Lucky (СИ) - Raavasta . "Raavasta" - Страница 23

  - Шикарно просто. Корейцам все неймется доказать, что тхэквандо круче всех наших направлений... Куккивон к тому же, мда. Об этом месте я слышал.

  - Да?

  - Ага, будут меня сейчас бить ногами. Лучше б их, вправду, к каратистам запихнули...

  - Ворчишь, Моэ? Я вижу, ты потихоньку начинаешь понимать всю глубинную суть моего недовольства относительно метода организации этих соревнований, - нагнал нас немного запыхавшийся Харада-сенсей.

  - Учитель, - в глазах Гендо появился маслянистый огонек любопытства. - А о чем это вас отзывал поговорить сам Отоёси-сама? Да еще прямо перед боем вашего ученика.

  - Когда я сочту, что кому-то из вас двоих это будет нужно узнать, - усмехнулся мастер, прекрасно заметив, что я тоже навострил уши в ожидании ответа, - то вы об этом от меня сразу узнаете. Но только тогда!

  Посмеиваясь, мы вышли под купол главной арены. В самом зале людей было уже заметно меньше, хотя многие выбывшие спортсмены остались, чтобы досмотреть полуфиналы, а вот трибуны по-прежнему ломились от зрителей. Неужели кто-то торчал здесь с самого утра? Трудно было бы поверить, если бы я на ходу не приметил бы краем глаза ряд из знакомых "попугайских" рубашек. Ладно, прочь посторонние мысли, отложим до вечера волнения за Тацуки, и вперед на штурм! Пора подарить Хараде-сенсею участие школы из Мияшиты в финале.

  - Ли Ингон, спортивная школа "Бо Сэн", префектура Малый Токио, - представил публике судья. - Шишигавара Моэ, спортивный клуб Мияшита. Вторая возрастная группа по категории дзю-дзюцу. Полуфинал.

  Кореец оказался не совсем корейцем. Нет, то, что один из его предков действительно происходил с полуострова Тёсон, было понятно. Но полностью поверить в то, что передо мной сейчас настоящий голубоглазый кореец, мне так и не удалось. Впрочем, может быть, я был и не прав. Ярко-красные волосы у парня были явно крашенные, так может он и в глаза себе линзы понавставлял. Каких только глупостей мое поколение не вытворяет - сам бы делал, если бы мог себе позволить.

  Как мною и ожидалось, долгих прелюдий Ингон разыгрывать не пожелал. Двигаясь "танцующим" шагом, типичным для материковых бойцовских школ, парень радостно мне улыбался, демонстративно совершал лишние шаги-рывки по сторонам и всячески пытался показать, что просто полон сил и энергии. Однако после того противника, что достался корейцу в четвертьфинале, такое было сомнительно. Если на меня вышел чемпион прошлого года, то Ингону выпало сойтись с серебряным призером. Вообще, серьезная у нас группа получилась, если подумать.

  В общем, Ли не мог не устать и не мог так быстро восстановиться. Но все же пытался мне это доказать своим позерством, и все потому, что, как говорил Харада-сенсей, кореец был спортсменом. Давить на психику оппонента, заставить его задуматься о "допустимых рисках", "запугать" бесперспективной схваткой. Такое могло подействовать на того, кто пришел на этот чемпионат за титулом, но не готов рисковать здоровьем и возможностью побороться за другие почетные звания. Но совершенно не проходило против таких как я или Кампаку Рюдзаки. Непонимание этого было ошибкой Ингона, а заодно и его сенсея, не ставшего или не сумевшего разъяснить ему это вовремя.

  К хлесткому удару ногой, я был готов. Пытаться достать меня на дальней дистанции - номер заранее дохлый. Эх, Ли, неужели не можешь сам догадаться, глядя на меня, что при моем-то росте, я в жизни еще не сражался с кем-то, кто был бы меньше меня. И весь мой стиль, все, что я умею, завязано в первую очередь именно на встречу с длиннорукими и длинноногими оппонентами. Я дал корейцу провести еще пару пробных атак и ответил сам. Простенько и без замаха ударил левой навстречу очередной вражеской атаке, угодив основанием открытой ладони точно в пятку, покрытую темной задубевшей кожей. Вышло не совсем так, как хотелось, в лодыжку или центр стопы было бы лучше, но хватило и этого. Отскочив от меня, как ошпаренный, Ингон немного попрыгал на второй ноге, напрягая и расслабляя мышцы в пострадавшей конечности, чтобы прогнать пронзившую ее судорогу. Презрительно улыбнувшись, я опустил руки из стойки и сделал жест открыто означавший "давай, я подожду". На трибунах послышались смешки, а со стороны моих болельщиков-якудза так вообще раздалось глумливое улюлюканье. И такой переход Ли явно уже не понравился.

