Малёк. Безумие продолжается - ван де Рюит Джон - Страница 3
- Предыдущая
- 3/69
- Следующая
Среда, 16 января
06.15. Плохая новость. Чертова сирена на подъем находится прямо у меня за окном! Услышав ее, бедняга Роджер зашипел и в ужасе подпрыгнул вверх. Увы, при этом он забыл, что спит в шкафчике для обуви, поэтому, ударившись о крышку, вырубился и рухнул мордой вниз в грязные носки Верна.
После завтрака Укушенный позвал Безумную Восьмерку (кроме Верна) в свой кабинет. Просверлив нас своим дергающимся глазом, он сказал «добро пожаловать в школу», после чего пригрозил варварски расправиться с нами, если мы в этом году попробуем выкинуть нечто подобное нашим прошлогодним проделкам. Он также добавил, что мы должны смириться с полной невменяемостью Верна и делать ему поблажки. (А мне казалось, наоборот — с психами надо быть построже.)
Затем Укушенный облизнулся, подмигнул нам (а может, у него просто глаз дернулся) и сказал:
— Не знаю, в курсе ли вы, но за так называемой Безумной Восьмеркой в школе закрепилась своего рода скандальная популярность. — Рэмбо просиял и кивнул, как гордый отец семейства. Укушенный зыркнул на него угрожающе и проговорил: — Лишь попытайтесь провернуть еще одно противозаконное дельце, мистер Блэк, и вы ощутите на себе всю мощь моего гнева. Поверьте, в последнее время я немало играл в сквош. — При этом он приподнял короткий рукав своей рубашки, продемонстрировав бицепс со вздувшимися жилами. Тогда Бешеный Пес приподнял рукав своей рубашки и показал Укушенному свой бицепс. Укушенный испепелял его взглядом до тех пор, пока Пес не опустил рукав.
— Двадцать четыре мальчика из других спален попросили о переводе к вам, потому что... ну, вы понимаете... Генри... Геккон... по известным вам обстоятельствам он больше не... короче, у нас образовалось свободное место. — Укушенный с кислым лицом шмыгнул носом. — Возможно, вы думаете, что подобной популярностью стоит гордиться, однако я считаю ее прямым оскорблением строгих дисциплинарных правил, принятых в этом корпусе, а также себя лично. Вы здесь, чтобы получать образование, а не шататься по ночам в поисках привидений и пугать народ. — На этот раз Укушенный воззрился на Жиртреста, который прекратил жевать резинку и слегка позеленел. — Поэтому я решил, что вашим новым соседом станет не балбес из другого корпуса, ищущий приключений, а приличный мальчик, который добавит хоть немного порядка вашей шайке.
Мы в нетерпении навострили уши, но он так и не сказал, кто станет нашим новым соседом.
— И последнее, — сказал Укушенный, — ни под каким предлогом вы не будете пытаться деморализовать первоклашек и издеваться над ними. Они и так всего боятся. Я не позволю, чтобы вы усложняли им жизнь. Я также в курсе, что между вами и Леонардом Пайком по прозвищу Щука есть некоторые трения. Его брат Рентой — первогодок из нашего корпуса, и я не потерплю никакой фигни в его адрес. Понятно?
Никогда не слышал, чтобы Укушенный говорил «фигня» — видать, Безумная Восьмерка и впрямь его достала! Продолжая сверлить нас дергающимся глазом, он добавил зверским тоном:
— Я за вами слежу.
Как-то странно наблюдать за прибытием новичков, которых гордые родители ведут через наше общежитие в мрачную спальню для первокурсников. Мы вели себя очень любезно, а Бешеный Пес даже кланялся каждому из родителей, называя их «мэм» и «сэр». Гоблин притворился, что записывает имена новичков, но на самом деле он составлял список симпатичных мамаш, которых хотел бы оприходовать. Жиртрест высматривал тех, кто привез с собой много съестного, а Верн лежал на кровати, разговаривая сам с собой и выдергивая волосы — вся эта активность явно его взбудоражила.
Когда новички ушли на встречу с Глоком, после которой был обед с родителями во дворе, Рэмбо провел первый в году официальный саммит Безумной Восьмерки. По его мнению, никто не имеет права становиться членом Восьмерки лишь потому, что переехал в нашу спальню. Кем бы ни оказался наш новый сосед, сначала ему придется себя зарекомендовать — он должен быть или школьной легендой, или прекрасным спортсменом, или полным психом. А новенький, между прочим, должен появиться уже сегодня!
20.00. Укушенный созвал весь корпус на собрание в общей гостиной. Бедненькие первокурсники выглядели перепуганными до смерти, за исключением Рентона Пайка — братец Щуки развалился в кресле, как миллионер. Было приятно смотреть, как Рэмбо дважды случайно пнул его ногу, проходя мимо.
