Утопия у власти - Некрич Александр - Страница 10

• Предыдущая
• 10/326
• Следующая

Наиболее серьезное сопротивление Ленин встречает в ЦК партии: соратники опасаются неудачи, они спрашивают, что мы будем делать после захвата власти. Ленин отвечает: захват власти — цель восстания. Политические задачи мы выясним, когда власть будет в наших руках. Ленин охотно цитирует Наполеона: «On s'engage et puit on voit» — вступим в бой, а потом... посмотрим.

Упорно культивируемая советской историографией вот уже более 60 лет легенда об Октябрьском перевороте, как операции, осуществленной по точному, строго разработанному плану, об Октябрьском перевороте, как высшем образце «искусства восстания», отказывается считаться с фактами. Меняются — в легенде — вожди восстания: то это были Ленин и Троцкий. Сталин в первую годовщину революции назвал «ЦК партии во главе с т. Лениным» — вдохновителем переворота, подчеркнув, что «вся работа по практической организации восстания проходила под непосредственным руководством председателя Петроградского Совета Троцкого». Сам Троцкий немало способствовал распространению легенды о великолепной организации восстания и своем руководстве. Затем вождем восстания Сталин определил себя, признавая, что некоторую помощь ему оказывал Ленин. С середины 50-х годов вождем утвержден Ленин.

Легенда вызывала сомнения издавна. «Если для постороннего нашему движению кажется, что Октябрьская революция, или, как у нас нередко принято называть Октябрьский переворот, была совершена так, как совершались все ранее бывшие «перевороты», почти без предварительной тщательной организации, а лишь в силу случайно благополучно сложившихся обстоятельств, то это глубоко неверно», — спорил Бонч-Бруевич. Сомнения в легенде как нельзя более обоснованы. Достаточно сказать, что советские историки до сегодняшнего дня не достигли договоренности о дате переворота, о том, когда же началась Октябрьская революция. Одни полагают, что утром 24 октября, другие настаивают на вечере того же дня, третьи защищают 22 октября.

10 октября двенадцать загримированных членов ЦК решают начать восстание. Но на следующем заседании ЦК — 16 октября, — все настаивают на необходимости ждать, ибо докладчики от районов говорят об отсутствии «боевого духа» на Выборгской стороне, на Васильевском острове, в Нарвском районе. Представитель Военной организации Крыленко докладывает об индифферентности солдат. И только Ленин продолжает настаивать, уговаривать, тянуть членов ЦК к власти.

Троцкий двоится и троится, выступая на многочисленных митингах, подогревая революционными лозунгами солдат и рабочих. Не перестают произносить речи популярнейшие ораторы большевиков — Луначарский, Коллонтай, Володарский. Члены ЦК ждут, что власть сама упадет им в руки. Ленин настаивает на ее захвате. Не позже 20 октября.

Власть разваливается. Петроградский гарнизон хочет лишь одного: разойтись по домам и принять участие в разделе земли. Правительство не знает, чего оно хочет. Не знает, какими силами оно располагает. И главное — не знает, кто его враг. Слухи о готовящемся большевиками заговоре не перестают циркулировать по Петрограду. Они набирают силу в октябре. 17 октября горьковская газета «Новая жизнь», расходившаяся десятитысячным тиражом среди столичных рабочих и очень близкая к большевикам[7], публикует передовую, в которой предупреждает, что если партия большевиков готовит переворот, то это приведет к гибели партии, рабочего класса и революции. 18 октября в «Новой жизни» появляется знаменитое письмо Каменева и Зиновьева, в котором ближайшие соратники Ленина заявляют, что вооруженное восстание независимо от съезда советов и за несколько дней до его созыва является недопустимым шагом, грозящим катастрофой пролетариату и революции. Хорошо известно негодование с каким встретил это письмо Ленин, обозвавший своих товарищей изменниками, предателями и т, п., раскрывшими буржуазии тайну восстания. В действительности, тайны никакой давно уже не было. Раскрыл ее прежде всего сам Ленин в своих письмах, статьях, воззваниях, печатавшихся в большевистской печати.

Характернейшей чертой времени, красноречивым признаком полного разложения правительственного аппарата было не то, что вопрос о вооруженном восстании открыто дебатировался в легальной печати, а то, что власть не придавала этому никакого значения. Керенский заявлял: «у нас больше силы, чем нам нужно». Он отказывался затребовать в Петроград подкреплений с фронта. Когда городской чиновник из любопытства позвонил на квартиру Марии Ульяновой и узнал, что Ленин в Петрограде, никто не попытался арестовать руководителя готовящегося переворота.

