Мои друзья - Рябинин Борис Степанович - Страница 11

• Предыдущая
• 11/84
• Следующая

Сколько разговоров, когда в клубе соберется несколько «собачников»! Пойдут нескончаемые «собачьи» истории, один вспомнит одно, другой – другое… А собрание собаководов? Надо видеть азарт, с каким обсуждается судьба какого-нибудь щенка или собаки, приметы породы (пятно не там!)… На взгляд неискушенных – смешно и непонятно. Фанатизм! И это очень хорошо. Именно собаководческий фанатизм всегда питал любителей, заражая энергией всех, кто хоть в какой-то степени прикоснулся к собаководству; и это, повторяю, очень, очень хорошо. Ведь без страсти не создашь ничего достойного внимания.

В клубе вы можете и приятно провести время за интересной беседой, и многому научиться. Тут вы узнаете немало такого, чего не найдете ни в одном учебнике. Как выбрать лучшего щенка из «гнезда»? Вопрос, который волнует всех начинающих любителей. Обычно предпочитают самого крупного и толстого. А вот один старый охотник, владелец превосходных лаек, сказал мне, что надо брать самого резвого, хотя бы он даже уступал в размерах другим. Его темперамент – порука, что он не отстанет от них.

Услышите вы здесь и ответ на такой вопрос: почему собака кружится, прежде чем лечь? Да потому, что миллионы лет назад ее предки жили на воле, и собака, ложась, приминала высокую траву, устраивая себе логово. Уже давно-давно собака не живет в лесу или степи, но остался атавизм – унаследованная от родичей инстинктивная привычка делать то, что когда-то делали предки, хотя нужда в этом отпала.

А как правильно дозировать выдачу пищи собаке? В условиях питомника пища обычно нормируется по весу. Ну, а любитель – не будет же он каждый раз взвешивать пищу. Для этого есть общее правило: худеет собака – значит, ей не хватает питательных веществ; если жиреет – перекармливаете ее.

Я знал теперь, что собаку может тошнить по утрам не оттого, что она заболела, а по той простой причине, что накануне ей дали слишком много костей. Вот говорят, что нельзя кормить сырым мясом – будет злой. Нельзя давать куриные и вообще птичьи кости – будет драть птицу… Это неверно! Сырое мясо может принести только пользу… В меру данное – но обязательно свежее и хорошего качества, – оно отлично усваивается организмом и возбуждает аппетит. А про куриные кости можно сказать то же, что уже говорилось о рыбных и рыбе вообще.

Другие наставляют: пусть всегда лежит кусочек серы в воде – от чумы. Давайте истолченную серу в пище – тоже от чумы. А старый любитель, опыту которого доверяли все члены клуба, заявил мне: от чумы есть только одно действительно надежное средство – общее хорошее состояние и упитанность собаки. Кстати, это лучшее средство вообще от всех болезней.

В клубе люди самых разнообразных профессий, возраста и интересов охотно делились своим опытом, взаимно обогащая знаниями друг друга. И это вносило в атмосферу клуба особое ощущение дружественности, спаянности, дух коллективизма. Я не помню случая, чтобы кто-нибудь из коллег отказал мне в совете или помощи, когда я нуждался в этом.

Много полезных советов и сведений я узнал в клубе.

Прием посетителей и консультацию по возникающим у любителей вопросам вел здесь либо Сергей Александрович, либо инструктор Шестаков, веселый плечистый человек, смелый и ловкий в обращении с собаками.

Сергея Александровича знал в городе каждый собаковод. Про него рассказывали удивительные вещи. Говорили, например, что однажды он на пари вошел в клетки к тридцати злобным собакам, отдрессированным, или, как говорят собаководы, отработанным по караульной службе и совершенно не знавшим его; только три не пустили его, остальные спасовали. Пари заключалось в следующем: Сергей Александрович утверждал, что дрессировка недостаточна хороша, и, войдя в клетки к собакам, доказал тем самым свою правоту. В другой раз он поймал овчарку, бегавшую по улице с обрывком веревки на шее, от которой панически разбегались все прохожие, и доставил ее владельцу. Самое удивительное, что за всю свою собаководческую практику он не имел ни одной царапины, ни одного укуса от собак. Когда ему говорили об этом, он отвечал, пожимая плечами:

– Я не вижу в этом ничего особенного. Каждый собаковод должен уметь сделать то же самое. Да вон – возьмите Григория Сергеича, – кивал он в сторону Шестакова, – он еще не то делал. Просто надо знать психологию животного…

В клуб приходит много людей. Один хочет приобрести породистого щенка и вступить в члены; у другого потерялась взрослая собака; у третьего не ладится с соседями: Джальма ведет себя неспокойно, много лает, пугает. Соседи жалуются в домоуправление, требуют чуть ли не вмешательства милиции.

Его успокаивают: владелец служебной собаки не обязан спрашивать согласия жильцов, чтобы держать ее на своей жилой площади (я подчеркиваю: на своей); она состоит под охраной закона. Но одновременно следует и внушение ему: надо содержать собаку так, чтобы она причиняла как можно меньше беспокойства другим и, уж конечно, не набрасывалась на людей и не кусала их.

Кого здесь только нет! Здесь можно встретить и артиста, и инженера, и рабочего.

Приходят сюда и пионеры. О, это самые азартные «болельщики» собаководства. И если уж кто начал заниматься собаками в этом возрасте – не бросит до седых волос!

Еще не всякий понимал важности работы, осуществляемой клубом, но, живая, интересная, она невольно увлекала, затягивала.

Словом, это было место постоянного и полезного общения, действительно клуб, каким он и должен быть. Меня постоянно тянуло туда. И сейчас, когда уже прошло столько лет, я всегда с удовольствием вспоминаю эту славную пору своей молодости, клуб, товарищей. Впрочем, вспоминать молодость всегда приятно и немного грустно…

• Предыдущая
• 11/84
• Следующая