Записки бандитского адвоката - Карышев Валерий Михайлович - Страница 8

• Предыдущая
• 8/58
• Следующая

До середины 80-х годов государство отрицало существование организованной преступности и оповещало о ежегодном снижении уровня уголовной преступности. Население страны тем самым вводилось в заблуждение, а преступные формирования назывались бандами. Но в 80-х годах такое название практически устарело, да и сами представители группировок, повязанные друг с другом криминальными связями, никогда не называли себя бандитами. Общаясь с ними, я часто слышал, как они говорили о себе:

– Мы не бандиты.

– А кто же вы? – удивленно спрашивал я.

– Мы – структура. В конце концов – мафия. Но только не бандиты.

А своих противников они тем не менее всегда называли бандитами. Прямо как в известной в свое время игре в «шпионов и разведчиков». Иностранные государства – шпионы, а мы – разведчики. Так что понятие «банда» в нашей стране, как ни странно, не прижилось.

В 80—90-х годах правоохранительные органы придумали ряд других названий для людей, причисляемых к организованной преступности. Прежде всего, ОПГ – организованные преступные группировки, преступные сообщества, структуры. Сейчас уже трудно сказать, сколько их у нас в Москве действует. Дело в том, что, согласно уголовному законодательству, объединение двух или трех человек, скажем, во дворе с целью совершения какого-либо преступления тоже смело можно отнести к преступному сообществу. Хотя, конечно, до ведущих авторитетов и мощных группировок им еще очень далеко.

Спорно и утверждение термина «преступная». Его можно применять, во-первых, только в случае, когда уже вынесен приговор суда по конкретному делу. Во-вторых, существующие группировки, или структуры, как они подчас себя называют, давно уже отошли от таких традиционных видов промысла, как грабежи, разборки, захват заложников. Сферой их интересов являются экономические вопросы, легальные, а иногда и нелегальные виды бизнеса, и, кроме того, большое внимание они уделяют политике. Поэтому не совсем верно употреблять по отношению к ним понятие «преступный».

Группировки и сообщества в Москве тем не менее существуют и действуют. В своей обиходной речи их представители чаще всего называют друг друга братвой. Отсюда и распространенные слова «браток», «брат», «братишка».

К слову сказать, в нашей стране, где в последнее время такую популярность приобрела криминальная тематика, думается, многие заметили, как в нашем языке укореняются многие словечки братвы. А в речи официальных деятелей, начиная с Госдумы и кончая помощниками президента и министрами, нередко слышится уголовно-жаргонный акцент: «разборка», «наезд», «общак», «нужно делиться» и так далее.

В основном группировки носят название района, города, откуда родом их лидеры или откуда набирается их костяк. За очень редким исключением группировки носят имя своего лидера. Например, такие, как малышевская, кемаринская из Санкт-Петербурга, группировка Мансура, группировка Ларионовых, группировка Лабоцкого.

Авторы литературы об организованной преступности считают, что структура состоит из четырех-пяти банд, в банде – две-три группы, в группе – два-пять звеньев, в звене – две-пять бригад, в бригаде – пять или десять человек. Но на самом деле разделения как такового в группировках не существует. Реально имеют место бригады и звенья. В каждой бригаде от пяти до десяти-пятнадцати человек. Звено – это маленькая группа из пяти человек. У каждой бригады, или звена, своя определенная специализация. Поэтому в зависимости от назначения у сообщества есть своя группа разведки, контрразведки, боевиков, группа людей, отвечающих за технику, за машины, свои казначеи, которые собирают дань с подшефных коммерческих структур. В особую группу выделяются киллеры.