Настроение власти в октябре 1917 года с отчаянной откровенностью выразил министр иностранных дел Терещенко в беседе с американским послом Дэвидом Френсисом. Беседа происходила 24 октября. «Я ожидаю большевистское выступление сегодня ночью, — сообщил Терещенко. — Если вы сможете его подавить, — ответил посол, — то я надеюсь, что оно произойдет. — Я думаю, что мы сможем его подавить, — сказал Терещенко, — но я надеюсь, что оно произойдет независимо от того, подавим мы его или нет. Я устал от неуверенности и напряжения».

Несмотря на отсутствие уверенности в успехе, большевики, как бы увлекаемые инерцией разваливающегося государственного аппарата, шли к власти, хотя и не так быстро, как этого желал Ленин. Военно-революционный комитет, созданный Петроградским советом, становится главным руководящим органом восстания. Захват власти производится, таким образом, не от имени партии большевиков, а якобы от имени Совета, несмотря на то, что в Бюро ВРК входят только большевики и поддерживающие их левые эсеры. Фактически власть переходит в руки Бюро ВРК 21 октября, когда принимается приказ о том, что оружие не выдается никому без приказа ВРК и в воинские части посылаются комиссары для контролирования приказа. Утром 22 октября гарнизон по телефону извещается об этом решении, в котором указывается так же, что никакие приказы не являются действительными без подписи ВРК. В городе организуются митинги и демонстрации. Троцкий выступает с пламенной речью в Народном доме на Петроградской стороне, обещая золотые горы: Советское правительство даст беднякам и тем, кто находится в окопах все, чем богата страна. Он вызвал бурные аплодисменты, восхваляя Петроградский совет, взявший на себя тяжелую задачу доведения революции до победного конца, революции, которая даст народу хлеб, землю и мир.

Революция уже произошла, но никто этого пока не видит. Не видят жители Петрограда, заполняющие театры: Шаляпин поет в «Доне Карлосе», в роли, в которой он редко выступал в России, Тамара Карсавина впервые танцует в оперетте «Куколка». Привлекают многочисленных слушателей всевозможные лекции: философские, литературные, социально-политические. Не видят, что власть уже выскользнула у них из рук, члены Временного правительства. Не отдают себе отчета, что власть уже у них в руках, большевики.

Одна из неразрешенных загадок Октябрьского переворота — поведение Ленина в решающие дни. С 20 октября он как бы исчезает из обращения: продолжает прятаться, но до вечера 24 о нем нет никаких сведений, нет его писем, записок, указаний. Прославленное заседание ЦК 21 октября, на котором Ленин произносит свои знаменитые слова: «вчера было рано, а послезавтра будет поздно» — легенда, сочиненная Джоном Ридом и не подтверждаемая ни одним документом, ни одним свидетелем. Впрочем, легенда показалась вождю революции настолько хорошо придуманной, что он, расхваливая книгу Джона Рида, ее не опроверг.

Ленин продолжает находиться в подполье весь день 24 октября, когда ВРК начал рассылать своих комиссаров и небольшие вооруженные отряды для захвата правительственных зданий. Два невооруженных комиссара приходят на Центральный телеграф и договариваются, что телеграф будет считаться под большевистским контролем. Отряд Измайловского полка является па Балтийский вокзал и остается там для «охраны порядка». Отряды Красной гвардии занимают некоторые мосты, оставляя другие в руках правительственных войск, если те не соглашаются уходить. Никто не хочет стрелять, но постепенно, ползучим путем, в городе меняется власть. И в это время, около 6 часов вечера 24 октября, Ленин все еще ни о чем не подозревает. Он пишет письмо: положение крайне критическое, промедление смерти подобно, мы не имеем права ждать, мы можем все потерять, необходимо во что бы то ни стало нанести смертельный удар правительству... В 4-м и 5-м изданиях сочинений Ленина письмо это озаглавлено: письмо членам Центрального комитета. В действительности заголовок этот был добавлен советскими историками, а письмо адресовано в райкомы: через них хотел Ленин давить на ЦК. Вождь революции еще вечером 24 октября, вдали от Смольного, не переставал бояться Временного правительства, уже не имевшего власти, не переставал понукать ЦК начать восстание, которое фактически уже закончилось.

• Предыдущая
• 10/326
• Следующая