Армия генерала Власова 1944-1945 - Александров Кирилл Михайлович - Страница 28

Бытовые стороны солдатской жизни оставались весьма скромными: чистые, но бедные казармы, «вода из крана градусов на 10 теплее воздуха» и «теплая баланда в столовой». Офицеры питались лучше, солдаты скуднее, по одному из свидетельств, «от голода не умирали, но из столовой выходили с полупустым желудком». В этом смысле просьба камипца продать за золотую цепочку килограмм хлеба выгляди! вполне

естественно.

Если пытаться вычленить какое-то доминирующее настроение, определявшее моральное состояние власовских фронтовиков, ставших чинами 1-й пехотной дивизии, то в расчет необходимо принимать массу факторов, свидетельств, сообщений, в том числе - и многократно подтверждаемые ревность и настойчивость, проявляемые власовцами на учебных плацах и тренировочных полигонах зимой 1945 г.

Свидетельства В. П. Артемьева, А. Д. Архипова, Г. Д. Герре, С. А. Дичбалиса, В. А. Комарова, И. К. Соломоновского, Н. А. Чикетова, Г. Швеннингера и других лиц, служивших в дивизии или имевших к ее созданию непосредственное отношение, чрезвычайно разнообразны, одиако в них непременно присутствует общий лейтмотив, который можно выразить единственным словом: «надежда». Постоянно популяризируемые и упрощаемые власовскими политработниками положения Пражского манифеста казались такими простыми и понятными, что альтернативы им никто не видел. Наивная уверенность в переходе частей Красной армии после знакомства с Пражским манифестом на сторону РОА не вызывала сомнений. Мощными представлялись собственные силы - заявления добровольцев, казаки, русские в Вермахте, украинцы и т. д. Из всей многотысячной дивизии присягу отказались принимать в январе 1945 г. всего 7 рядовых.

Особые иллюзии связывались с союзниками, в прочность отношений которых с Советским Союзом практически никто ие верил. Когда в середине февраля 1945 г. в районе Мюнзинге-на ПВО сбила союзный самолет, летчик выбросился с парашютом над расположением власовской дивизии. Власовцы скрывали французского летчика в одной из казарм несколько дней с молчаливого согласия командования дивизии, пока немцы категорически не потребовали выдачи пилота. Даже случайное отсутствие частых бомбардировок Мюнзингена англо-американской авиацией воспринималось как следствие «понимания западными союзниками целей и характера Власовского движения». Крушение Германии представлялось очевидным и бесспорным, но надежда на «благополучный исход» заразила подавляющее большинство личного состава дивизии. Те же . 108 и

самые иллюзии были характерны и для военнослужащих других частей ВС КОНР. Так, например, характеризуя состояние огромного власовского гарнизона в районе Хойберга на рубеже марта - апреля 1945 г. Д. Кандауров с позиции стороннего наблюдателя счел необходимым отметить: «Настроение войск, к моему удивлению, было бодрым, большинство было уверено, что американцы нас поддержат, и мы будем продолжать войну с Советами с их помошью. В том, что советские войска будут массами переходить на нашу сторону никто не сомневался. [...] Как на доказательство, что американцы нас поддержат, указывали на то обстоятельство, что их самолеты нас абсолютно не трогали».

В середине февраля процесс создания и боевой подготовки дивизии подошел к логическому завершению. Сведения о ее структуре и вооружении нами приведены в таблице III. Таблица IV характеризует вооружение власовской пехотной и советской стрелковой (не гвардейской) дивизий. С примерным численным составом дивизионных подразделений мы сможем ознакомиться на примере 2-й пехотной дивизии,

На вооружении дивизии состояли: 12 тяжелых полевых гаубиц (150 мм зРН 18), 42 легких полевых пушки (75-мм 1еРк 18), 6 тяжелых и 29 легких орудий (имеются в виду 155-мм н 105-мм 1еРН 18 полевые гаубицы), 31 противотанковое орудие (75-мм РаК 40), 10 зенитных пушек (37-мм РаК 35/36), 79 тяжелых и средних гранатометов (очевидно, имеются в виду РапхегзсЬгек-Ярг В 54 или РашегРаиз* 60з), не менее 36 минометов 82-мм и 24 минометов 120-мм, 536 станковых и ручных пулеметов (в массе своей МО 34 и МО 42), 222 противотанковых реактивных ракетных установки (88 мм), 20 огнеметов (Р1лу 41), 10 самоходных установок (1а§брап2ег 38), 7 танков «Т-34». Личное огнестрельное оружие пехоты представляли штурмовые винтовки МР 43/44 (§Ю 44), пистолеты-пулеметы МР 34/1, МР 34/35, МР 38/40, карабины 98к ит.д. По свидетельству уцелевших офицеров, на вооружении дивизии были и снайперские винтовки.

