Подъем и падение Запада - Уткин Анатолий Иванович - Страница 101

Почти четыреста лет вызревал между Атлантикой и Тихим океаном протестантский гигант. Но на последнем историческом этапе он стал терять свою прежнюю веру как основу своего национального пафоса. Правый республиканец Патрик Бьюкенен: «Немыслимо существование без веры. Какова же, после христианства, вера Америки?.. В сумерках закрываются сады Запада» [533] . Индекс рождаемости нехристианских иммигрантов многократно превосходит роковые огненные «цифры на стене» — 1,4 — современная численность детей в протестантских семьях (определяющая судьбу протестантизма в мире). Через сто лет в Соединенных Штатах будут жить 600 миллионов человек (единственная растущая страна Запада), но прежних законодателей и лидеров, ведущих свою родословную от пуритан и англикан, в ней почти не будет заметно. Sic transit Gloria mundi (так проходит мирская слава).

Растущая американская задолженность (США берут взаймы 80 процентов мировых сбережений) способна привести лидера Запада к еще более крупному финансовому дефициту и вызвать масштабный финансовый кризис в атмосфере растущего противостояния Западу.

Феноменальная мощь Соединенных Штатов как единственной сверхдержавы (военной, экономической, информационной) не нуждается в детальном аргументировании. Два обстоятельства — крах Советского Союза и невиданный экономический рост 1990-х гг. — вознесли Америку на недосягаемую высоту могущества. Но даже имперский блеск не способен скрыть или закамуфлировать те слабые стороны огромного американского военного и экономического организма, которые дают отнюдь не лестную картину страны, претендующей на мировую гегемонию.

Во-первых, в 2001 г. прекратился этап бурного экономического подъема. Достигнув цифры 14 трлн долл, валового национального продукта, экономика США значительно ослабила свой бег, вступив в фазу депрессии. Индекс Насдак — индекс развития высоких технологий — ослаб, развевая мифы о якобы преодоленном экономическом цикле на основе информационной технологии. В ту, клинтоновскую Америку из внешнего мира шли 200—300 млрд долл, в год, а в 2000-е гг. только 20—30 млрд долл.

Во-вторых, по мнению растущего числа экономистов, «упадок и падение американской империи произойдет не из-за стоящих у ворот террористов и не в свете помощи террористам государств-изгоев, но из-за фискального кризиса современного американского государства»[535]. В ближайшие пять лет 77 млн американцев, родившихся в эпоху демографического бума, начнут получать пособия по социальному обеспечению. Через восемь лет они станут пользоваться системой «Медике-эр». К тому времени, как все они выйдут на пенсию в 2030 г., пожилое население США увеличится вдвое, а число обеспечивающих их благосостояние — только на 18 процентов. Рождающиеся сегодня американцы должны будут платить налогов вдвое больше, чем их отцы. Военные и прочие федеральные расходы после сентября 2001 г. заставили Бюджетную службу конгресса предсказать рост бюджетного дефицита в ближайшие десять лет до 2,3 трлн долл. Долг американского государства за это время увеличится на 9,1 трлн долл.[536]. За последние 5 лет 44 процента международных долговых обязательств оплачиваются в евро, а 48 — в долларах. Ослабление финансовой системы страны не может не влиять сдерживающим образом на ее внешнюю политику.

В-третьих, программа международной финансовой глобализации не удалась. Япония застыла в своем развитии с 1990 г., а в 1998 г. обнажилась уязвимость тихоокеанских «тигров», Мексики, Аргентины, Индонезии и, конечно, России. Выдвигаемый в качестве схемы мировой финансовой либерализации т.н. «вашингтонский консенсус» оказался губительным для возникающих и растущих экономик Азии и Латинской Америки. Ведущие страны начали очередной виток протекционизма. Одна только «стальная» война вызвала резкое отчуждение Соединенных Штатов и Европейского союза, России, Японии, Южной Кореи и Бразилии. Китай стал чрезвычайно притягательным направлением японских капиталов и товаров, и здесь на наших глазах возникает восточноазиатское экономическое сообщество, которое в будущем способно бросить новый вызов Америке. В результате есть немало оснований утверждать, что США сегодня пользуются меньшим влиянием, чем десятилетие назад, и этот баланс продолжает меняться не в пользу Америки — в основном из-за того, что американский рынок ослабляет свою значимость для ряда стран и в свете растущей зависимости Америки от иностранного капитала.

