Время лжи - Филоненко Вадим Анатольевич - Страница 43

А Динантра будет меня ждать. Точно будет, сомнений у меня нет.

И Хименес будет меня ждать. Он ни за что не расстанется с мечтой: увидеть боль и страдание в моих глазах.

…Миссел курил и смотрел насмешливо, но в глубине его глаз таился вопрос.

– М-да… Похоже, все дейвы в курсе моих проблем, – недовольно проворчал я.

– Еще бы! Ты же лучший из Учеников и наш потенциальный враг. Возможно сильнейший из врагов. Конечно, мы… скажем так… интересуемся твоими слабостями и недостатками… И вообще, Эрхал, расставим все на свои места: мы с тобой непримиримые враги. Но в этом мире нам, как я понимаю, сражаться вместе. Итак, ответь: здесь на Ксантине мы союзники или каждый поведет свою собственную игру?

Я промолчал, не зная, на что решиться.

– Я жду, – напомнил мой враг. Кончик его сигары внезапно вспыхнул красным огоньком, и у меня возникло тревожное ощущение, будто среди глухой чащобы засветился хищный глаз изготовившегося к прыжку зверя. Миссел перехватил мой взгляд, усмехнулся и опустил руку с сигарой, стряхивая пепел.

– Итак?

– В этом мире да, мы союзники. Но потом… И вот еще что… Что бы ни произошло с нами на Ксантине, я ничем не буду обязан тебе. Как и ты мне.

– Разумеется, – холодно откликнулся Миссел и сделал знак, приглашая перейти с устной речи на телепатию.

«Теперь давай о деле. Наш оборотень. Он не показался тебе несколько странным?»

«Еще как показался! Кстати, почему ты не ответил на вопрос, когда он спросил: настоящее ли имя Миссел?»

«У меня были на то причины! – отрезал Проклятый. – Давай не будем отклоняться от темы. Вернемся к оборотню. Я уловил некоторые образы…»

«Ты все-таки читал его мысли?»

«Нет. Но не из благородства, как ты подумал, а потому что побоялся разбудить… не знаю, может, это мои домыслы…»

«Силу!»

Миссел растерянно взглянул на меня.

«Значит, я не ошибся. Так-так-так. Это очень непонятно и, возможно, очень плохо».

«Ты говорил об образах», – напомнил я.

«Образы его матери, как я понял. Очень яркие, объемные. Сгорающая заживо женщина в обнимку с барсом. Женщина, умеющая оборачиваться серебристым драконом. Черноволосая, белокожая, желтоглазая…»

«Не может быть!»

«Может. Его мать – дарианка, Парящая Среди Звезд».

«Как моя Динантра…»

«Да. Только старше. Значительно старше».

«Но как дарианка попала на Ксантину?»

«Вот и я о том же. Кстати, о Скрижалях Темьян слышал, скорее всего, именно от нее».

«Погоди, Миссел. Получается, что Темьян – сын урмака и дарианки?»

«Я бы пока не стал утверждать категорично, кто был его отцом. В этом нам еще предстоит разбираться. Подумай еще вот о чем. Черно-красный Сдвоенный Мерзавец несколько лет назад уничтожил деревню, где жил Темьян, выкачав из жителей уйму кровищи для загадочных промежуточных ритуалов. А сейчас, скорее всего, ОН же похитил девушку Темьяна. Так, может, надо несколько переставить акцент: мы решили, что ЕМУ нужна девственница королевских кровей, а на самом деле…»

«…Ему нужен наш оборотень, а девушка лишь ловушка? – Я поразмыслил. – Вряд ли. Джигли выкупили ее у отца до того, как она встретилась с Темьяном. Кстати, наверняка ты вытащил из воспоминаний Темьяна ее образ. Может, покажешь, как она выглядит, эта таинственная Нефела?»

«Смотри».

Миссел щелкнул пальцами, и я оказался внутри воспоминания урмака. Оставаясь самим собой, я в то же время видел его глазами и испытывал те же чувства, что и он. Несколько мгновений я с интересом разглядывал обнаженную девушку с длинными светлыми волосами. Мы с ней (вернее, Темьян и она) в каком-то сарае, вокруг довольно темно, свет падает снизу и сбоку, словно источник стоит на земле. Вот девушка вызывающе вскинула голову, ее губы зашевелились, она что-то сказала, а потом приблизилась, не сводя пристального взгляда с собеседника, и на меня обрушился целый букет чувств, которые в тот момент испытывал урмак: растерянность, желание, боязнь и в довершение какая-то удивительная нежность пополам с тоской. Мое сердце ускорило бег, а дыхание участилось. Я переживал сейчас эмоции Темьяна, но они были настолько сильными, что казались моими собственными.