Группировки, живущие по принципу «нам чужого не нужно, а свое не отдадим», стараются избегать силового решения спорных вопросов. Но, когда возникает тупиковая ситуация, тогда они прибегают к услугам киллеров, которые выполняют приказ или заказ на ликвидацию того или иного объекта. Киллеры в группировке могут быть штатными и наряду с остальными членами бригады заниматься обычными для них делами. Но когда старшие велят кого-либо убрать, те вынуждены выполнить приказ, иначе разделят судьбу своей жертвы. А за старание киллерам полагается дополнительное поощрение: денежные премии, автомобиль, радиотелефон, поездка за границу.

Жертвами киллеров могут стать те члены группировки, которые попадают в «список приговоренных» из-за нарушения дисциплины или какого-либо проступка: заурядного предательства, «крысятничества» (воровства) из общака, посягательства на власть старших и тому подобное.

Киллеры чаще всего убирают конкурентов из других группировок. Но если между ними складываются враждебные отношения, то ликвидация поручается обычным боевикам, которые становятся на время киллерами. Когда же группировка, которую «заказывают», нейтральная или дружественная, но в силу сложившихся обстоятельств с ней надо «разобраться» (например, забрать ее коммерческую долю), то ликвидацию лучше и безопаснее поручить «киллерам по вызову».

Приглашенных киллеров называют «чистильщиками», и они обычно бывают из других городов, не имеют связей с криминальным миром. Таких киллеров как ненужных свидетелей сразу убирают. Когда в средствах массовой информации сообщают об убийстве крупного авторитета или коммерсанта, то зачастую вечером того же дня обнаруживают труп либо неизвестного, либо какого-нибудь боевика. По-моему, подобные совпадения не случайны.

«Чистильщиков» вызывают, когда надо наказать неугодных бригадиров, строптивых боевиков, рвущихся к власти или метящих в авторитеты. В некоторых группировках даже заранее отслеживается ее внутренний климат на предмет выявления потенциальных соперников. Расправляются и с провинившимся, который вызывает у старших группировки какие-то сомнения. Например, болтливость Романа Н. не нравилась авторитетам, потому это могло бы стать причиной «раскола» у ментов. Кроме того, боевик был уличен и в воровстве денег из общака. Однажды ничего не подозревающего Романа Н. двое членов группировки пригласили в лес пострелять. Когда они приехали к заранее выбранному месту, его подвели к вырытой яме. Затем неожиданно подошел «чистильщик» и выстрелил в висок Роману, а «коллеги» закопали его труп.

Приезд «чистильщика» может выполнять и профилактическую роль, например для устрашения или поднятия дисциплины в группировке. Подозрительность – характерная черта многих лидеров. Так, один из авторитетов бригады заподозрил бригадиров в заговоре против него и поспешно вызвал «чистильщика», которого уже раньше в группировке знали. Присутствие прикомандированного «чистильщика» внесло нервозность и напряженность в бригаду. Спустя некоторое время «заговор» был мирно устранен.

Киллеры, как вообще любой боевик, живут и «работают» не больше пяти лет. Если к этому времени они не успевают выйти из дела, то их ждет либо смерть, либо зона.

Никакой специальной школы подготовки киллеров не существует – это всего лишь легенды. Вероятнее всего, что они проходят своего рода «краткосрочные курсы» по повышению квалификации, прежде всего по огневой подготовке. На длительное обучение нет ни времени, ни смысла.

Большую часть группировки составляют боевики. В основном это бывшие спортсмены, занимавшиеся в какой-либо секции; уличная шпана; чаще бывшие уголовники, отсидевшие небольшие сроки за кражу, мошенничество, угоны машин. Сегодня в группировки хлынула новая волна из бывших работников правоохранительных органов, различных спецслужб, военнослужащих. В последнее время серьезным влиянием пользуются группировки бывших афганцев, которые вылились, по существу, в движение.

Возраст боевиков не превышает тридцати лет, хотя есть и ветераны, которым под сорок, то есть кадровые, прошедшие школу профессиональных «ломщиков» и «кидал». Особенно много молодежи в измайловской, кунцевской, люберецкой группировках.

• Предыдущая
• 8/58
• Следующая