В-четвертых, ныне более 50 процентов готовых товаров и продуктов, потребляемых Соединенными Штатами, импортируются (рост с 31 процента в 1887 г.). США ныне нуждаются в 600 млрд долл, ежегодно, чтобы оплатить этот импорт и покрыть дефицит внешней торговли. Америка как бы повторяет судьбу имперской Британии, которая в 1913 г. экспортировала огромные объемы капитала — 9 процентов своего валового продукта, финансируя Соединенные Штаты, Канаду, Австралию, Аргентину, а после Первой мировой войны превратилась в их должника. Подобным же образом США после Второй мировой войны инвестировали во весь мир. А ныне Америка импортирует 6 процентов своего валового внутреннего продукта, черпая капитал не только из богатых Западной Европы и Японии, но даже из относительно бедных экономик. В текущее время Центральный банк Китая стал крупнейшим покупателем ценных бумаг министерства финансов США и совместно с Японским центральным банком обеспечивает покрытие почти 45 процентов текущего дефицита расчетов США. Международный долг США дошел до 30 процентов внутреннего валового продукта. Такой уровень внешнего долга обычно характерен для слаборазвитых стран — он делает страну-должника зависимой от экономических решений, принимаемых другими. (А Западная Европа увеличивает экспорт капитала, обретая все большее влияние на такие страны, как Россия, Бразилия, Турция).

В-пятых, геополитики в Вашингтоне преувеличивают значение военной силы. Развитые страны мира не видят сегодня на горизонте военной угрозы. Электронно-космическая мощь США заставляет вспомнить поговорку: «не стреляй из пушки по воробьям». Трезвые американцы вспоминают удары миллионных (по стоимости) крылатых ракет по старым и пустым палаткам афганских кочевников. При этом, инвестируя в свою военную мощь, Соединенные Штаты объективно подрывают другие элементы своего могущества. Вооруженные силы могут сражаться, но им не под силу полицейские функции или меры по полномасштабному поддержанию мира. При этом огромный развивающийся мир никак не ощущает блага американского доминирования или желания выразить благодарность.

В-шестых, среднее образование на Западе переживает кризисную эпоху. Только 1 процент американских студентов учится за пределами США, а большинство студентов не имеет ни малейшего представления о мире, в котором они живут. Согласно опросу Национального географического общества США, 85 процентов молодых американцев не могут найти Ирак или Афганистан на карте мира, 60 процентов не могут обозначить Великобританию, а 29 процентов не в состоянии указать на Тихий океан[537]. В державе, претендующей на мировое лидерство, мало кто изучает китайский или арабский языки.

В-седьмых, Запад не проявляет милосердности и солидарности с обиженными нашего мира. Напомним, что богатейшие США находятся на последнем месте среди стран—членов Организации экономического сотрудничества и развития по доле средств, выделяемых на экономическую помощь другим странам. По этой статье расходуется лишь одна семнадцатая доля военного бюджета США. И американская помощь четко концентрируется всего на нескольких странах: Израиль, Египет, Колумбия и Иордания. Богатейшая страна мира, США сегодня не могут предложить ничего подлинно существенного многим стратегически важным странам. Результат: Вашингтон в начале 2003 г. не смог «уговорить» голосовать в СБ ООН за свой проект по Ираку даже такие относительно близкие себе страны, как Мексика и Чили, не говоря уже о Гвинее и Камеруне.