Укушенный объявил, кто в этом году будет старостой корпуса, и назвал остальных старост.
Староста корпуса — Грег Андерсон.
Старосты — Гай Эмбертон (ходят слухи, что его папа строит павильон для регби на Трафальгаре), Линли Перкинс (худосочный малый по кличке Вонючий Рот) и Джулиан (который вернется, чтобы еще полгода проучиться на предуниверситетском курсе, после чего отправится в Королевский музыкальный колледж в Лондоне. Но пока он еще в Таиланде, отдыхает вместе с Реджем.)
К счастью, Щуке и Деврису в этом году придется самим таскать свое грязное белье, потому что их старостами не назначили. К несчастью, Андерсон так и не простил меня за то, что в прошлом году я оскорбил его сестру-инвалида (несмотря на то, что ее не существует). Эмбертон по-прежнему винит меня в том, что ему ничего не светит с Амандой. Что касается Вонючего Рта, то он всегда как-то подозрительно посматривал на меня в душе.
После собрания я решил прогуляться по школе, чтобы найти классы, где у нас будут проходить занятия. Не хочу завтра утром быть похожим на глупого первоклашку, заблудившегося по пути на урок. Но стоило выйти во двор, как я услышал оглушительный рев: «Мильтон, наш славный поэт!»
Дико размахивая тростью, Папаша подошел и крепко обнял меня, приподняв в воздух. Я в ответ сумел лишь тоненько пропищать «сэр». Опустив меня на землю и по-дружески треснув тростью по голове, он потребовал доложить, какие книги я прочел за каникулы. Я хотел соврать, но потом признался, что, не считая воскресных газет, не прочел ни строчки. Папаша выпучил глаза и начал осыпать меня ругательствами и оскорблениями прямо посреди двора. Услышав это, новичок, несущий три чашки чая, застыл как вкопанный и вылупился на нас с отвисшей челюстью. Папаша велел ему идти в одно место. От этих слов перепуганный первоклашка пролил половину чая на себя. Папаша выглядел очень отдохнувшим и стильным (на нем был твидовый костюм). Он сообщил, что перевернул в жизни новую страницу. Говорит, что будет тренером крикетной сборной «А» среди мальчиков до пятнадцати лет, а английский у нас будет вести кто-то другой. Прокричав на прощание «Уходит, преследуемый медведем!», Папаша направился в сторону часовни.
23.00. Дверь со скрипом открылась, и мы услышали звук волочащегося по полу чемодана. Высоченная фигура тащила свои баулы к пустой кровати рядом с Жиртрестом. Новичок расстегнул молнию на сумке и начал укладывать вещи в шкафчик. Мы все почему-то притворились спящими, хотя никто не спал (кроме Верна, который забрался на свой шкафчик и стал светить фонариком прямо в глаза нашему новому соседу.) Как-то странно все это было — как будто в спальню прокрался чужой. Я поймал себя на мысли, что ненавижу долговязую тень, ведь она заняла койку Геккона и собирается примазаться к нашей Безумной Восьмерке.
Ночью приснилось, что Щука перерезал мне глотку. Я мужественно пытался остановить кровь, затянув на шее галстук от школьной формы, но, к счастью, в этот момент прямо над ухом зазвенела сирена на подъем, и мне больше не пришлось быть свидетелем собственного убийства.
Четверг, 17 января
06.З0. На перекличке весь корпус заржал, когда объявили фамилию нашего нового соседа: Александр Шорт[6].
В темноте Александр Шорт нравился мне больше. Вокруг рта у него противная сыпь, отчего он похож на человека, который неаккуратно ест и забывает вытереться. Я подошел и представился, но в ответ получил лишь неприветливое «здорово».
07.25. Позвонила бабушка и поздравила меня с днем рождения. Решил ее не путать, поэтому сказал «спасибо» и попытался изобразить радость. А она заплакала и сказала, чтобы я садился на первый же корабль до Саутгемптона, как только кончится война. И добавила, что у них только что прозвучала сирена воздушной тревоги, поэтому ей пора выключать электричество и прятаться под кроватью. Я позвонил маме сообщить, что бабуля спятила, но к телефону подошел папа. На заднем плане слышались крики, а папа все орал: «Прямо езжай! Прямо!» Потом раздался мощный грохот, и связь оборвалась. Вскоре мама перезвонила и сказала, что строительный грузовик снес наши ворота. Папа строит за гаражом нечто. Он называет это «бункером на случай опасности» — с секретной дверью, между прочим. Говорит, это необходимо для нашей безопасности, но мы с мамой думаем, что им с Инносенс просто нужно дополнительное помещение для варки самогона.
- Предыдущая
- 3/69
- Следующая