Полуденная буря - Русанов Владислав Адольфович - Страница 2

• Предыдущая
• 2/74
• Следующая

Несмотря на то что большинство ярлов признали правоту Эхбела Мак Кехты, стронутой лавины было уже не остановить...

Они, люди (назовем их – люди), освоили волшебство.

Первой магичкой стала некая Телла, воспитывавшаяся как комнатная зверюшка филидой Мадден Утренняя Роса. В чародействе, как и во всем остальном, человеческие колдуны пошли другим путем – своим, жестоким и кровавым. Если филидам перворожденных больше давались заклятия сфер Воздуха и Воды, то маги-люди пользовались Огнем и Землей. Каменный молот, Огненный шар, Стрела огня, Разрывной камень – вот лишь немногие из разработанных и вовсю используемых ими заклинаний.

В войне наступил коренной перелом. Погиб Эхбел Мак Кехта. Главой рода стал его сын, Уснех. Пали многие ярлы и феанны. Недаром сиды называли войну, окончившуюся более пяти веков тому назад, Войной Утраты. Люди звали ее Войной Обретения.

Все земли по левому берегу Ауд Мора и его крупнейшего притока Аен Махи остались за человеческими племенами. Впрочем, какие там племена! К тому времени вожди стали королями, графами, талунами – так прозвали знатных землевладельцев в Ард’э’Клуэне.

Сиды смирились, но не забыли ничего. Ледяной стеной презрения оградили себя и сохраненную землю, Облачный кряж. Признаться, гордость и надменность не мешали им контролировать золотые и серебряные копи на южных склонах, самоцветные прииски, грязную и неблагодарную работу на которых выполняли все-таки люди – изгои, покинувшие по своей либо по чьей-либо чужой воле родные края на Юге.

Но человеческая память оказалась такой же долгой. И не менее злой. Смертные долго терпели рядом с собой бессмертных. Зависть и ненависть копились.

И вот в сечне текущего года трегетренский король Витгольд предложил соседям, повесскому вождю вождей Властомиру и ард’э’Клуэнскому монарху Экхарду, оставить внутренние свары и, объединившись, двинуть войска на перворожденных.

По зимнему льду перейдя широкий Ауд Мор, армии людей вторглись в пределы Облачного кряжа по долинам рек Аен Л’ем и Аен Г’ер (Поскакуха и Звонкая). В верховьях последней и стояли Рассветные Башни...

Лох Крунх посадил Ушастого там, где некогда находилась площадка перед подъемным мостом. Спешился, отстегивая ремни крепления от седла, на манер конского, но без стремян, накинул повод на крученую ветку искореженной горными ветрами сосенки. Опустился на одно колено, склонив чело к земле.

Он отлично помнил окованные золотом створки ворот замка. Помнил и его обитателей.

Последний владыка Рассветных Башен – Уснех Мак Кехта – стяжал славу полководца еще во времена Войны Утраты. А его дружина! Умный, в меру безрассудный, привычно расчетливый Лох Белах. Этлен, признанный мастер клинка, равного какому не рождалось на просторах материка в последнее тысячелетие. Ойсин Розовая Чайка – один из старейших и мудрейших филидов Облачного кряжа.

Но замок не устоял. Воины короля Экхарда оставили от величественного сооружения груду мусора и обугленных валунов.

Где теперь вдова ярла Мак Кехты, отважного Уснеха? Ройг помнил ее еще девочкой – Фиал Мак Кехта, вторая дочь ярла Мак Куана с западных отрогов. Не красавица, но отважное сердце. В бойне на стенах Рассветных Башен выжили лишь Этлен да она.

Неукротимая сида нынче полностью посвятила себя мести людям, лишившим ее всего, кроме ненависти. За ней пошли многие наследники ярлов не только из южных и восточных замков, испытавших ужасы войны с салэх, но и с северных и западных склонов кряжа.

Сам король Эохо Бекх, по слухам, рад был бы помочь Мак Кехте и воинами, и оружием, но из уважения к мнению филидов, в особенности Утехайра Семь Звезд и Мораны Пенный Клык, изображал подчеркнутый нейтралитет.

До недавнего времени.

На день С’аухн верховная тройка филидов после гадания на внутренностях детеныша пещерного медведя обнаружила связь между Мак Кехтой, охотящейся где-то в долине Аен Махи на салэх, и неведомым злом, пробудившимся в тех же краях. Но что это за связь, оставалось непостижимой загадкой, разгадать которую был послан отряд под предводительством последнего морского ярла Эйана Мак Тетбы.

