Записки бандитского адвоката - Карышев Валерий Михайлович - Страница 18

• Предыдущая
• 18/58
• Следующая

Появились еще и новые неприятности. Мне надо было увидеться с клиентом, которого я консультировал по вопросам бизнеса. Встреча была назначена в Партии экономической свободы, недалеко от метро «Новослободская». Возглавлял эту партию в тот период известный предприниматель, в будущем депутат Государственной Думы Константин Боровой. Я приехал к офису точно в назначенное время.

Когда я выходил из машины, то буквально почувствовал, что за мной следят. Я обернулся, но ничего подозрительного не заметил: выстроившиеся в ряд машины, рядом с некоторыми из них стоят владельцы, пешеходы на тротуаре. Но мои подозрения оправдались.

После недолгой беседы с одним из руководителей партии в кабинет вошел высокий мужчина. Он наклонился и что-то прошептал ему. Тот вопросительно посмотрел на меня и кивнул.

– Вы знаете, что вас «ведут»? – спросил лидер партии.

– Откуда у вас такая информация? – удивился я.

– Наши сотрудники службы безопасности в прошлом работали в седьмом управлении КГБ.

Седьмое управление КГБ – это бывшая «наружка». Охрана офиса заметила машину со знакомыми номерами своих бывших коллег, нынешних фээсбэшников. Естественно, охранники сразу заинтересовались, позвонили на Лубянку и спросили, в чем проблема. Оттуда ответили, что они «ведут» адвоката.

– Так что имейте это в виду, – повторил лидер на прощание. – Бежевая «шестерка».

Выйдя из офиса, я действительно обнаружил недалеко от подъезда припаркованную бежевую «шестерку» с двумя мужчинами в салоне.

Я отъехал, и вскоре «шестерка» пристроилась мне на «хвост». В какой-то мере я был к этому готов, но все же был немного растерян, потому что не совсем представлял себе, как это за мной постоянно и неотступно будет ездить машина с наружным наблюдением.

На следующий день я обнаружил нелады с моей машиной: стала греться на нейтральных оборотах. В небольшом автосервисе работал один мой хороший знакомый, и я заехал к нему.

Прогулявшись с полчасика по парку, я вернулся в гараж. Мой знакомый подвел меня к машине и сказал:

– Смотри!

Под капотом я увидел странный маленький предмет.

– Знаешь, что это такое? – спросил знакомый.

– Нет.

– Это радиомаячок.

– Как это?

– Специальный маячок, я еще в армии слышал, что ставится он для того, чтобы можно было определять, по какому маршруту движется объект. Ты как бы запеленгован, кто-то поставил тебе маяк. Может быть, клиенты?

– Наверно, – ответил я.

– Но это еще не все. Мы осмотрели салон и нашли вот это. – И он показал очередной предмет, напоминающий небольшой патрон.

– А это что такое?

– Это радиомикрофон. Кто-то за тобой активно наблюдает.

Ну что ж, маячок и микрофон дело рук спецслужбы, которой приспичило прослушивать мои разговоры.

– Слушай, а как мне дальше со всем этим быть?

– Ну, это уже не по моей части. Я специалист по машинам, а не по радио.

К вечеру я отыскал специалиста и по радио. Мой старый школьный товарищ был дока в радиоделе, и сейчас он работал на радиофирме, занимающейся шпионскими штучками.

Я без труда нашел его телефон и договорился о встрече. Объяснив ему ситуацию, я спросил:

– Как мне со всем этим обращаться?

– Тебе надо приобрести рацию, настроенную на милицейскую волну, сканирующее устройство, а нечто типа глушняка я сделаю тебе сам.

Через несколько дней после заказа аппаратура была готова. Теперь я мог с помощью рации, которую купил на Тушинском радиорынке, без труда слышать все разговоры, которые велись в машине, следовавшей за мной по пятам. Специальный приборчик, вмонтированный под пепельницей в машине, включался и создавал сильные помехи на линии, когда я говорил по телефону. Кроме того, знакомый показал мне прибор, устанавливающий, нет ли в моей квартире радиомикрофонов. С такой шпионской техникой я вскоре понял, что меня, пожалуй, «ведут» все спецслужбы Москвы.

Неприятности стали нарастать как снежный ком. Как-то я пришел в «Матросскую тишину» проведать своих клиентов. Вызвал одного, другого. Они и поведали мне, что к ним приходили чужие следователи и очень интересовались моей персоной: с какого момента я являюсь их адвокатом, кто меня нанимал, нет ли у меня знакомых среди сотрудников «Матросской тишины» и прочее. Все уже были в курсе, что мой основной клиент совершил побег, и сообщали мне о слухах, которые ползли по «Матроске». А слухов было много.

Одни говорили, что Солоника на самом деле убили и инсценировали побег. Другие уверяли, что его выкрали. Третьим побег казался наиболее вероятным.

Но более «острые ощущения», оказывается, ждали меня впереди. Однажды позвонила моя коллега, адвокат Ольга О., и сообщила, что меня срочно просил прийти в больницу Алексей Загородний.

– А что случилось? Ты не знаешь?

– Он жестоко избит.

– Как избит?

– Приходи – он сам все расскажет.

Я сразу же выехал в больницу. Алексей лежал на койке весь перебинтованный, несчастный и удрученный.

– Как это произошло? – спросил я.

Алексей стал рассказывать:

– Я должен был ехать в отпуск в Германию, заняться международным автотуризмом, посмотреть вместе с женой в Амстердаме парусную регату. 29 июля я ездил на своем «Опеле» за покупками и около 12 часов ночи вернулся домой. Когда я вошел в подъезд, из лифта вышли четверо парней лет двадцати – двадцати пяти, все на одно лицо, и начали молча бить меня каучуковыми дубинками со свинцовым наполнителем. Такими пользуется спецназ. Я закрыл голову руками и пытался объяснить им, что они перепутали меня с кем-то, что я не коммерсант, а адвокат, предлагал им деньги – две тысячи долларов. Но они в разговор не вступали. Закончив бить меня, они даже не взяли мою сумку, а в ней были деньги, кредитные карточки международного банка, газовое оружие, ключи от машины, от квартиры, золотое кольцо с бриллиантом. Кое-как я сумел добраться до соседа, и мы вызвали милицию и «Скорую помощь».

– Как ты думаешь, кто это мог сделать?

– Версий много. Может быть, это связано с Солоником? Но ведь я вышел из этого дела за месяц до его побега, ты же знаешь это не хуже меня. К тому же на бандитов они не были похожи.

Мы долго обсуждали его состояние, возможные версии нападения. От врачей я узнал, что Алексей сильно пострадал: повреждение костей черепа, оскольчатые переломы рук. Позже, после успешной операции он лечился еще целый год и все это время не работал.

Я покинул больницу, в голове роились вопросы. Прежде всего, было непонятно, насколько избиение Алексея связано с делом Солоника? Получалась неувязка: то нас всячески контролируют и «ведут» спецслужбы, то вдруг человека, находящегося «под колпаком» спецслужб, жестоко избивают. Это очень странно.

Я стал более предусмотрительным и осторожным, перестал пользоваться домашним телефоном, старался звонить из автомата. Сменил номер пейджера и сотового телефона.

А слежка продолжалась. Многих людей, наблюдавших за мной, я уже знал в лицо. Рация моя постоянно работала, и то и дело было слышно: «Объект сдал», «Объект принял», так что я всегда знал, какие машины были у меня на «хвосте».

Лето заканчивалось. Ажиотаж в связи с побегом Солоника немного спал.

Где-то в начале сентября заместитель министра МВД генерал Колесников дал интервью, где снова упомянул о Солонике и в угрожающей форме намекнул, что мы, мол, знаем тех, кто ему помогал, и в скором времени привлечем их к ответственности. Я не сомневался, что эти намеки могли относиться и ко мне.

Так оно и вышло. В конце сентября я приехал в консультацию. Ко мне подошла секретарша:

– Вам повестка!

Разворачиваю, читаю: вызвать такого-то на допрос в Региональное управление по борьбе с организованной преступностью на Шаболовку, 6. Номер кабинета, дата, время приема.

Вот и началось! Все в духе нашей правоохранительной системы: вызывают в понедельник, но сообщают об этом за два дня до назначенного срока, то есть за субботу и воскресенье тебе дают возможность хорошенько понервничать: зачем и почему тебя вызывают. А кроме того, в выходные дни ты ничего и ни у кого не сможешь узнать. Вот и сиди – ломай голову.

• Предыдущая
• 18/58
• Следующая