  Работая ногами по "верхнему этажу", но и не забывая о подсечках и атаках руками, крашеный кореец закружился вокруг меня по татами, а я наоборот ушел в глухую оборону и даже почти не огрызался. До конца Ингон не выкладывался, и это позволяло не слишком сильно напрягаться и мне. И пусть сейчас шел полуфинал, но в одном я с противником был согласен - завтра мне мои силы пригодятся куда больше. Вот только вариант участия в схватке за третье место я, в отличие от того же Ли, не рассматривал принципиально.

  После того, как мне удалось уловить на третьем обороте определенный ритм, в котором двигался соперник, и точно понять, что он не испытывает желания опробовать броски и захваты, оставалось положиться лишь на свои рефлексы и грубо ломануться вперед. Резко пригнувшись, я дождался, когда нога корейца в очередном ударе пройдет у меня над головой, и, "вынырнув" сбоку, вмазал ему по ребрам. Не давая отступающему сопернику увеличить дистанцию, при которой в обычной ситуации уже переходили к хватательно-швырятельному кансэцу, я продолжил самый активный натиск, орудуя исключительно короткими тычками, практически лишенными замаха. Пытаясь блокировать мои атаки и остановить меня подсекающими ударами по ногам, Ингон упустил тот момент, когда один из тычков превратился в увесистую подачу локтем снизу вверх. Снеся не подготовленный для такого блок, я зарядил корейцу по подбородку и провел против шокированного противника четкий боковой "хук" с левой. Ингон даже уклоняться в этот раз не начал, и мой удар просто сбил его с ног, развернув вокруг себя и швырнув лицом на татами. Судья вскинул веер, и я послушно ретировался назад, давая оппоненту время на то, чтобы прийти в себя.

  Новый раунд начался как-то скомкано. Судя по растерянному мечущемуся взгляду Ли, он пытался просчитать, что можно противопоставить избранной мною тактике, и не находил ответа. Но с моей стороны его вновь ждала жестокая "подлянка". Вместо того чтобы снова сунуться в ближнюю зону, я начал с того, что сам зарядил корейцу ногой в живот. Скорость у меня была хорошая, едва ли уступавшая технике Ингона, а вот мощь самого удара заметно превосходила "хлестки" тхэкводиста. Он успел опустить локти, приняв атаку на почти правильный блок, но все же силы толчка было достаточно, чтобы Ли сделал пару шагов назад. Сделав вперед размашистый шаг левой ногой, и перенося на нее весь вес, я сделал вид, что собираюсь провести "длинное копье", которым вчера угостил Сакугаву. И к моей несказанной радости, оказалось, что Ингона тоже просветили насчет моих "фирменных" приемов, потому как кореец сразу же вскинул руки вверх, закрывая лицо. Прямой удар правой с разворотом всем телом, от которого в додзё Харады-сенсея без всякой Силы ломались доски и разлетались в крошево кирпичи, угодил противнику по диафрагме, чуть ниже солнечного сплетения. Издав гулкий булькающий звук, Ингон припал на колено и уперся руками в пол. Взмах веера, снова заставил меня отойти назад.

  Поднимаясь с побледневшим лицом, и с болезненной гримасой касаясь места удара под черным традиционным тобоком, заменявшим парню привычное "спортивное" кимоно, Ли покосился на своего наставника и получил от того вопросительный взгляд, после чего отрицательно помотал головой. Неужели все?

  Чуть позже этим же вечером я узнал, что рентген показал у моего оппонента трещину трех нижних ребер. Но в тот момент желание Ингона завершить поединок меня несколько удивило и, признаться, слегка раздосадовало. Он сам-то, понятное дело, чувствовал, что прилетело ему очень серьезно, а потому поступил так, как считал нужным. Понимание же того, что я вообще-то выиграл полуфинал, пришло ко мне лишь тогда, когда голос судьи огласил на весь зал: