Unyoku (СИ) - Raavasta . "Raavasta" - Страница 34

  Странно, но раньше, повстречай я такого субъекта, то избавиться от желания подпортить этот утонченный облик хотя бы в малом, мне было бы очень сложно. Что поделать, хоть мы и находились с Рёманмару, по сути, на одной половине "социального" поля в том, что касается способов существования и, так сказать, происхождения, но были при этом на совершенно разных полюсах данной теневой стороны. А классовую ненависть в ее самом чистом и незамутненном виде пока еще никто не отменял. Многие считают, что такое чувство рождается от зависти к кому-то более успешному или активному, но... В моем случае эта неприязнь относилась далеко не к каждому, кто был просто богаче, а только к вполне определенным категориям людей из этого класса.

  И хотя многие могут назвать этот вопрос риторическим, он все равно остается важен и интересен. В чем успешность детей богатых родителей? Только в том, что они росли в лучших условиях и теоретически могут получить более качественное образование, стартовые возможности и общее развитие? Да, это есть. Но многие ли из них понимают это и пользуются именно в таком ключе, чтобы стать столь же успешными и выдающимися, как их матери и отцы? Или же большинство из них просто считают такую жизнь само собой разумеющейся и начинают воображать, будто имеют какие-то особые права и привилегии? Вот то-то и оно.

  В старые века военная аристократия Японии, как и любой "служилый круг" в других странах, по крайней мере, отрабатывала (или как минимум пыталась это делать) свои особые права на войне, проливая собственные пот и кровь. Конечно, всегда были те, кто этого не делал, но формально числился в данных сословиях. И их поведение, на мой взгляд, было тем же самым, что ужимки всяких отпрысков богатых и властных родителей. Человек должен делать себя сам, и плевать на его происхождение. Честь предков, о которой любит поболтать в нашей стране каждый второй, и даже кровь, что течет в твоих жилах, не дает никому никакого права смотреть свысока на других. Напротив, эти вещи - твоя кабала и тягло, твоя ответственность, и ты обязан не уронить, не замарать их своими поступками. Но понимает это далеко не каждый, и даже не один из тысячи. Будучи лишенным в жизни такой вещи, как "изначальный родительский вклад", я пришел к таким выводам исключительно на собственном опыте и тех знаниях, что получал сугубо практическим путем. И пока ничто и никто не смогло поколебать мою точку зрения на этот счет.

  Тем забавнее был тот факт, что Рёманмару Дото уже не вызывал у меня раздражения или чего-то еще связанное с этой областью рассуждений. Видимо, человек, который тебе уже изначально максимально ненавистен, причем, совсем по иной причине, не может вызвать еще больше внутренней злости. Но не стоит забывать и о самоконтроле. А потому, я так и не позволил появиться на своем лице хищной улыбке или каким-либо другим признаков радостного предвкушения. Не знаю, сказали тебе, приятель, о том, кто я и что могу, или же нет, но ты решил выйти на этот бой, и получишь не только свою личную виру, но и за всех тех, до кого я никак не смогу дотянуться...

  Среди, не менее чем трех десятков людей, сопровождавших Дото, на фоне общей массы безликих помощников и прочей "обслуги" особенно сильно выделялись четверо. И если с невысоким жилистым стариком-сенсеем, обладателем роскошных седых усов, все было понятно сразу, то троица, державшаяся прямо за спиной у финалиста, могла бы вызвать у неподготовленного человека целый ряд занятных вопросов. К счастью, или нет, но я уже попал в число тех, кому не требовалось гадать, кого именно он сейчас видел перед собой. Братья Рёманмару не обманули своим внешним видом моих предварительных ожиданий.

  Старший из сыновей "козырного" семейства, похоже, уже довольно давненько разменял третий десяток и вообще отличался на фоне младших братишек. Рослый, кряжистый, с мощной квадратной челюстью, украшенной аккуратной "капитанской" бородой, Рёма-старший на голову превосходил всех остальных в группе сопровождения, а в плечах не уступил бы даже могучему верзиле Сокону. Дорогой черный костюм, наверняка, какая-нибудь дико понтовая итальянская марка, прекрасно скрывал довольно внушительную мускулатуру здоровяка. Но мой наметанный глаз, привыкший сходу оценивать чужую физическую форму, сразу зацепился за ряд мелких деталей, вроде чересчур "раздутых" рукавов пиджака в районе предплечий. Глаза и почти треть лица старшего из братьев были скрыты за зеркальными стеклами квадратных солнцезащитных очков, которые он не потрудился снять даже в помещении.

