Очерки по истории географических открытий. Географические открытия и исследования нового времени (се - Магидович Иосиф Петрович - Страница 4

Василий Васильевич Крестинин, сын архангельского купца, коренного помора, записывал рассказы опытных кормщиков о «полунощных странах». Эти записи содержат первые сравнительно детальные географические сведения о Большеземельской тундре, собранные около 1785 г., о Колгуеве и Новой Земле.

«Большеземельский хребет» начинается примерно в 40 км от Печоры и простирается до Урала; на нем нет леса: граница лесной растительности проходит в 65 км к югу. В. Крестинин первый сообщил о р. Усе (565 км, система Печоры) и ее многочисленных притоках.

По сведениям, полученным в 1786 г. от мезенца Никифора Рахманина, Крестинин дал первую характеристику «округлого острова» Колгуева: длина его «по окружности» 380 км (преувеличено); на юге его только одна губа — Промойная; на нем четыре реки (их больше) и много озер. «Поверхность острова, составляющая равнину, покрывается мохом, частью белым и сухим». Первая попытка основать там постоянный поселок сделана около 1767 г.: 40 раскольников поставили в устье одной реки скит и прожили на острове около четырех лет, почти все погибли, лишь двое вернулись в Архангельск.

В 1787–1788 гг. В. Крестинин записал рассказы некоторых промышленников, в основном кормщика Ивана Шукобова, о «великом острове» Северного океана — «Новой Земле полунощного края», о западных берегах о. Южного и о. Северного и о рельефе их внутренних районов. На юге промышленники открыли и обследовали губу Безымянную, п-ов Гусиная Земля и о. «Костинская Земля» (о. Междушарский), отделенный от о. Южного дугообразным длинным (более 100 км) проливом Костин Шар. У о. Северного они открыли губы Митюшиха и Машигина, а также о-ва Горбовы (у 75°55' с.ш.). Все опрошенные считали Новую Землю продолжением Уральского хребта, но преувеличивали ее длину по крайней мере в два раза. Приводя их цифры (до 2500 верст), В. Крестинин осторожно отмечал, что на север Новая Земля тянется «до неизвестных пределов», хотя сам же сообщал о плавании С. Лошкина.

Наиболее полные и точные сведения о рельефе Новой Земли получены В. Крестининым от кормщика Федора Заозерского. Вдоль всего западного побережья простирается беспрерывная цепь голых каменных гор, цветом серых или темных. Горы подходят большей частью к берегу; некоторые обрываются в море утесами, стоят, «аки стена, неприступны». Ф. Заозерский отметил лишь три района, где горы отступают от моря. Близ южного входа в Костин Шар, весь п-ов Гусиная Земля и участок к югу от Маточкина Шара — все это низкие, каменистые «равнины». За 75°40' с.ш. «высочайшие ледяные горы простираются… к северу и в некоторых местах самый берег Новой Земли скрывают от глаз».

Дополнительные сведения о рельефе Новой Земли в 1788 г. сообщил В. Крестинину помор-кормщик Федот Ипполитович Рахманин. 26 раз зимовавший на о. Южном. Низкие равнины занимают всю «Костинскую Землю» и южную часть главного острова. Далее начинается хребет, повышающийся к северу. «От восточного устья Маточкина Шара беспрерывный кряж гор высоких идет до северной оконечности Новой Земли». А береговая полоса к югу от Маточкина Шара до Карских Ворот — «земля низкая, мокрая, покрытая мохом сухим и болотным»[5].

Таким образом, к концу XVIII в. у русских сложилось правильное представление о том, что Новая Земля, кроме ее южной окраины, почти полностью занята беспрерывным (за Шаром) кряжем, «остатком Урала». Хорошо были известны и даже обжиты (в летнее время) западные берега обоих островов. И почти совершенно необследованным оставалось восточное побережье.

Житель Архангельска Александр Иванович Фомин в 1797 г. издал «Описание Белого моря с его берегами и островами вообще», в котором дал первую географическую характеристику Белого моря. Это в основном сводка данных, собранных автором «за многие годы по словесным известиям и запискам». Фомин кратко описал три большие губы и берега: Терский, Карельский и Канинский. Кроме «Генеральной карты Белого моря», очень неточной, он пользовался также рукописными картами Онежской губы и Соловецких о-вов, которые он посетил в 1789 г. Карта этих островов и их описание составлены в 1750 г. ключарем Михаилом Ерофеевичем Кузнецовым, долго жившим на Соловках; чертеж Онежской губы — голландским моряком, осевшим в Архангельске, Мартином Барием.