Таким образом, 1-я пехотная власовская дивизия действительно серьезно превосходила советскую штатную дивизию, 109

но только в количестве противотанковых средств. Мнение И. Хоффманна о том, что Буняченко «командовал крупной военной единицей, по численности состава и огневой мощи превосходившей советскую стрелковую дивизию и приближавшейся к советскому стрелковому корпусу», нам кажется преувеличением. Подобная точка зрения с оговорками может быть оправдана при оценке состояния дивизии к концу апреля 1945 г., когда ее численность в силу определенных обстоятельств возросла почти в два раза, в том числе возросла и огневая мощь ручного огнестрельного оружия. Но и в феврале дивизия Буняченко представляла сильное соединение, подавляющая часть личного состава которого была обстрелянной и обладала практическим фронтовым опытом. Даже бывшие чины штурмбригады СС «РОНА», попав в регулярное подразделение под командование профессиональных офицеров, по одной из оценок, оказались «незаменимыми в руках хороших полевых командиров».

2-я пехотная дивизия

17 января 1945 г. Организационный отдел Генерального штаба ОКХ издал приказ за подписью генерала танковых войск В. Венка о формировании 2-й пехотной дивизии ВС КОНР (650.1. И. (ш8§.), 650-й по нумерации Вермахта) на учебном полигоне Хойберг (земля Вюртемберг, западнее Ульма), примерно в 60 км от Мюнзингеиа. Командиром дивизии Власов назначил бывшего командира 350-й стрелковой дивизии, полковника Григория Александровича Зверева - кадрового командира Красной армии, произведенного в феврале 1945 г. в генерал-майоры. Сроки назначения Зверева на должность разнятся, по его личному признанию, он прибыл к месту формирования в начале февраля, а официально был утвержден в должности 21 февраля.

Г. А. Зверев по характеру был противоположностью Буняченко. Сын рабочего из маленького Алчевска вступил в РККА в 1919 г. в возрасте 19 лет. В 1926 г. стал членом ВКП (б). Его служба в Красной армии протекала ровно, и в ней было все - и выговор от командира полка за пьяный дебош в гарнизоне во внеслужебное время в 1936 г., и похвальные аттестации 1937-1938 гг. Общий вывод т аттестационных материалов на Зверева следует один - хороший строевик. В 1939 г. Звереву присваивается звание полковника, и в канун нападения Германии на Советский Союз он занимает должность командира 190-й стрелковой дивизии. Положительные аттестации 1937-1939 гг. не помешали вовлечению Зверева в оперативноагентурную разработку органами НКВД с 26 февраля 1938 г. Сотрудники Особого отдела НКВД 7-й стрелковой дивизии, где Зверев служил в 1936-1939 гг., получили на него компрометирующие сведения как об участнике «антисоветского военно-фашистского заговора». 25 марта 1941 г. в связи с тем, что Зверев характеризовался как «трамотный, выдержанный и культурный командир», Особый отдел 146-й стрелковой дивизии предложил прекратить разработку. Однако начальник Особого отдела 36-го стрелкового корпуса предложил продолжить операцию, завербовав с этой целью личного адъютанта полковника, но в связи с нападением Германии на СССР операция не завершилась, и ее результаты нам не известии.

Войну дивизия Зверева встретила под Черкассами и в непрерывных боях к 11 августа 1941 г. была разбита. Зверев попал в плен, но выдал себя за рядового, украинца по национальности. По этой причине в сентябре 1941 г. немцы освободили комдива из лагеря, и он начал пробираться к своим через Белую Церковь и Черкассы. Линию фронта бывший командир 190-й стрелковой дивизии перешел под Орлом в составе отряда генерал-майора П. А. Александрова, затем он немедленно был арестован сотрудниками Орловского УНКВД по обвинению в шпионаже и этапирован в Москву.