  Двое других кровных родственников Дото походили на него внешне куда более. Такие же сухопарые подтянутые фигуры, треугольные лица с заостренными подбородками, темные глаза миндалевидной формы. Тому, что, видимо, был вторым по старшинству, визуально было лет восемнадцать. Самый младший мог бы сойти за ровесника Дото, не знай я точно, что они не близнецы. Дорогие наряды, один в один, как и у Рёмы-старшего, смотрелись на братьях невероятно уместно и даже несколько угрожающе. Совсем, как черное кимоно самого Дото, украшенное спереди двумя драконами, вышитыми красной и золотой нитью. Уже оказавшись рядом с татами, мой противник повернулся к трибунам, приветствуя их театральным, но при этом довольно естественным жестом, а я смог убедиться, что на спине его косодэ тоже имеется искусно вышитый рисунок в том же пафосном стиле. Куда там грубым самодельным иероглифам, сделанным рукой Харады-сенсея, что красовались на моем облачении.

  Обернувшись на какое-то мгновение к Гендо и своему седому наставнику, уже начавшему отбивать концом своей тростью по полу нервную дробь, я хмуро улыбнулся и кивнул сенсею, стараясь, чтобы мой жест выглядел как можно более успокоительным. Над ареной раздался негромкий перезвон, толпа болельщиков сразу же смолкла, а судья взмахнул своим веером, призывая участников финала занять своим места на разметке. Выйдя на рубеж и исполнив два формальных поклона, я исподлобья взглянул на Дото, и не увидел в его лице и глазах ничего, кроме лишь надменно пренебрежения и полной уверенности в собственной победе. Что ж, надеюсь, у тебя и вправду есть основания так думать, парень... Потому, что я не хочу, чтобы наш бой закончился слишком быстро!

  Судейский веер взметнулся вверх и только начал еще опускаться, когда Дото метнулся ко мне размытой тенью, за неразличимое мгновение переходя из совершенно расслабленной позы в состояние полной боевой готовности. Вот только он не один был такой сегодня на этой площадке. И первая серия ударов Дото, должная, судя по всему ошеломить, смять и опрокинуть противника, бессильно разбилась о мои жесткие блоки.

  Связка для попеременной работы руками "три-два", удар правой ногой в живот, сразу переходящий в разворот и обратную подачу все той же правой пяткой в голову, еще шаг вперед и атака левым коленом в корпус, захлестывающая подсечка и "двойка" в лицо. Это была длинная и хорошо отработанная серия, но состояла она исключительно из самых банальных простейших приемов. Планомерно отбрасывая кулаки и стопы Дото, а иногда и просто уворачиваясь от атак, я сделал четыре шага назад, позволяя выложиться ему до конца. На самом деле, мне лишь хотелось увидеть его силу и скорость, а также уровень "технического" исполнения, которым владел мой соперник. И этой серии было более чем достаточно. В своем стремительном натиске Дото, пожалуй, почти равнялся с Кампаку Рюдзаки, в вопросах слаженной отработки ударов поспорил бы с корейцем Ингоном, а вот мощь его атак и отточенность рефлексов оставляли желать лучшего. Нет, без сомнений и недомолвок, Рёманмару Дото входил в пятерку сильнейших бойцов, которых я встретил на этом турнире, того же Таро, что достался мне в первом бою, он размазал бы по татами тончайшим слоем. Однако не этот человек должен был быть одним из тех, кто получил право сражаться за чемпионский титул! И поэтому, простите меня, сенсей, я посвящу эту схватку не только вам, но и таким парням, как Кампаку Рюдзаки, Яра Сокон и Ли Ингон. Ведь будет жутко несправедливо, если первым на этом чемпионате станет тот, кто едва ли дотягивал до их уровня. И без разницы, каким стилем они владели, были ли настоящими бойцами или профессиональными спортсменами, чистокровными жителями островов или чужаками из соседних земель. В данном случае, это уже не имело никакого решительного значения. По крайней мере, для меня!