В работе А. Фомина впервые упоминается кряж Ветреный Пояс и верно указывается его юго-восточное направление: от низовья р. Нюхчи начинается «белокаменный хребет, идущий поперек реки Онеги при Бирючевских порогах…» (у 40 в.д.). Часть многочисленных островов Онежской губы, «… по сказаниям онежских мореходов… крутовершинные, другие плоские, некоторые имеют берега утесистые, другие… песчаные; все поросли лесом, кроме луд» (голых островов). Всего их в губе 50. Эта основная гряда, названная автором Каменной, протягивается примерно на 200 км параллельно западному, Поморскому берегу губы. К Соловецким А. Фомин относит шесть островов, разделенных узкими каналами, или салмами. «Острова Соловецкий, Муксалмы и Заяцкие берега имеют низкие, а середины возвышенные. Соловецкий остров окружен немалым числом луд… Он фигуру имеет несколько подобную яйцу. Середина его возвышена… буграми», т. е. холмистая. А. Фомин (или М.Е. Кузнецов) насчитал на острове 177 озер.

Книга А. Фомина — первый русский литературный источник, дающий определенные сведения о Тиманском кряже: кряж Канин Камень, значительно понизившись и образовав каменистое дно Чешской губы, протягивается далее в Мезенский край, где под названием Тиманского Камня доходит до Вычегды. С него текут реки на восток, к Печоре, и на запад — Мезень и ее притоки.

В 1751 г. Эггерт Олафсон впервые начал измерять высоты Исландии, из-за неточных методов и плохих приборов малоудовлетворительно. Он, однако, все-таки улучшил представление о рельефе острова. К 1757 г. он обошел обжитые районы Исландии, собирая по заданию правительства старинные рукописи и, уже по своей инициативе, географические материалы.

Э. Олафсон хорошо для своего времени описывает морские отложения. На юго-западной низменности во многих километрах от моря он находил раковины и наметил древнюю береговую линию. В 1752 г. он посетил район озера Миватн, на северо-востоке острова, и наблюдал там кратеры взрыва (редкие в Исландии), образовавшиеся во время сильного извержения в 1724 г. А на западе плато он осмотрел большое ледовое поле и величайшую в Исландии лавовую пещеру. Э. Олафсон впервые довольно точно выявил распространение ледников в разных частях Исландии и поднимался на многие вершины (до 1675 м). Исландский географ и историко-географ конца XIX — начала XX в. Торвальдур Тородсен считает, что с Э. Олафсона вообще начинается научное исследование Исландии.

Свейн Палсон в 1791–1796 гг. обследовал разные районы Исландии, уделяя особое внимание ледникам и ледниковым отложениям на юге. Он изучил длинную узкую низменность — юго-восточную приморскую полосу, ее береговые валы, скопления обломочных горных пород и т. д. В 1796 г. он впервые описал там песчаные пространства, особенно то, самое обширное, которое примыкает к леднику Эрайвайёкудль — южному выступу громадного ледникового массива Ватнайёкудль. С. Палсон исследовал также несколько вулканических массивов и поднимался на их вершины: в 1792 г. — на западе, в районе потухшего вулкана Ок; в 1793 г. — на юге, на вершину Эйяфьядлайёкудль (1666 м, действующий вулкан). В 1794 г. от юго-восточного берега (у 64° с.ш.) он впервые поднялся на Эрайвайёкудль, но не смог покорить вершину его и всей Исландии — потухший вулкан Хваннадальсхнукур (2119 м).

С. Палсон дал первое полное описание обследованных глетчеров в сочинении «Опыт физического, географического и исторического описания исландских ледников». Автор, по мнению Т. Тородсена, очень хорошо описал работу местных глетчеров: «…всему, что в XIX в. было об этом известно, мы обязаны Свейну Палсону: все, что писали об исландских глетчерах иностранные путешественники, — только случайные… заметки…»