начальник.

— Обычно девятимесячный ребенок узнает отца и уже зовет его.

Он присел и поднял Джоша. Маленький кулачок продолжал держаться за край рубашки Трейси, и, когда Корт выпрямился, этот край пополз вверх.

На мгновение обнажились длинные и стройные бедра — прежде чем Трейси торопливо одернула рубашку. Скоро он будет трогать эти бедра. Сколько времени понадобится Джошу, чтобы уснуть?

И вдруг Корта точно обдало холодной водой.

Он не готов. Черт!

— Трейси, у меня нет никаких предохранительных средств. Я ничем не болен, уверен, что ты также здорова, но я не хочу рисковать еще одной незапланированной беременностью. Ты запаслась презервативами, когда все это придумала?

Трейси залилась густым румянцем. Глаз она не поднимала.

— Я не придумывала этого заранее. Решила под влиянием момента.

Внутри у него все оборвалось, будто при рывке вниз с «американских горок».

— Хочешь подумать еще?

— Нет, но в городе покупать презервативы нам нельзя. Станет известно всем…

— Я проеду в Лома-Альту.

Она закрыла горло рукой, но между тонкими пальцами бился учащенный пульс. Эти пальцы скоро будут гладить его, возбуждать… Желание разгорелось с новой силой. Корт прочистил горло.

— Трейси, если ты не вполне уверена…

— Вполне. — Она расправила плечи. — А теперь давай мне Джоша, иди мойся и одевайся на работу.

— Иди первой. — Он поймал ее руку и прижался губами к кончикам пальцев. — А когда твои руки, скользкие от мыла, будут касаться твоего тела, знай: я хотел бы, чтобы это были мои руки.

Все время, пока ребенок спал, Трейси готовилась к встрече Корта и жалела, что пропускала мимо ушей болтовню Либби о том, как та наводит марафет. И ведь нельзя позвонить и попросить рассказать все еще раз. Либби, чего доброго, разнесет новость о ее связи с Кортом по всему графству.

Наведение марафета не понадобилось. Позвонил Корт и сказал, что в Лома-Альту заехать не сможет, слишком занят. Так что сегодня они не смогут иметь близость. Несмотря на это, Трейси выбрила ноги, выщипала брови, надушилась.

Когда Трейси услышала, что грузовичок Корта въезжает во двор, ее руки затряслись так, что пришлось отложить лопаточку для помешивания или же весь обед непременно расплескался бы по плите. Она взяла Джоша на руки и подошла к входной двери. Корт шел по дорожке к дому такой лощеный и видный в своем темно-синем костюме, что внутри у Трейси все перевернулось.

— Папа пришел домой!

На этот раз Джош не стал прятаться, но и не потянулся к Корту, когда дверь открылась. Поколебавшись мгновение, Корт провел рукой по головке сына.

— Привет, малыш.

Шагнув внутрь, он закрыл за собой массивную деревянную входную дверь и прислонился к ней.

Ослабив галстук, расстегнул две верхние пуговицы на рубашке и наконец обнял Трейси за талию, чтобы привлечь ближе. Сердце девушки едва не выпрыгнуло из груди.

Легчайшие поцелуи — лоб, нос, губы.

— Привет, Трейси. Как прошел день? — Опять эти задорные огоньки в глазах. Выбил человека из равновесия, а теперь хочет, чтобы она вела умные разговоры?

Медленно выдохнув, она отстранилась немного и попыталась связать несколько слов:

— У нас с Джошем все было хорошо, А у тебя?

— Сплошное расстройство. Все время думал о том, как приду домой и мы займемся любовью.

Трейси потеряла дар речи. Завозившийся Джош вывел ее из столбняка. Она посадила мальчика на пол. Тот заторопился по направлению к игрушкам, которые она успела распаковать и сложить на стеганом одеяле в углу кабинета.

— Вообще-то я спрашивала про пациентов.

— Работаю как со связанными руками. Я мало что имею право делать, пока мне не пришлют лицензию. Доктор Финни должен меня контролировать и подписывать каждый мой рецепт. Тоже расстройство. Весь расстроенный пришел. — Он покачался на пятках и улыбнулся.

• Предыдущая
• 9/28
• Следующая