Почти полный месяц прошел с той поры.

Утехайр Семь Звезд повторил гадание. Конечно, не привязанная к строгому расположению светил дня С’аухн ворожба не могла дать такой же безупречно точный результат, но одно стало ясным. И Мак Кехта, и неизвестное, но оттого не менее устрашающее Средоточие Зла переместились далеко на Юг.

Король немедленно послал дозорного Крылатой гвардии Шкиэхан Уэв’, чтобы сообщить Мак Тетбе о произошедших изменениях и передать ему обещанный амулет, способный указать направление к цели поисков. Ройг Лох Крунх, командир крыла дозорных, вынужден был провести эту ночь в развалинах Рассветных Башен. Увы, грифон не может лететь без роздыха и сна.

Перворожденный расседлал грифона, бросил ему несколько полос сушеной козлятины. Развел костер, зачерпнул маленьким – в полете каждый гран веса на счету – котелком воды из весело щебечущего Аен Г’ера.

Клуэсэх обиженно склевал скудную порцию. Он носил Лох Крунха не первый год и точно знал – добавки не предвидится. Поклекотав вполголоса для порядка, грифон улегся, вытянул передние лапы, прикрыл голову крылом и уснул.

Ройг дождался, пока вода закипит, и бросил в котел залитый воском шарик – смесь меда злых горных пчел и трав, снимающих усталость и просветляющих голову, – остролист и рагульник, стоцвет и кислец. Есть не хотелось. Перворожденный расположился поудобнее – вблизи Ушастого можно не опасаться охочих до двуногого мяса хищников – и уснул...

Столбы жирного дыма изгибались под порывами ветра, марая хлопьями сажи снеговые шапки на скальных карнизах. Запах гари еще отгонял четвероногих падальщиков, но сведенные судорогой ветви окрестных сосен уже кишели жадным вороньем.

Снег перед наполовину обрушенными стенами был взрыт, перемешан с кровью, обрывками одежды, обломками утвари и вновь утоптан. Правее разбитых в щепы ворот возвышалась тщательно уложенная куча голов. Все с заостренными ушами и высокими переносицами. Многие – обезображенные, с разорванными ртами, выколотыми глазами, оторванными мочками. Тела защищавших замок перворожденных догорали в огромном кострище посреди внутреннего двора.

Мороз и жар. Чистота горного воздуха и смрад паленой плоти. Словно сошлись в единую круговерть огненный и ледяной круги Преисподней.

Над напоенным запахом смерти пепелищем звенел ручей. Он не останавливал бег кристально ясных струй даже в самые лютые холода. Ручей, давший название здешним краям. Поющий перекат. Владения ярла Мак Дрейна. Бывшие владения...

Два тонконогих коня, с хрустом топча намерзшую за ночь корочку наста, приблизились к пожарищу. Серый в яблоках и светло-соловый, почти белый.

Сид, сидевший на соловом, держал шлем на колене. Из-под толстого вязаного подшлемника виднелась пепельная челка.

– Мы не успели, Этлен, – проговорил он, пощипывая длинный ус.

– Боюсь огорчить тебя, Байр, наш отряд мало чем смог бы помочь осажденным. Разве что красиво умереть вместе с ними.

Этлен не носил ни шлема, ни подшлемника, а длинные, ниже лопаток, седые волосы собирал в хвост. В отличие от спутника, он озирал картину недавней бойни с холодным бесстрастием. Усов Этлен не отпускал. Усы – привилегия благородных, имеющих право называться феаннами и нести приставку к родовому имени. Таких, как Байр Лох Белах – старший дружинник ярла Мак Кехты и вообще д’эш – правая рука, как говорили перворожденные.

– Я понимаю, Этлен, – кивнул Лох Белах, – но чувство вины не отпускает меня.

– На Мак Дрейна ударили такой силой, – Этлен заставил коня подойти ближе к сложенным головам, – что просто расплющили в лепешку. Салэх, в большинстве своем, неважно владеют оружием, посредственны в тактике и стратегии, но их много.

Он наклонился, выглядывая что-то в жуткой груде.

– Если ты ищешь Карэга Мак Дрейна, то оставь надежду. Головы ярлов салэх увозят с собой. Для украшения своих варварских замком, надо полагать, – заметил Лох Белах.

• Предыдущая
• 2/74
• Следующая