«Ну как?» – спросил Миссел.

Его реплика-мысль развеяла иллюзию. Я потряс головой, прогоняя остатки чужого воспоминания, и ответил:

«Что сказать. Она красива прямо-таки нечеловеческой красотой».

«Вот именно, – кивнул Миссел. – Среди людей подобное совершенство – большая редкость».

«Ты думаешь, в ее жилах течет смешанная кровь? – осторожно уточнил я. – Не только человеческая?»

Миссел пожал плечами:

«Кто ж знает. Но ведь не зря Черный выбрал именно ее. Заплатил розовым нефритом, послал джигли… Одно могу сказать наверняка: кем бы она ни была, Темьян любит ее и ради нее готов на многое».

«М-да. Он любит, значит, он уязвим…» Я осекся и покраснел под насмешливым взглядом Миссела. Проклятье! Благодаря Хаалу, дейвам и впрямь известно обо мне слишком многое!

Миссел затянулся, выдыхая очередной клуб вонючего дыма, и мысленно сказал:

«Мы не знаем, кто такой Черный Чародей. Мы не знаем, кто такая Нефела. Мы не знаем, кто такой Темьян».

«А может, нам поговорить с Темьяном начистоту?»

«Ох, Эрхал, ты молод и наивен. Темьян и сам может не знать о себе всей правды. Его мать – если она ему действительно мать – поставила на его разум очень мощный барьер, снабдив каким-то заклинанием, я пока не понял каким. Она, оказывается, очень сильный маг. Сильнейший! Таких на все миры раз-два и обчелся. Пожалуй, она смогла бы посостязаться на равных и с кое-кем из Высших».

«С чего ты взял? Из-за этого заклинания? Но дарианская магия имеет очень необычную природу, и ты мог просто неправильно нащупать ключевые узлы».

Миссел усмехнулся, никак не прокомментировав мои оскорбительные сомнения в его знании основ магии, и пояснил:

«Один из образов, которые преследуют нашего парня, – мать рядом с кабаёши. Она взмахивает рукой – и у того на теле возникает рана. А руки у нее пусты, только на миг возникает яркое свечение».

«Призрачный клинок или дыхание звезды!»

«Ага».

«Но им владеют только дарианские маги пятого уровня: боевые куреты или кураторы Академии Жизни!»

«Вот именно», – подтвердил Проклятый.

«Пожалуй, ты прав, – вынужденно согласился я, – мать Темьяна действительно очень сильный маг».

Миссел снова усмехнулся и продолжил:

«Вернемся к Черному… Вспомним о кабаёши и джигли. Все они жители Несуществующих миров. Как и дарианцы. А эти миры не зря прозвали Несуществующими. Магам других миров не полагается даже знать об их существовании. А какой-то местный волшебник, пусть и Черный, запросто управляет обитателями Несуществующих миров, словно это его личные слуги! Тебе не кажется это странным?»

«Я так понимаю, вопрос риторический? Или у тебя есть ответы?»

«Нет, пока у меня только вопросы».

«Значит, надо искать и узнавать дальше. Завтра утром, пока ты снимаешь с Темьяна ошейник, я наведаюсь в Башню Живицы».

«Почему именно туда?»

«Богам остались верны только волшебники Живицы и За'саринузу, – напомнил я. – Пойду в первую из них, надо же с чего-то начинать».

В столице Беотии, славном городе Малке, где мы находимся уже второй день, магия расцвела вовсю. Здесь имеются резиденции, то бишь Башни, всех существующих на Ксантине Священных Магических Пятерок: Датныок (земля и вода), Шинэхуу (воздух и огонь), Лавитроп (дерево и металл), За'саринузу (мысль и смерть) и Живицы (пространство и жизнь).

Волшебники мира Ксантины, объединенные в свои Пятерки, до сих пор не признавали национальностей и стояли как бы над странами, очень редко в открытую вмешиваясь в межгосударственные дрязги. У них существует очень сложный и запутанный, на мой взгляд, кодекс поведения, предусматривающий ситуации, когда одна из Пятерок или несколько сразу могут вмешиваться в войны или другие политические ситуации. Правда, о религиозных распрях там нет ни слова – никому и в голову не могло прийти, что кто-то осмелится выступить против правящих Богов!