Утопия у власти - Некрич Александр - Страница 28

• Предыдущая
• 28/326
• Следующая

Политбюро по настоянию Ленина отвергает предложение английского министра Керзона о заключении перемирия, которое поддержал Троцкий, и решает вторгнуться в Польшу. Всеобщая забастовка в Германии, сорвавшая в марте 1920 года попытку правых — «путч Каппа» — захватить власть, была для Ленина неоспоримым доказательством готовности германского рабочего класса к пролетарской революции. Красная армия, пройдя Польшу, должна была подать руку братской помощи германскому пролетариату. Чудо Октябрьской революции должно было повториться в чуде мировой революции. М. Тухачевский в приказе Западному фронту, подписанном 2 июля, провозглашает: «На наших штыках мы принесем трудящемуся человечеству счастье и мир. На Запад!»

23 июля в Москве создается Временный польский революционный комитет (Польревком) во главе с Мархлевским. Подлинным руководителем Польревкома становится Феликс Дзержинский. Польревком был первой пробой использования проживающих в Москве иностранных коммунистов для установления советской власти за рубежами советской республики. Опыта еще не было, и деятельность Польревкома импровизировалась по образцу и подобию Москвы. Сталин, однако, предвидя повторение польского опыта, 16 июня адресовал Ленину письмо, в котором теоретически обосновывал необходимость разработать планы широкой конфедерации советских государств, таких как Польша, Германия, Венгрия. Ибо, полагал Сталин, их нельзя трактовать как башкиров или украинцев и просто включить в федерацию советских республик.

28 июля был взят первый крупный город на польской территории, Белосток. Наступление Красной армии продолжалось. Его не могли задержать ни затягивавшиеся переговоры между польскими и советскими представителями, ни боевые действия армии Врангеля, последней белой армии, пытавшейся вырваться из крымской мышеловки. Ленин отмел все опасения членов ЦК, предлагавших остановить наступление на польском фронте, чтобы заняться Врангелем. Председатель СНК знал, что белые и поляки своих действий координировать не будут. Во время переговоров с Мархлевским личный представитель главы польского государства передал представителю Ленина, что основой политики Пилсудского по отношению к России является нежелание «допустить, чтобы русская реакция восторжествовала в России». Сам по себе Врангель серьезной опасности не представлял.

6 августа Тухачевский назначается командующим всем польским фронтом, объединяющим Западный и Юго-Восточный фронты. 14 августа наркомвоенмор Троцкий подписывает приказ, заканчивающийся словами: «Красные армии вперед! Герои, на Варшаву!». Вступление в Варшаву намечается на 16 августа. Но боевой клич «Даешь Варшаву!» начинает сопровождаться кличем «Даешь Берлин!» Кавалерийский корпус Гая находится в начале августа в десяти днях марша от столицы Германии. Собравшиеся в Москве делегаты Второго Конгресса Коминтерна могли по карте, вывешенной в холле, следить за тем, как Красная армия несет на штыках и саблях мировую революцию в Европу. В беседе с французскими делегатами Ленин был категоричен: «Да, советские войска в Варшаве. Скоро нашей будет Германия. Мы снова завоюем Венгрию, Балканы поднимутся против капитализма. Задрожит Италия. Буржуазная Европа трещит по всем швам в бурю». Когда 7 августа конгресс закрылся, красные флажки на карте окружали Варшаву.

Советские войска были остановлены у стен Варшавы. Потерпев поражение в битве на Висле, которую английский дипломат Д'Абернон назвал одной из «восемнадцати решающих битв мировой истории», Красная армия начала быстро откатываться назад.

Участники польско-советской войны с обеих сторон и военные историки тщательно проанализировали ход военных действий, причины успехов и поражений Красной армии. Троцкий и Тухачевский объясняли неудачу поведением члена Реввоенсовета Юго-Восточного фронта Сталина, не подчинявшегося приказам. Сталин обвинил в поражении предателей Троцкого и Тухачевского.

