Пасынок судьбы - Русанов Владислав Адольфович - Страница 55
- Предыдущая
- 55/68
- Следующая
Но бежать надо.
Левой, правой. Левой, правой.
Вот и опушка!
Дорофей ужом нырнул в подлесок – попробуй догони.
Олешек перевел дыхание, опершись о ствол ясеня.
Яроша все еще не было. Видно, конь попался не из доверчивых. На пустые обещания подманиваться не желал.
– Ведь не поймаем же… – чуть не простонал шпильман.
– Не каркай! – огрызнулся рыцарь.
– Пеше? Конного? Да ни за…
И в это мгновение из-за деревьев раздался ликующий, полный торжества вопль Дорофея:
– Ага! Влип, бесстыжий!
Годимир заслонил лицо локтем, спасая глаза от хлестких ударов ветвей, и вломился в кусты. Не ошибиться с направлением ему помогали звуки борьбы и испуганное ржание коня.
Вот и прогалина. Топчется, приседает на задние ноги и пытается оборвать чембур серый жеребец. Впрочем, что серый, можно только догадываться. Ночью серы не одни лишь кошки, но и лошади, коровы, собаки…
В паре саженей от копыт всполошенного коня возились в палой листве два человека. Оба сопели и покряхтывали. Верхний, Годимир очень надеялся, что это бортник, вцепился мертвой хваткой в зипун нижнего, а тот уперся ему ногами в живот, стараясь оттолкнуть.
– Врешь, не уйдешь… – хрипел бортник и вдруг взвыл не хуже котяры, которому дверью прищемили хвост. – Ой-ой-ой! Глаза!!!
Рыцарь шагнул вперед, хватая левой рукой бортника за ворот. Отбросил его на кучу весело затрещавшего хвороста. Конокрад на удивление ловко вскочил и юркнул в кусты, проскочив под рукой Годимира. Пожалуй, вор сумел бы удрать, но вот чего он не учел, так появление растерянного Олешека. Шпильман получил головой в живот, с криком, более похожим на кваканье перепуганной лягушки, упал навзничь, но успел вцепиться мертвой хваткой в штаны незнакомца. Тот лягался изо всех сил, но подоспевший Годимир придавил его коленом к земле, легонько коснулся кордом затылка:
– Сдавайся! Ну!
– Не «нукай», не запряг! – дерзко отвечал тонкий голосок.
«Да что они все, сговорились, что ли?» – успел подумать рыцарь и вдруг сообразил, что схватил женщину или ребенка.
– Глаз чуть не вынул, су-у-ука… – стонал Дорофей, корчась на земле с прижатыми к лицу ладонями.
Годимир осторожно взял воровку за плечо, поставил на ноги. Острие корда продолжало щекотать ее кожу. Длинная коса, скользнув по плечам и запястью Годимира, упала на спину.
– Ты кто? – спросил рыцарь.
– Тебе какое дело? – дерзко отозвалась девчонка.
– Вот те на! – восхитился Олешек.
– Вяжи ее, суку… – вмешался Дорофей.
– Закройся! – прикрикнул на него рыцарь. Развернул воровку.
Лучи розовеющего на восходе солнца, приглушенные древесными кронами, позволяли все же рассмотреть ее лицо – курносый нос, челку, падающую на брови, пухлые, упрямо сжатые губы. Большие глаза глядели с вызовом и оттенком насмешки.
Олешек прошелся к наконец-то успокоившемуся серому, похлопал по шее, почесал ганаш.
– Ты знаешь, пан рыцарь, почему она не удрала до сих пор?
– Ну?
– Что – «ну»? Седло надеть на коня не сумела. Не справилась…
– Да ну?
– Что ты заладил – «ну» да «ну»… Подпруги затянуть не смогла. А потом – ногой в стремя, а седло на бок. Угадал, красавица?
– Я тебе не красавица!
– Как хочешь. Наше дело предложить… Ого, пан рыцарь! Тут и меч твой!
– И меч сперла! – заорал бортник и опять застонал. – Ой, глаз мой глаз… Лишила зрения, зараза…
Годимир повернулся к нему на мгновение. И вправду, рожа – без слез не взглянешь. Две глубокие царапины через лоб, бровь и щеку. По краям разорванной кожи выступили крупные капли-бусины. Просто чудом глаз сохранился.
– Да… – протянул рыцарь. – Дела… Ладно, выбираемся.
Девчонка дернулась, попыталась убежать. Словинец без труда схватил ее за ворот. Остановил.
– Не спеши!
– Вот я бы ей врезал… – бухтел Дорофей.
– Молчи уж, – усмехнулся шпильман. – Ты себя уже показал. С девкой не справился.
