Окаянный груз - Русанов Владислав Адольфович - Страница 7
- Предыдущая
- 7/79
- Следующая
– И зря! Вот не постесняюсь напомнить еще раз – отстали вы у себя в Уховецке от жизни. Ох, отстали!
Польный гетман сокрушенно кивнул.
– Знай же, пан Чеслав, Жигомонт в молодости много стран и народов повидал, разным наукам учился…
– Хм! Наукам! – презрительно бросил гетман.
– Не смейся. Воинская честь воинской честью, а нынче и к наукам почтение все испытывают. Особенно в столице. Особенно. Так вот, о Жигомонте. Говорят, он даже чародейству учился. Но тут промашка вышла. Без таланта магического, без способностей врожденных учись, не учись – без толку. Жесты лишь жестами остаются, заклинания пустыми словами оборачиваются. Силы в них нет никакой.
– Вот и я про то же самое. Пшик он и пустое место.
– Ой, не говори, пан Чеслав! Не говори! Жигомонт не пустое место. Да, нам он врагом оказаться может, не хуже северян или кочевников. Но он не пустое место. Даже наоборот. А недооценивать противника… Сам знаешь, не юнец.
– Знаю… – Гетман крякнул, расправил усы.
– А коли знаешь, должен быть наготове. Хотим видеть князя Януша на престоле – нужно бороться.
– Как же бороться? Сейм есть Сейм. Как Посольская Изба приговорит, так и будет.
– Эх, пан Чеслав, пан Чеслав! Сейм то приговорит, к чему его склонят. Уговорами ли, подкупами ли… У кого-то на самолюбии сыграют, а кого-то и припугнут.
– А как же нам быть?
– Да так и отвечать. Врага его оружием бить надо. Они нашу шляхту пугать вознамерятся, а мы их голоса перекупим. Они нашим деньги посулят, а мы им нож к горлу приставим. А, пан Чеслав, верно мыслю?
– Нехорошо это, – покачал головой польный гетман. – Не по чести. Словно приказчики в лавке… Я больше на саблю полагаться привык.
– До сабель, – нахмурился Зджислав, – я надеюсь, дело не дойдет. И Господа нашего молю о том ежевечерне. Хотя кто знает? Зарекаться не берусь.
– Да неужто так все плохо в королевстве нашем?
– Плохо то, что кое-кто его своим считает, а не нашим. И этот кто-то наши головы на зубцах стенных видеть не отказался бы. Если проминдальничаем, в самый раз там и очутимся.
– Да за что же?!
– А за компанию! Чего не было, припомнят, а что взаправду было, так раздуют – сам себе последней сволочью покажешься. Подскарбий Зджислав, скажут, у казны ручонки-то погрел, загребущие, а польный гетман Чеслав, князь Купищанский, девок портил по застянкам.
– Прямо уж и портил, – возмутился гетман, потом вздохнул. – Ну, может, и была парочка… Другая…
– А может, и дюжина, другая…
– Нет! Чего не было, того не было!
– Эх, пан Чеслав, да сотня свидетелей найдется, серебром проплаченных, которые перед лицом Господа присягнут, что сами тебе свечку держали.
Гетман насупился, не ответил. Нахохлился на банкетке, как линяющий сокол на насесте.
– Что, проняло? – поинтересовался пан Зджислав после недолгого молчания. – То-то же. Единственное наше спасение, да не только наше, а всей шляхты Малых Прилужан, в князе Януше. Согласен?
– Согласен.
– Тогда думать нам надобно и готовиться к тайной войне. Она может выйти более жестокой и беспощадной, нежели явная. Но без нее не обойтись. К счастью, Богумил Годзелка на нашей стороне. Ему тоже влияние Грозина ни к чему. Он обещал проповедью посодействовать, а кое-кого и отсутствием благословения припугнуть, ежели до горячего дойдет. Я за денежной стороной пригляжу. Расходы, чаю, немалые ожидаются. Так отчего бы нам казной не попользоваться для общего блага государственного? Ну а ты уж, пан Чеслав, надежных и умелых бойцов подыщи. Чтоб не были мы в проигрыше, когда до драки дойдет. Молю Господа Всеблагого, чтоб ошибался я.
– Добро, пан Зджислав. Подготовлю. Князя Януша, думаю, до поры до времени не стоит даже в известность ставить о наших приготовлениях.
– Само собой. Для него полезней будет, когда незамаранным останется. Пускай уж мы по уши в грязь, да в кровь, да в дерьмо изгваздаемся, – грустно усмехнулся подскарбий.
– А Зьмитроку я бы и убийц заслал.
– Тише! – Пан Зджислав приложил палец к губам. – Как крайний выход и кинжал убийцы пригодится. Хотя я не торопился бы.
– А кто сам меня пугал, что и опоздать недолго, если не торопиться?