Военные причины поражения очевидны: недостаточное согласование действий фронтов, «недооценка сил противника и переоценка успехов наших войск». Еще более очевидна политическая причина: Ленин совершил ту же ошибку, что и Пилсудский. Если Пилсудский считал, что можно принести другому народу независимость на иностранных штыках, Ленин был уверен, что можно на иностранных штыках принести коммунизм. Но, как выразится советский историк, «польской буржуазии и католическому духовенству удалось отравить сознание польских крестьян, ремесленников и части рабочих ядом буржуазного национализма...» Главком С. Каменев выразился еще более красочно: «Красная армия протянула руку польскому пролетариату, но протянутой руки пролетариата не оказалось. Вероятно, более мощные руки польской буржуазии эту руку куда-то глубоко-глубоко запрятали».

Англия и Франция сделали все возможное, чтобы воспрепятствовать нападению Польши на советскую республику, а затем, оказывая умеренную помощь Польше оружием и финансовыми средствами,[15] делают все, чтобы добиться заключения перемирия. С января 1920 года в основу политики Антанты по отношению к советской России были положены взгляды Ллойд-Джорджа. Отвергавший, как и все другие союзные политические деятели, советскую систему, Ллойд-Джордж резко отрицательно относился к вмешательству в русские дела, считая интервенцию напрасной тратой времени и денег. Выступая 16 апреля 1919 года, он заявил, что предпочитает видеть Россию большевистской, чем Великобританию обанкротившейся.

Ллойд-Джордж формулирует политику, которая, в принципе, станет политикой запада по отношению к Советскому Союзу: задушить большевизм добротой. Премьер-министр Великобритании утверждал, что торговля с советской республикой позволит восстановить экономику России, ликвидировать хаос, устранить трудности, породившие большевизм. Когда 4 августа 1920 года Лев Каменев приехал в Лондон, чтобы вести переговоры, «он был так любезно принят Ллойд-Джорджем, как будто он являлся посланником кровожадного царя, а не пролетарской демократии России». Ллойд-Джордж надеялся, что ему удастся убедить представителя советского правительства заключить мир, согласившись на линию Керзона. Не добившись ничего от Москвы, которая ждала с минуты на минуту весть о падении Варшавы, Ллойд-Джордж направляет свои усилия на обуздание поляков. В Польшу отправляется межсоюзная миссия, возглавляемая английским дипломатом Д'Аберконом. Францию представляли посол Жоссеран и генерал Вейган. Выехавший, после 6-дневного пребывания в Варшаве, член миссии английский дипломат сэр Морис Ханки сообщал в своем рапорте, что спасти Польшу не удастся. Он предлагал добиться для нее «приличных условий» по мирному договору, а сосредоточить усилия на улучшении отношений с Германией, а через нее с Россией. Когда Ллойд-Джордж, желая выведать подлинные намерения французского правительства, заявил маршалу Фошу, что Англия готова послать своих солдат в Польшу, если Франция пошлет своих, маршал резко ответил: «Нет солдат».

Генерал Вейган, опровергая легенду, представлявшую его «отцом победы» на Висле, писал в своих воспоминаниях: «победа была польской, план — польский, армия — польская».

Мир, заключенный в Риге 12 октября 1920 года, временно удовлетворял обе стороны: поляки, одержавшие победу под Варшавой, получили границу, идущую значительно далее на восток, чем линия, предложенная еще в июле Керзоном, советское правительство вынуждено было согласиться, опасаясь еще более тяжелых условий.

Довольны были и союзники, с помощью Польши, малой ценой, не допустившие большевиков в Европу. Лорд Д'Абернон процитировав в своих дневниках Гиббона, писавшего, что если бы Карл Мартел в битве под Туром не остановил мавров, в Оксфорде изучали бы Коран, комментировал: «возможно, что битва под Варшавой спасла Центральную и часть Западной Европы от более коварной опасности: фанатической тирании Советов». Историки могут сказать, что победа польских войск на Висле отложила на одно поколение проблему обязательного изучения в школах Восточной и Центральной Европы марксизма-ленинизма.

• Предыдущая
• 28/326
• Следующая