– Я… понимаешь… по-хорошему хотел… А раз нельзя по-хорошему, могу и в ухо! У нас с конокрадами знаешь как?
– Знаю! – отрезал Годимир. – А потому еще раз говорю – закрой рот и сопи в две дырки. Твои, что ли, кони?
– Да нет… – растерялся бортник.
– Вот и молчи. – Рыцарь повернулся к пленнице. – Еще раз спрашиваю – ты кто?
– Тебе какое дело?
– Это я уже слышал. Дорофей, ты ее знаешь?
– Откуда?
– Оттуда! Знаешь или нет?
– Не знаю. Чужая она, понимаешь… Пришлая…
С треском проламываясь через кустарник, топча чахлые побеги у корней, появился Ярош. Все-таки сумел поймать саврасого.
– Ну, вы и шум подняли! – довольно проговорил разбойник. – Только глухой не услышит.
– Выбираемся, пожалуй. – Годимир показал Олешеку, чтобы взял девчонку за рукав, а то, не приведи Господь, отвлечешься, а она снова удерет.
– Вижу, поймали вора! – осклабился Ярош. – Ух, ты! Во дела! Девка?
– Сам ты девка, мерзавец! – выкрикнула пойманная.
– Я – девка? – удивился разбойник. – Не. Это ты ошиблась, пожалуй.
– Противная девка, ух, какая противная, понимаешь, – вмешался Дорофей. – Ты гляди… А не боишься? Мы ведь и ремешком можем, и розгой, а можем и…
– Заткнись! – побелел Ярош, аж перекосило его. – Охолонь! Я тебе не Сыдор!
– Да я чо? Я ничо… – забормотал бортник, вытирая бороду рукавом. Он втянул голову в плечи, съежился, стал еще меньше ростом и скрылся где-то за серым.
– Пошли, что ли? – махнул головой Ярош.
– Идем, – согласился Годимир. Взял коня под уздцы.
Шагая вперед, он не оглядывался, но слышал, как девчонка честит Олешека:
– Что ты в меня вцепился как клещ? Синяк на руке будет!
Шпильман не отвечал. Молчали и Ярош с Дорофеем.
У самой околицы рыцарь оглянулся. Девчонка что-то рассказывала шпильману, опираясь на его руку. Ну, чисто панночка на балу. И кто кого держать должен, чтоб не убежал?
– Удивительное дело, – задумчиво проговорил Ярош. – Девка. Одна. В этих краях… Не сходится, пожалуй…
– Что не сходится? – удивился Годимир.
– В этой глуши не всякий мужик, здоровый и при оружии, выживет. А тут девка…
– Ну, так и не местная ведь.
– Да. Не местная. Иначе Дорофей узнал бы.
– Переселенцы тут какие-нибудь не проезжали?
– Да откуда мне знать? С тобой вместе, пан рыцарь, приехал.
– А может, из старателей… – протянул словинец и вдруг хлопнул себя по лбу. – Оп-па!!!
– Ты чего это, пан рыцарь? – покосился на него Ярош.
– Кажись, догадался я!
– О чем же?
– Ты королевну Аделию в глаза видал когда-нибудь?
– Нет… Что? Эк ты хватил, пан рыцарь! Не может быть!
– Почему не может?
– Ты же сам говорил – ее дракон унес.
– Ну, может, и унес. Но не съел. Откуда мне знать, что драконы с королевнами делают?
– Ох, сказал бы я тебе…
– Перестань! А вдруг она от него удрала?
– От дракона? Не верю. Да я и в драконов не верю! Сказки это все!
– А кто стожки селянам пожег? А пожар в замке королевском?
– Да мало ли что там загорелось?
– Ты там не был, а я видел! От свечи опрокинутой такого пожара не будет.
– Все равно не верю! И одежа у нее, прямо скажу, не королевская…
Годимир задумался. Это был сильный довод. Он тоже не представлял королевских дочек, блуждающих по лесам в мужских портках, разбитых опорках и распоясанной домотканой рубахе. А с другой стороны, поди узнай, какие причуды у панночек королевской крови?
Вот и подворье Дорофея. Олешек первым делом вытащил цистру из-под корыта, придирчиво осмотрел, словно кто-то ее трогал без него.
– Ух ты! Дай посмотреть! – тут же потянулась девчонка.
– Еще чего! – Шпильман опасливо отодвинулся, заслоняя инструмент собой.
– Вот жадный!
Ярош перевернул лежавший на боку кувшин донышком вверх, похлопал ладонью, провел пальцем по краю и вздохнул.
– Да, похмелиться бы не помешало, – согласился бортник. – Сбегать?
– И не думайте! – прикрикнул на них Годимир. – Не время!
- Предыдущая
- 55/68
- Следующая