– Эх, пан Чеслав, одно дело мелких шляхтичей пугать, а на великого князя замахнуться…
– А то он не такой, как все. Не та же кровь в жилах течет?
– Та-то она та, да только в случае промашки все потерять можем.
– Ну, так я привык рисковать. И на поле брани, и в жизни мирной.
– Как знаешь, пан Чеслав, как знаешь. В поисках убийцы я тебе не потатчик. Но и возражать чересчур упорно не стану. Решай сам. Только чтобы общему нашему делу не повредило.
– Ладно. Решу. Есть у меня один человек на примете.
– Боец, видать, знатный?
– То-то и дело, что панянка.
– Неужели?
– Змея еще та. За деньги мать родную продаст и еще поторгуется притом. Век бы с ней дела не имел, если бы не нужда.
– Да какая ж у тебя нужда может быть? – удивленно вскинул брови подскарбий.
– То мое дело, пан Зджислав.
– Ну, не хочешь говорить, не надо.
– Не обижайся, пан. Это не только моя тайна. Не могу тебе сказать.
– Да ладно, чего уж там. Поможет твоя панянка, к твоей награде еще свою прибавлю. Так можешь ей и передать.
– Добро. Передам.
Они помолчали. Каждый обдумывал услышанное и высказанное от сердца. Наконец подскарбий соскочил с сундука. Сотворил знамение лицом на храм Анджига Страстоприимца. Сказал веско, с расстановкой:
– Благослови нас, Господи, на дела наши, укрепи и придай сил.
Пан Чеслав повторил и его жест, и его слова. Вздохнул:
– Ну, пожалуй, пойду я, пан Зджислав…
– Иди, чего уж там. Да! Погоди! Едва не забыл. Что у вас там под Богорадовкой приключилось? Еще в стужне. Посланник грозинецкий лютует. Едва ли не смертной казни виновным требует. Дескать, любимца княжеского ни за что ни про что твои порубежники посекли саблями.
– А! Вот оно что! – Чеслав повел плечами, словно перед дракой. – Было дело. А не сказывал посланник, что грозинчане встречались там с зейцльбержцами, что наш сотник случайно на них со своим отрядом напоролся? Как его самого посечь драгуны хотели, с волками-рыцарями спевшиеся?
– Да тише ты, пан Чеслав, тише! Ужель я посмею вину за стычку порубежную на твоих орлов возложить? Уж я-то знаю, вернее, завсегда догадаться могу, как оно на самом деле было. Тем паче про Меченого… Ведь такое пан сотник Войцек Шпара прозвание получил?
– Точно!
– Так вот, про Меченого я много наслышан. Надежнее его шляхтича еще поискать надобно. И то вряд ли найдешь.
– Так к чему ты, пан Зджислав, вспомнил о нем?
Подскарбий тяжко вздохнул. Потер шею.
– Не вовремя, пан гетман, твой порубежник свару с грозинчанами затеял. Придворные, знаешь, как все выкручивают?
– Да уж догадываюсь. Поломойка тряпку так не выкрутит.
– То-то и оно. Ротмистр Владзик Переступа один из самых верных псов князя Зьмитрока был. Он и сейчас с посланником в Выгов прибыл бы, кабы не кончар твоего Шпары.
– Ну, так хоть на одного пса у Зьмитрока меньше стало. Собаке собачья смерть.
– Ошибаешься, пан Чеслав. Владзик выжил. Вряд ли он теперь когда саблю в руки возьмет, но ум у него въедливый… Чует мое сердце, много еще крови ротмистр, вернее, бывший ротмистр нам попортит. Как только выздоровеет и отлежится.
– Значит, я полковнику Симону Вочапу в Берестянку весточку пошлю, чтоб Войцеку рассказал. Он свою недоделку поправит.
– Ты что, пан Чеслав! – Подскарбий аж руками замахал от ужаса. – Господь с тобой! Не время сейчас для таких шуток! И так скандалу натерпелись. Самое худое в том, что тутошние князья, да магнаты, да придворная шляхта больше посланнику Зьмитрока верят, чем нам с тобой. Про сговор с Зейцльбергом и слушать не хотят. А порубежников головорезами выставляют.
– И что ж теперь?
– Да ничего. Посланника я припугнул малость. Напомнил о Контрамации. Сказал, что, коли они выдачи Войцека Шпары возжелают, Витенеж может потребовать Мржека Сякеру. Вот уж кто душегуб, каких поискать… – Зджислав улыбнулся. Расправил усы. – Вот, право слово, пан Чеслав, я и мечтать не мог, что посланник так быстро хвост подожмет. Едва про Сякеру речь зашла, и все. Сник речистый. Видать, на хорошем счету в Грозине чародей Мржек. Или на что-то он Зьмитроку нужен. На что-то такое, что мне постичь не под силу.
- Предыдущая
- 7/79
- Следующая
